куча спасиб

[Buran]

спасибо, друзья!
не только и не сколько за оценки, а и за то удовольствие, которое я получила от взаимодействия и чтения ваших рассказов.
во время написания рассказов (вторым был "Синяя борода", который мы с  mike ainsel написали в соавторстве) я пять раз успела проклясть все на свете и пообещать себе, что больше никаких конкурсов. И все-таки оно того стоило. Какими бы беспомощными не были наши рассказы, каждый из нас напряг мускул, отвечающий за творчество. Значит, уже не просто потребители, а, какие-никакие, созидатели.

и еще раз спасибо Шелле, которая за кадром разруливала непростые ситуации.

а два моих друга так просто меня поразили. Вот уж не подозревала, что такие глубины скрываются в их хрупких телах %))

@темы: хочу сказать

---

[sherga]

Подводим результаты конкурса «Семь королевств»:

1 место, 80 баллов:
Рассказ «Тилли-тиль» / персонаж: карлик, Румпельштильцхен / автор - Buran
2 место, 58 баллов
Рассказ «Идеальная жертва» / персонаж: оборотень / автор - Стрикс
3 место, 40 баллов
Рассказ «Оправдание короля» / персонаж: Король Дроздобород / автор - mike ainsel


4 место, 34 балла
Крысолов (автор - Маргарита Шредингерра)
5 место, 32 балла
«Ведьма сказала», Солдат (автор j-Walker)
6 место, 26 баллов
Ведьма-мачеха (автор - [L]nebelhaft[/L])
7 место, 20 баллов - делят два автора
Спящая Красавица (автор - Nosema)
«Сокровища Черной пещеры», Глупый Ганс (автор - мелучи)
8 место, 10 баллов
Снежная Королева (По ту сторону..)
9 место, 6 баллов
Рапунцель (автор - Omega)
10 место, 2 балла
Дракон (автор - Видана)

@темы: результаты голосования, Сеттинг "Семь королевств"

---

Приз зрительских симпатий

[mike ainsel]

Друзья, прошу ваши мини-рецензии, идущие в рамках приза зрительских симпатий, выкладывать в комментариях к этому посту от своего собственного логина(не анонимно!).
Если вы уже написали рецензию в других комментариях - пожалуйста, скопируйте сюда для удобства подсчета. Рецензировать, конечно, можно больше одного произведения.
Предлагаю в зрительских симпатиях участвовать всем желающим, а не только авторам.
Напоминаю, что в итоговом подсчете будут учитываться все рецензии из комментариев к этому посту(и отрицательные тоже). То есть если вы хотите, чтобы рассказ не набирал балла на приз зрительских симпатий - просто не пишите на него рецензию в комментариях к этому посту, либо явно указывайте, что какая-то конкретная рецензия не должна включаться в оценку.
Размер рецензии - произвольный.

@темы: отзывы, Сеттинг "Семь королевств"

---

[Конкурсы-шмонкурсы]

уважаемые участники, нам всем важно получать обратную связь. Особенно тем, кто вообще первый раз участвует в подобных конкурсах. Давайте найдем друг для друга немного времени, чтобы не просто прочитать рассказ, а еще и черкануть пару строк в отзыве.

@темы: отзывы, хочу сказать

---

[sherga]

Напоминаю, что в голосовании принимают участие только конкурсанты; результаты следует присылать на мой u-mail.

Ваш личный топ должен включать 5 рассказов.
Первое место оценивается на 10 баллов, второе на 8, третье на 6, четвертое на 4, пятое на 2 балла.

P.s.: внеконкурсные рассказы еще принимаются.
P.p.s.: оценки буду подсчитывать не раньше сегодняшней глубокой ночи.

@темы: Сеттинг "Семь королевств", организационное

---

[sherga]

# 1. Персонаж: Рапунцель.
«Есть такие судьбы – бессюжетные»… не дано человеку ни подвиг совершить, ни колесо изобрести, ни государя свергнуть. И не оттого, что он ленив или труслив. И сердцем он пылок, и умом остёр. А вот просидит свой век за каменной стеной, да не по своей воле. А если и выберется из заточенья – и то благодаря какой-нибудь глупости, да этим и запомнится потомкам….
Вот и маменька. Угораздило её неосторожным словом и себя красоты лишить, и любимого на край гибели подвести… И чьими молитвами выкарабкалась, да нас подняла? И каким чудом отца вновь встретила? А впрочем, всё по воле Его. Он испытует сильных, низвергает гордых, вразумляет заблудших, смиряет беспокойных. Защищает слабых, прославляет добрых. Любящих – благословляет. Усматриваю в этом великую мудрость.
Рапунцель скончалась год тому назад. В её бумагах обнаружились стихи, не известные в Семи Королевствах, хотя в них нет жителя, который не знал бы историю её любви.

1.
Как вы ловко сцапали меня!
И сюда упрятали как ловко!
Вот что, тётя, с завтрашнего дня
Я вам объявляю… голодовку!
Пятый год кручу веретено,
День вчерашний – как позавчерашний…
Тётенька, мне, право, всё равно!
Я шагну с окошка этой башни!
Я хочу любимой быть, как все,
Ночевать на сеновале летом…
Удавлюсь на собственной косе!
Тётя, вы поплачете об этом!
Я хочу свой дом и малышей,
Я же с детства этого хотела…
Отравлюсь приманкой для мышей!
Боже, как мне всё осточертело!
2.
Мне пророчество дано:
Будет солоно и больно.
Только это всё равно,
Ты со мною – я довольна.
Не расспрашивай, любя,
Брови не своди сердито!
Всё, что было до тебя –
Всё забыто, всё забыто.
Вот тебе моя рука,
Дай сотру с чела усталость.
Нам с тобой наверняка
Лучшая судьба досталась.
Сердце птицею в груди,
Стук его качает землю.
Что там будет впереди –
Всё приемлю, всё приемлю.
3.
Встречать бессонницу, в камине жечь дрова,
Тянуть вязанье, глядя в потолок…
Да, тётушка, наверное, права –
Всему свой срок.
Кормить коня, пришпоривать коня,
И начинать, и подводить итог,
И замерзать, и греться у огня –
Всему свой срок.
Звенеть, как сталь и гнуться, словно медь,
Мне – песню петь, ему – взводить курок…
И встретиться, и вместе умереть –
Всему свой рок.

Писано в первый день осени 1541 года от сотворения мира, рукой Сенполии, дочери Рапунцель, рождённой в двойне, монахини Святоозёрного монастыря."

# 2. Персонаж: Оборотень.
Идеальная жертва.

«Г-н Жан Сарош пояснил следствию, что
около полудня третьего дня, когда
вышеуказанный г-н охотился в лесу близ
Бона, на него напал огромный волк.
Охотник успел намотать на руку плащ и
засунуть в пасть хищнику, а затем
достал охотничий кинжал, и начал
наносить зверю жестокие удары. В
попытке перерезать волку глотку, г-н
Сарош одним из ударов отсек ему лапу.
Волк оставил попытку убить человека
и скрылся на трех ногах в неизвестном
направлении.
Однако же вместо лапы в тряпке он
обнаружили женскую руку. Сарош узнал
перстень на пальце, принадлежавший
его жене.
Примчавшись домой, он обнаружил
супругу бледной, больной и безрукой.
Вскоре она призналась ему, что является
оборотнем. После чего он передал г-жу
Жюли Сарош суду. Г-жа Сарош
добровольно призналась в 123 случаях
преднамеренных нападений на людей , из
них более ста со смертельным исходом,
после чего была предана огню на
площади г. Бонн.»
Из Архивов судебного приказа города
Бонн.
Писано страшим стряпчим Г. Гнуссом
третьего дня зимы 1508 году.

Жеводанский зверь (фр. La Bête du
Gévaudan) — загадочное волкоподобное
существо, зверь-людоед,
терроризировавший французскую
провинцию Жеводан, на границе южной
Вестфалии. Жертвами Жеводанского
Зверя стали около 200 человек, 120 из
которых были Зверем убиты и съедены.
О его уничтожении объявлялось
несколько раз, однако окончательной
датой его уничтожения принято считать
двадцатый день осени 1506 года, когда
группе вооруженных охотников удалось
застигнуть Зверя на месте убийства
семидесятилетней Catherine Vally
и ее внучки Жанны Буле.

История прикладного нежетиведения.
Учебник для студентов старших
курсов Гейельбергского университета.

- Один вопрос, сударыня. – я оборачиваюсь на пороге. Мой заказчик окидывает меня тем особенным взглядом, которым хороший заводчик смотрит на чужую кобылу, а охотник – на нового пса в своре.
- Да, я слушаю.
- Зачем это Вам..? – его цепкий, льдисто-голубой взгляд останавливается на навершии длинной серебряной шпильки в моих волосах, словно Дроздобород знает или догадывается о действительном ее предназначении.
Я улыбаюсь – сладкой и мягкой улыбкой - и говорю чистую правду:
- Мне просто нравится смотреть, как они умирают, сир.

***
Без четверти семь солнце, наконец, лениво выбралось из-за опушки леса, и я облегченно откинулся на подушки.
Из окна неба было не разглядеть, но я чуял всей шкурой, как оно светлеет, наполняется той особенной молочной бледностью, какая бывает только ранним утром в самом начале сентября.
Наверху проснулась Кристина. Вот она потягивается в своей кроватке, ищет ножками войлочные тапочки на полу, не находит, и босиком шлепает по дубовым ступенькам лестницы, пока еще слишком высоким для нее.
Всю ночь я слушал ее дыхание, считая каждый вдох и выдох. И знал, что если собьюсь со счета, Зверь победит.
- Papa, ты проснулся? Все хорошо?
- Да, дочка, да. Сейчас будем завтракать.
Впрочем, до завтрака стоило побриться и причесаться, чтоб не пугать дочь трехдневной щетиной на и без того помятом лице.

Оладьи, мед и молоко - наш с дочкой скромный завтрак - ждали на столе под льняной салфеткой, расшитой васильками по кайме. Вышивала Марта – приходящая домработница, - Кристина рукоделию предпочитала книжки.
Завтракали в молчании. Кристина сосредоточенно жевала, болтала ногами под столом, а я смотрел в окно, сквозь выцветающие шторы, на медленно просыпающийся город.
Прогрохотала тележка молочника, следом, ругая ленивую лошадь, проехал ледянщик на своей разбитой телеге. На кухне крохотной гостиницы, что примостилась на углу переулка, в печи развели огонь, и запах дыма перемешался с ароматом подступающей осени.
- Papa, я пойду. – Кристина спрыгнула со скамейки, торопливо чмокнула меня в щеку и выпорхнула за дверь.
Я проводил дочь взглядом, в который раз усомнившись в том, что отдать ее учиться грамоте в школу при приходе Святого Розария было слишком глупой и самонадеянной идеей.
Но с другой стороны, дочери книжника не знать грамоты? Стыдно.
Занятый такими мыслями, я оправил воротник, застегнул камзол и спустился в свою лавку.
Здесь пахло бумагой и книжной пылью, луговыми травами из подвешенный подвешенных к потолку саше, и сухим деревом книжных полок, которые мы вместе с дочерью выбирали, когда только купили этот дом. Где-то в глубине дубовых стенных панелей жил запах жженого сахара, брусники, меда и леденцов – наследство кондитерской, что была здесь пятью годами раньше.
Год дом стоял в запустении, а потом приехали мы.
Если бы тогда, пять лет назад, меня спросили, о чем я мечтаю, я бы едва ли сказал, что мои мечты сводятся к лавке в центре небольшого города на пересечении нескольких торговых трактов, к оладьям на завтрак и вежливым кивкам соседей. Да и, честно говоря, едва ли нашелся бы дурак и самоубийца, решившийся задать мне такой вопрос.
Но вот сейчас я здесь и я почти счастлив: полнолуние окончилось, и целый месяц теперь можно ни о чем не тревожиться. Моя дочь здорова и к обеду вернется из школы. До вечера мы будем хозяйничать здесь, в лавке, составляя описания книг. Может, я расскажу ей какую-нибудь страшную сказку. Про Красную Шапочку и Серого волка, например. Маленьким девочкам полезно знать, что стоит опасаться серых волков.
Мое состояние.. хм, не будем вспоминать, как я его заработал, но сейчас оно приносит хороший процент.
Соседи? Они, пожалуй, считают меня нелюдимым чужаком, но никто не пытается в ночи поджечь мой дом. Да и Кристина – прелестное дитя – заставляет проникаться симпатией всякого, кто ее видел, не только к ней, но и к ее отцу, хоть он и мается мигренями и не любит шумных праздников.
С этими мыслями Гервиг Грауман, в прошлом – оборотень на службе Короля Дроздоборода, черти бы его забрали вместе с его королевством, а ныне ваш покорный слуга и достойный гражданин вольного города Волфсбурга, хозяин книжной лавки на углу Роттенштрассе, повернул ключ в двери магазина и вывесил табличку «Открыто».

***
Мне просто нравится смотреть, как они умирают. Всякий раз, когда серебряная шпилька протыкает смердящую псиной шкуру, я чувствую… нет, не радость. Острое наслаждение мести.
И потому каждого следующего я подпускаю чуть ближе – это рискованно, но стоит того: видеть, как от удивления и боли расширяются зрачки, как мутнеет и меркнет золотая радужка глаз, как прерывается булькающим хрипом дыхание того, кто уже мнил меня своей добычей.
Ты будешь моим десятым.
Если Дроздобород не соврал, ты и впрямь окажешься тем самым волком.
И если так, то… я воткну шпильку неглубоко. Я буду играть с тобой долго, так долго, что прежде, чем умереть, ты истечешь голодной слюной, ты будешь кидаться на стены и грызть собственные кости, сходя с ума от невозможности жить…
Ты будешь умирать ровно так, как я живу все эти годы.
А я полюбуюсь.

***
Хорошо, что в тот миг, когда она вошла, я стоял на лестнице, под самым потолком, расчищая место под недавно привезенные книги. Хорошо и то, что, когда ветер плеснул мне в лицо ее запахом, как умирающему от жажды плещут в лицо водой, чтоб сделать его муки невыносимыми, чертова лестница покачнулась и опрокинулась, и добрых пять минул я лежал на полу, корчась от боли в спине и отбитом затылке. Эта боль, а также звон в ушах и подозрительная дурнота, волнами подкатывающая к горлу, не позволили мне убить ее сразу.
- Сударь! Сударь, вы ушиблись?! Не шевелитесь! Не надо шевелиться, я сейчас позову лекаря!
Она, кажется, прикоснулась ко мне – проверила пульс или просто схватила за руку, не знаю. Зверь во мне метнулся, выгнул мое тело в судороге.
Она отпрянула от меня, что-то испуганно лепеча.
Я зажмурился. Аромат ее крови, разгоряченной страхом, хлынул мне в горло, он сводил с ума, рот наполнился горячей липкой слюной, и той части меня, которая еще не успела стать Зверем, не осталось места во мне, кроме крохотной - не больше медяка, точки боли. Я оттчаянно молил Бога дать мне еще несколько секунд, несколько коротких мгновений…
Я убью ее. Но не сразу… Мои пальцы вытянутся, обрастут шерстью, мои когти разорвут ее отвратительное платье, доберутся до ее нежной золотистой кожи. Она побежит – я дам ей уйти, но не далеко, так, чтоб ее восхитительный аромат продолжал ласкать мои ноздри, она будет кричать, пока паника не перехватит ее горло, и крик не превратится в болезненное бульканье разорванных легких…
А потом я съем ее. Проглочу, впитаю каждую частицу ее плоти…
… и когда утром охотники найдут меня, в моем человеческом теле, на окраине города, голого, перемазанного ее кровью, они вспорют мне живот и набьют его камнями, а мою дочь запрут в этом самом доме и подожгут вместе с книгами.
Вот это-то все и решило. Я открыл глаза и наконец-то посмотрел на ту, из-за которой я чуть не разрушил всю свою жизнь.
Прошло, должно быть, не больше пары минут. Моя несостоявшаяся жертва сидела на коленях возле меня и бестолково похлопывала меня по щеке. Я дал понять взглядом, что ее усилия по приведению меня в чувства излишни, и, удостоверившись, что кости у меня целы, с некоторым усилием поднялся. И даже подал ей руку.
Дышать я старался так, как некоторые дышат, впервые попав в свинарник – через раз и неглубоко.
Заверив ее, что я цел, невредим, и ее вины в моем падении, безусловно, нет, я помог ей подняться, поднял лестницу и спешно отошел за прилавок, будто он был надежной преградой между мной и моей жертвой. И только тогда я решился ее рассмотреть.
Ей было, пожалуй, уже за двадцать, и судя по нежной персиковой коже, украшенной золотистыми веснушками, она происходила откуда-то с юга. Здесь, на землях Готель, таких не водилось. Милое полудетское лицо обрамляли кольца красно-рыжих кудрей, капюшон плаща упал на плечи, и видны были затейливо уложенные косы, перетянутые синей шелковой лентой.
Я ни разу не видел ее в городе, а значит, она была приезжей.
- Чем могу Вам помочь, сударыня, - со всей возможной учтивостью спросил я.
- Я всего лишь хотела что-нибудь почитать… - она захлопала длинными золотистыми ресницами, инстинктивно пятясь. - моя карета…
Она запнулась и замолчала.
Я чувствовал, как слюна опять заливает мой рот. Незнакомка смотрела на меня со все возрастающим ужасом. В тот момент я надеялся, что ее напугало только мое падение. Что мои глаза еще не пожелтели и челюсть пока не украшена комплектом клыков. Но это - пока. Я бросил быстрый взгляд на свои руки - нет, кажется, у меня есть еще пара минут. Шерсть уже показалась на кончиках пальцев, будь я женщиной, это вызвало бы подозрения. Впрочем, будь я женщиной, рыжей пигалицы уже не было бы в живых - у самок куда хуже с самоконтролем. Может поэтому и убивают их чаще. Вот как мою жену, например.
- К сожалению, сегодня я не работаю.
- Но там написано «открыто».
- Вам показалось. – я аккуратно подхватил незнакомку под локоть, и вежливо, но непреклонно, проводил до двери,не смотря на акрапывающий дождик.
Черт возьми, я не обязан быть с ней вежливым.
- До свидания! – я практически вытолкнул ее из лавки, трижды повернул ключ в замке и только тогда вдохнул полной грудью.
Боль в висках медленно угасала. Возвращалось ясное сознание.
Да что же это?
Я оборачиваюсь больше десяти лет, и лишь однажды я потерял контроль над Зверем - но то было в первую мою Луну и кончилось убитым оленем. Человеческие ароматы никогда не казались мне аппетитными - брага, пот, затхлые портянки в старых сапогах, удушающие притирания красоток, - вопреки домыслам, редкий зверь покусится на такое блюдо, будь у него на примете добыча послаще... Но моя сегодняшняя посетительница... нет, нельзя даже вспоминать.
По стеклу забарабанили частые капли, я распахнул окно, позволяя ветру вымести последние следы ее присутствия.

***
Ты где-то поблизости, я знаю. Я брожу по улицам, заглядываю в лица прохожих, как потерявшаяся дворняжка. Захожу во все подряд магазинчики и кофейни. Заметь меня, ну же, пойди за мной. Я идеальная жертва. Я идеальная приманка. Я - идеальный охотник.
Это же так просто: темный лес, маленькая девочка идет по дорожке, помахивая корзинкой с пирожками. Ах нет, простите. Девочка подросла, и бабушки давно нет в живых... Тот, кто встретился в девочкой в темном лесу, не знал пощады.
Жаль, я не могу вспомнить твоего лица. Ты, кажется, был высок. И довольно любезен. Бабушка, должно быть, сама тебе открыла.
И знаешь, я все время вспоминаю тебя, и не могу вспомнить. Тот день будто вымарали из моей памяти. Вот я выхожу из дома - поцелуй матери, красный чепчик на голову.
Провал…
…в пяди от моего лица клацают чудовищные челюсти. Наливаются голодной яростью золотые глаза...
Говорили потом, что охотники убили тебя, что набили брюхо камнями и бросили в реку. Как бы не так. Та облезлая волчья шкура, которую бравые молодцы предъявили старосте местечка Живодан, не налезла бы зверю и на загривок.
Говорили, что Девочка с тех пор не ходит по лесу одна. Как бы не так. У девочки есть серебряная шпилька, что заговорена против оборотней. И когда-нибудь я найду и убью тебя... Если мне повезет, то это случится до следующего полнолуния.
Только выдай себя.

***
Этой ночью я почти не спал. Зверь больше не приходил, но голова гудела, как пожарный набат. Кто она, эта женщина? И какого черта ее принесло в наш городишко?
Я не мог толком вспомнить ее лица, и, кажется, она не успела назвать своего имени. Надеюсь, после столь нелюбезного приема в лавке она больше не покажется, а если покажется... Закажу завтра у цветочника охапку лилий. Они омерзительно пахнут, и это прекрасно - зато, возможно, я не буду капать слюной на прилавок, пугая посетителей и Кристину.
Кристина. Мое единственное сокровище, ребенок мой, волчонок... Ее запах я отличал из тысяч других. За одно я благодарен Зверю - печальному наследству моей супруги - ни разу, ни до, ни после ее смерти, я не усомнился в том, что Кристина - золотоволосая, голубоглазая, не похожая на меня ни капли, - моя и больше ничья дочь. Ее кровь говорила мне - это свой, это мой волчонок.
Не понимаю, почему она не говорила этого моей жене.
Может, если бы не это, я бы не продался Дроздобороду тогда, пять лет назад. Но слишком уж высока была награда - и она измерялась не в тысячах золотых, - наградой была возможность забрать дочь от опекунши, поселиться в этом маленьком тихом городе и жить, наконец, как все нормальные люди.
Ради этого стоило перегрызать не самые чистые глотки, перелезать за утыканные кольями стены и открывать ворота, которые кроме меня открыть было некому.
И вот теперь, из-за того, что нелегкая занесла в наш город этот ходячий стейк, все идет в дьяволу!
Нет, я все же убью ее. Она не смеет вот так врываться в нашу жизнь и будить Зверя.
Господи, для чего ты создал ее? Для чего ты создал меня?
Я перекатился на живот и в отчаянии впился зубами в подушку.
Она бродит где-то по улицам, оставляя следы своего дурманящего запаха. Касается своими руками перил городского моста, сидит на скамейках, покупает булки в той же булочной, что и я. А значит Зверь будет чуять ее, пока дождь и снег не смоют следы ее прикосновений, не сотрут ее шаги с мостовых. И Зверь не уснет, пока она не уберется отсюда. Или не станет моей добычей. Его добычей.
Как она смеет жить? Как она смеет вот так запросто заходить в мою лавку? Как она смеет быть такой... такой прозрачной, с сахарной кожей на запястьях, с теплой пульсирующей жилкой над левой ключицей, в этих своих кружевах и лентах похожая на сервированное к Йольскому столу пирожное.
Я лежал на кровати, лицом вниз, в коме влажных скомканных простыней, и старался думать лишь о том, что пока луна убывает, мне нечего бояться. Я сдержусь.

***
Ну, здравствуй. Как долго я тебя искала. Ни один мужчина не был для меня столь желанен, ни одно зрелище не было столь сладким и увлекательным - видеть тебя в полной моей власти.
Но почему же ты не дал себе воли, где же твои золотые глаза, где же «такие большие руки, чтобы обнять тебя, такие большие зубы, чтобы съесть тебя»? Разве я не нравлюсь тебе?
Боишься выдать себя? Что ж, я готова пойти одна в темный-темный лес, мне тоже не нужны свидетели, ты прав.
Я могла бы убить тебя еще там, в лавке. Свернуть шею и сказать, что так и было. Несчастный случай - ах, какая жалость! Но ведь дело не в этом, ты же знаешь.
Ты должен обернуться и напасть. Давай, не сдерживай себя…
А пока умирающая, выщербленная луна заглядывает в мое окно. Время отъело только самый ее краешек. Мы поиграем. Я же обещала, что твоя агония будет долгой? Так вот - она началась. Я подойду к тебе очень близко, я даже дам тебе ощутить власть надо мной. А потом мы пойдем в глухой темный лес.

***
Под утро я, кажется, все же уснул. И проспал беспробудным, больным сном почти до полудня. Кристина, привыкшая к моим внезапным периодам затворничества, молча оставила у дверей моей спальни кувшин молока и хлеб в корзинке, а сама ушла в школу.
Весь день моросило. Дождь то собирался пролиться, то вновь раздумывал, небо нависало над крышами так низко, что шпиль ратуши, казалось, вот-вот готов был проткнуть его и обрушить на город ливень.
К обеду я все же спустился, открыл магазин и даже успел продать проезжему купцу пару книжек для его дочерей, поглядывая между делом на улицу - Кристина вот-вот должна была вернуться из школы. Скоро зазвенел колокольчик, и дочь вбежала в лавку, стряхивая с мокрых волос брызги.
Я поперхнулся. К родному, теплому аромату дочери явственно примешивался тот - ее - запах.
- Папа? Ты не обнимешь меня? ... - Кристина застыла в нерешительности, разглядывая мое лицо. Господи, надеюсь, Зверь не выглянул в этот момент! Я на всякий случай отвернулся.
- Да, да, милая. Постой.. от тебя странно пахнет? Ты что.. была на рыбном рынке? - я врал ей, хотя обещал себе, что не буду этого делать никогда. Но сейчас мне нужен был повод, чтоб как следует обнюхать дочь, выпустить Зверя ровно настолько, чтоб он уловил источник чужого аромата. Я подозвал Кристину к своему креслу, и она покорно замерла.
- Я ничего не чувствую, папа.
Зато я чувствовал. А теперь и видел. В волосах моей дочери, против обыкновения собранный в аккуратную корзинку из кос, сияла синяя шелковая лента.
Зверь проснулся и рванулся наружу сквозь клетку ребер.

***
Я провожаю глазами маленькую фигурку, которая перебегает площадь - от козырька к козырьку - и улыбаюсь.
Может быть потому, что там, где сейчас эта девочка, осталось и мое детство. А может быть потому, что вот уже лет пятнадцать, как мне не вплетают в волосы ленты. Некому вплетать. В клане охотников не до девичьих штучек, хоть и их пришлось изучить - так легче охотиться. Приманке стоит быть привлекательной, не так ли?
- Какая милая девочка, - я опять улыбаюсь, на сей раз уже кондитеру, - мне, пожалуйста, вон тот крендель.. Он свежий?
- Кристина, - говорит он, заворачивая выпечку в тонкую хрустящую. Бумагу, - Дочь Граумана-книжника с Роттенштрассе. Да вы не могли не зайти к нему в лавку, она же первая от угла.
И тут я понимаю, что я наделала…

***
Никогда бы не подумал, что такое невнушительных размеров существо может создавать столько шума и проблем.
Дверь с грохотом распахнулась, и, запнувшись о порог и, кажется, наступив на край собственной юбки, в нашу маленькую гостиную ворвалась она.
Зверь, похоже, присел на задние лапы от удивления, потому что в первые мгновения мне совсем не хотелось ее разорвать.
- Ох, простите, сударь. Я торопилась укрыться от дождя.
Я не сделал шага навстречу и не подал ей руки. Но вот Кристина внезапно расцвела:
- Papa! Познакомься с госпожой Катрин. Это она подарила мне ленту.
- Рад узнать Ваше имя, - солгал я, - Гервиг Грау.
- Катарина Валле, - она кивком поклонилась, - Как Ваше самочувствие?
Слова долетали сквозь вязкий дурман. Зверь поднимался из глубины, заполняя собой добрую половину моего измученного сознания.
Должно быть, я долго молчал. В себя меня привело осторожное подергивание за рукав.
- Papa? Ты не возражаешь?
Я, кажется, покачал головой.
И тут же пожалел о том, что вопреки заветам тетки не внушил дочери мысль о том, что не следует открывать рот раньше отца. Она успела пригласить рыжую катастрофу к нам на ужин.
Господи, лишь бы она не стала основным блюдом.

***
Что ж, сегодня я приглашена на ужин. Должно быть, в качестве мясного рагу.
Но почему он не тронул девчонку? И почему я бросилась за ней следом?
Впрочем, меня просто выручил охотничий инстинкт - я знала, что учуяв мой запах, он может не выдержать, а значит, выдать себя. И тогда я убила бы его в его собственном доме… А девчонку взяла бы в ученицы.
До сего дня мне не доводилось встречать оборотня, у которого была бы семья. Вернее даже не так. Оборотня, семья которого все еще не стала его добычей. Возможно, именно так и случилось с его женой? А дочь он почему то обратил.
Хотя нет, девочка явно человек. Волчонок бы себя выдал.
И в окрестностях за те годы, что здесь живет Гервиг, не пропадали люди, да и тел с характерными ранами тоже не находили. Возможно, он избегает охотиться на местных? Две три жертвы из проезжих путников, которых никто не хватится - уже неплохая жатва для Зверя.
Оборотни всегда охотятся на людей, никто не знает, почему скот им не нравится.
Возможно, Дроздобород солгал мне? Но зачем? Надеялся, что я воткну Гервигу шпильку в шею, не получив доказательств?
Ну уж нет… Я высоко закалываю волосы длинной серебряной шпилькой, слегка распускаю кружевной воротник, обнажаю шею. Смотри на меня, ощущай мое присутствие. И рано или поздно, так или иначе, ты выдашь себя, если ты и вправду - Зверь.

***
- Вы не проводите меня? - я смотрел на ее пальцы, затянутые в зеленый бархат перчатки, на рыжий локон, мягко щекочащий длинную белую шею, и пытался понять, что я чувствую. Где теперь я, а где - Зверь.
За те две недели, что луна, бледнея, ныряла в темноту и небытие, а с ней чуть утих и Зверь, я успел узнать о ней немного.
Что ей двадцать два, и зовут ее Катарина Валле, что она происходит с юга Вестфалии, из местечка Лангонь на самой границе с франками, что она едет в Бремен к тетке, и что обод колеса на ее карете совсем развалился, что она похожа на любопытную белку, что ее волосы отливают красным в свете камина, и когда она говорит с моей дочерью, она слегка наклоняет голову влево…
Я не знал, чего я хочу больше, чтоб она немедленно уехала, или чтоб никогда не уезжала отсюда.
Я не знал, как мне пережить следующее полнолуние.
И как ЕЙ его пережить.
- Безусловно, сударыня. Провожу.

***
Видит Бог - если он смотрит на меня и ему угодны мои дела - я сделала все, что могла. Но либо здесь вовсе нет оборотней, либо с этим оборотнем что-то не так, либо что-то не так со мной.
Ты сидишь напротив, небрежно вертишь в пальцах длинную трубку. Я вижу - нет-нет, да и проскользнут во взгляде золотые прожилки, дрогнут, вытягиваясь в линию, зрачки. Я вижу то, чего не видит никто другой - как Зверь ходит под твоей кожей, как рвется наружу чистая, неудержимая злоба.
Ты не можешь не желать меня.
Я же вижу твой жадный, голодный взгляд, я вижу, как дрожат крылья твоих ноздрей, я чувствую, как ты вздрагиваешь каждый раз, когда я беру тебя под локоть и лепечу очередную глупость.
Почему же ты не пытаешься убить меня?
Что ты задумал?

***
Дожди теперь лили почти безостановочно, дороги развезло, и даже если бы обод колеса вдруг починили, моему наваждению было бы не вырваться из города. Под пологом туч не разглядеть было луны, но я и без того знал, что она пошла в рост и вот-вот превалит за третью четверть.
Зверь поднимал голову.
А я почти перестал спать.
Дом пропитался Катариной, как будто она, а не я, прожила здесь пять лет. Ее запах был повсюду - даже волосы моей дочери теперь приобрели аромат тех рук, что плели ее косы.
Дела в лавке шли из рук вон плохо, а я не мог думать ни о чем, кроме предлога, под каким можно заставить Катарину навсегда исчезнуть из нашей жизни. Иногда я ее ненавидел. И в этой ненависти Зверь был похож скорее на жертву, чем на добычу. На волка, загнанного в яму с кольями.
Но сильнее всего - как никогда за эти долгие девять лет, - я ненавидел себя.

***
До новолуния остается всего-ничего…
Я опять подкалываю волосы, прячу клинок из особой стали в складках платья. Я раз за разом собираюсь в твой дом, как на битву, и раз за разом ухожу ни с чем.
Но чем больше я смотрю на тебя, тем сильнее и глуше растет во мне волна безотчетного страха.
Видит Бог, я уже почти хочу ошибиться. Я хочу верить, что тот, кто убил единственного близкого мне человека, тот, из-за кого я десять лет учусь убивать, не может запросто сидеть у камина, говорить о книгах и гладить по голове дочь.
Пусть он будет ублюдком, чудовищем, как все, что были до него. Уродом, чувствующим свою безнаказанность, свою власть, упивающимся болью и страхом зверем. И тогда я с наслаждением засажу пол-локтя серебра под его шкуру, и мой страх ненадолго отпустит меня.
Почему, черт возьми, ты не нападаешь?

***
Наши разговоры все дольше, Кристина уже давно спит, свернувшись калачиком в глубоком кресле, мы засиделись за партией в шахматы. Я давно подметил, что чем больше работаешь умом, тем сложнее Зверю прорваться. Может, потому я и стал книжником.
В полнолуние я запрусь в подвале. И не выйду, пока луна не пойдет на убыль.
Мне все сложнее находиться с ней один на один, стоит ей откинуть прядь волос со лба или обнажить запястье, как кровь приливает в моим вискам и ревет там, и Зверь мечется, ярится, рвется наружу. Но я уже поднаторел держаться так, как никогда раньше.
Не знаю, почему именно она так действует на меня. Но подозреваю, что кое что из сплетен, что травили в берлоге мои «собратья» оказалось правдой.
Говорят, один из тысячи человек живет на свете лишь за тем, чтобы однажды быть убитым оборотнем. Его запах так восхитителен, что устоять и не полакомиться невозможно. Большинство из них не доживают и до пяти лет, а потому если желаешь полакомиться таким - стоит поторопиться. Среди оборотней велика конкуренция за лакомую добычу - найти ее не так просто, поди учуй ее запах в бесконечном людском море, а потом выследи и сожри. Говорят, та девочка из Жеводана.. Как там ее звали, кажется Жанна? - была одной из таких. Я, впрочем, не помню ее запаха. Я и саму ее не очень помню - больше запомнились останки старухи, да лицо моей дорогой жены, глядящей на меня с ужасом и отвращением.
Впрочем, о нашем участии в Жеводанской истории знают только охотники, да и то лишь о том, что добрый господин Сарош уступил им лавры избавления местечка от оборотня, а вовсе не о том, что в нашем доме удачно нашлась битая молью волчья шкура.
Впрочем, Жеводан и впрямь был избавлен от оборотня - не теряя времени мы с женой и дочкой переехали в Бонн.
На днях Катарина, кстати, спросила меня, что случилось с моей женой.
Я ответил, что она повредила руку на охоте и умерла от кровопотери. Но что-то подсказывало мне, что Катарина мне не поверила. Напрасно, кстати…

***
И ты думаешь, я тебе поверю?
Впрочем, судьба твоей жены не должна меня сейчас волновать. Твоя полуправда горчит, она больше похожа на недоложь, ты сам весь какой-то наполовину настоящий. Но все же - настоящий. И все же - только наполовину.
Мое терпение на исходе, сегодня или никогда.
Что ж, я знаю надежный, очень надежный способ проверки.
Я подпущу тебя близко. Очень близко.

***
Я проводил мою гостью до гостиницы, и, право слово, если бы не мечущийся Зверь внутри, краснел бы под осуждающими взглядами хозяйки. Она, видно, полагала, что я не то неумело ухаживаю, не то, напротив, умело свою достойную девицу с истинного пути. Знала бы она, кто кого сводит…
Вернувшись в дом, я убедился, что Кристина спит, и отправился на кухню. Ледяная вода и мятное масло на виски стали моим спасение в последние дни, но чем ближе становилось полнолуние, тем отчетливее было мое намерение уехать из города.
Возможно - навсегда.
От этой мысли то ли Зверь, то ли что-то еще внутри, заходилось воем, но я понимал, что это единственный выход. И тем не менее каждый день откладывал отъезд. Главным образом из-за того. Что не знал, как сказать о нем Кристине. И Катарине. Впрочем. Ей я в любом случае ничего не скажу, чтобы ненароком не узнать, где при случае ее искать и куда писать ей письма.
Я поднялся наверх, по пути расстегивая слишком тугой воротник, и, наконец, стянул сапоги.
Моя комната тоже пахла Катариной. Впрочем нет. Она ей просто благоухала. Или смердела - это как посмотреть.
Она отделилась от стены, как тень. Вот только что ее не было - а теперь она появилась, как будто соткалась из темноты и отблесков очага - черное платье, рыжие волосы, убранные под кокетливую красную шляпку. Застенчивая полуулыбка и приглашающий взгляд.
Она что, с ума сошла?
Или у меня начинается бред?
Зверь недвусмысленно дал понять, что все происходящее более чем реально. Я так и застыл, в одном сапоге, как дурак уставившись на мою гостью.
- Я всего лишь принесла пирожки и горшочек масла. - она кивнула в сторону стола - там и правда стояла корзина, накрытая льняным полотном. Словно это было достаточным поводом для нахождения в моей спальне в полночь.
Я ничего не ответил - перехваченная спазмом гортань отказалась слушаться.
- Мне кое-что нужно вам рассказать, господин Грауман. - Она скинула плащ и зачем-то принялась развязывать шнуровку на платье. - Это в некотором роде моя тайна… Но Вам я доверяю, и считаю, что Вы поймете меня, как никто другой. Это касается, возможно, и того, что случилось с Вашей супругой.. А возможно, нет. - Ее пальцы тем временем ловко распускали какие-то шнурки и тесемки. - Вы странно смотрите. Почему у Вас таки большие глаза?
- Это… это чтобы лучше видеть Вас, сударыня. - невпопад ответил я. Она обворожительно улыбнулась.
Я молчал и пытался окаменеть. Только это сейчас могло спасти нас обоих. Меня и Зверя - благополучие безумной девицы волновало меня уже меньше.
Она, наконец, разобралась с завязками, и платье сползло по спине,
От основания шеи, ветвясь и извиваясь, по руке и вниз по боку, уходя куда-то под собранное на талии платье, тянулся грубый , уже побелевший рубец. Рана, видимо, была страшная. В нескольких местах видны были следы швов - словно кто-то выдрал из платья кусок ткани, а потом зашил прореху, просто соединив края.
- Я должна была показать, иначе Вы мне не поверите.
Я молчал. Я был занят вовсе не ее рассказом, но она приняла мое молчание за согласие слушать.
- Меня зовут не Катарина. Я - Жанна Буле, а на моем плече следы от когтей жеводанского оборотня. Мне было двенадцать, я шла навестить бабушку, и я даже дошла до нее. Он покалечил меня и убил ее. Три недели назад я приехала сюда, чтоб найти Жеводанского оборотня и отомстить. Я полагала, что это Вы, но теперь я вижу, что ошибалась. - Катарина .. Или теперь стоило звать ее Жанной? - обернулась и , бросив на меня быстрый взгляд, опустила глаза. - Я просто хочу, чтоб вы знали. Я охотник. Может быть слышали про Красную шапочку? Ну так вот - это я.
Я не слышал. От ее слов мне стало смешно - маленькая, не выше моего плеча, почти ребенок. Охотник. Ну да, безусловно. А я Гаммельнский крысолов.
Все это бред, сон, наваждение. Все это не могло быть правдой.
Она качнула волосами, их удушающий аромат хлынул мне в нос. Я закрыл лицо ладонями и, кажется, застонал. Меня здесь почти не было, оставался один только Зверь. Он выгнул мое тело дугой, он швырнул меня на пол, он рвал и терзал меня изнутри, словно это я, - я, а не она! - был его любимой, лелеемой жертвой.
Зверь требовал отпустить его, моя голова разламывалась от невыносимой боли, и корчась на полу, задыхаясь и давясь собственной слюной, я повторял:
- Убей меня!
Пожалуйста, убей меня раньше, чем я убью тебя.
Пожалуйста, успей.
А потом мое сознание погасло окончательно.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде, чем я открыл глаза. Она сидела возле меня на коленях, одной рукой промокая мой лоб чем-то влажным, а в другой сжимая тонкий и очень острый стилет. Почти без удивления я узнал в нем ее любимую шпильку.
И правда - охотник.
Я сделал неглубокий вдох - ребра болели, словно меня вдумчиво пинали коваными сапогами - впрочем, я не столько хотел убедиться в их целостности, сколько понять, отчего вдруг замолчал зверь. Пахло травами и, кажется, молочной сывороткой. Катарина… ее здесь, пожалуй, больше не было. Лицо женщины, склонившейся надо мной, было куда взрослее и резче. Она бесцеремонно оттянула мое нижнее веко, заглянула в зрачок, выдохнула с явным облегчением и воткнула шпильку обратно в волосы.
- Я помогу Вам подняться. - Жанна протянула мне руку, - Не знаю, кто Вы и что Вы, но … В общем я лишь пришла сказать, что не стану Вас убивать. Я продолжу свои поиски.
Я уцепился за ее неожиданно сильную ладонь и с трудом сел.
- Вы его не найдете.
Вопросительный взгляд из-под рыжей челки.
- Потому что он уже мертв. Я убил его. Вернее, ее. Я Жан Сарош, моя жена, Жюли Сарош девять лет наза была сожжена на центральной площади Бонна по обвинению в оборотничестве. После того, как попыталась убить меня. Это она - Жеводанский зверь.

После того, как мы переехали, я, кажется, перевернул половину света в поисках лекарства от оборотничества. По всему выходило. Что лекарства от жажды крови нет. Кроме доброй воли. Вот ее то Агнессе и не доставало. Поначалу я верил ее рассказам, что те две сотни человек, что пропали в местечках близ Жеводана - не ее вина. Что оборачивалась она может быть два или три раза, что пала жертвой проклятья и не может себя контролировать. И все решила даже не та злополучная охота, на которой я отрубил волчью лапу, вдруг обернувшуюся рукой с ее обручальным кольцом. А то, что вернувшись домой, я застал истекающую кровью супругу у колыбели нашей дочери. Оборотням, как оказалось, нужна человеческая плоть не удовольствия ради, а для исцеления ран и поддержания красоты. Что ж, Агнесса и впрямь была красавицей. Какую только цену не платят за сохранение красоты.
Я сдал ее властям. Без всякой жалости. Но прежде она успела прокусить мою руку. Месяц спустя я впервые обернулся, пришел в себя от того, что услышал плач Кристины. С тех пор я всегда контролирую себя. Всегда.

Мы сидели на полу, камин давно прогорел, мертвенно-бледный диск луны краем цеплялся на оконную раму. Два жищника. Две жертвы.
Я смотрел на нее и не мог отвести глаз от ее шрама. Пушистые ресницы. Ледяной взгляд. Веснушки. Безобразный рубец. Нежная золотистая кожа. Десять волков, заколотых изящной женской безделушкой. И снова - рубец…
Не знаю, что она прочитала на моем лице, но внезапно ссутулившись, вдруг начала спешно натягивать платье обратно на плечо, - Это безобразно, я знаю. - в ее голосе не было даже горечи, одна только сухая констатация факта. Да, шрам был уродлив. - Не нужно больше смотреть, я сейчас уберу…
Я остановил ее руку.
- Почему у тебя такие большие руки?
- Это чтобы крепче обнять тебя…

«Дьявол создал Оборотня, но Господь увидел
сие и рече - не бывать сему. И создал
Искушение. Сему дивному агнцу уготована
доля быти желанным плодом, и коли
устоит человек, не даст воли Зверю своему
против искушения великого, то он хозяин
Зверю своему, а коли не устоит - то Зверь
он лютый и есть, и убиен будет.»

Герман Гаммельнский
Великая Гаммельнская библиотека
Пятнадцатый день осени 1307 года.
Издание ныне утрачено.

«Если вы, Гервиг, это читаете, значит вы
все еще живы. Рад сообщить вам, что наши
отношения подошли к концу. Я всегда
недолюбливал предателей, даже если плата
за предательство ваша собственная жизнь.
Однако, если вы помните, я - король и в моих
силах дать равновесию еще один шанс.
Красная шапочка идет к вам. Кто из вас победит -
мне все равно, королевства в любом случае
избавятся либо от чудовища, либо от психопатки.
Удачи. КД.»

Из писем, обнаруженных в архивах Гервига Граумана
Авторство приписывается королю Барбанта Джону Первому

# 3. Персонаж: Спящая Красавица / Царевна Шиповничек
Отец дважды замерзал на войне едва ли не до смерти; его отогревали жены и лучшие врачи, но не смогли отогреть до конца, и глаза у него на всю жизнь остались белые, ледяные. Все, что он говорил с тех пор, напоминало завывания ветра в печной трубе; от его голоса стакан с водой покрывался инеем. Принцесса любила его голос, как любят мороженое; иногда она боялась отца, но чаще ей хотелось прийти к нему и подергать его за бороду. Он не разрешал. Ни один мужчина не мог приблизиться к ней с тех пор, как ей исполнилось две недели.
Ее мать после родов боялась всего, особенно ледяных призраков реки Лех; она все время закрывала руками живот и не подходила к окнам: они придут за мной, шептала она, они говорили, что выйдут на свет из меня! – Принцесса не помнила этого, ей об этом рассказывали: тогда ее отца, замерзшего едва ли не до смерти, принесли домой в первый раз, и ее мать с криком отпрянула от него и кружилась по залу, крича: ледяной призрак, ледяной призрак! – Двум служанкам пришлось держать ее, двум пришлось ее уводить; принцесса не помнила, но ей рассказывали: она сама тогда не могла даже плакать, только смотрела на все круглыми, детскими, ледяными глазами: отец, едва оттаяв, сказал: уколется и умрет; и все знали, что его голосом говорит Снежная Королева.
Никто не знал, чем она должна уколоться. Ее на всякий случай берегли от всего: от игл, веретен, бород, от гребней, брошей, колец, от шерсти, сена и перьев, от всего, до чего только можно дотронуться; с ней даже не разговаривали, чтобы ничто не укололо ее.
Иногда она воображала себя принцессой с другим проклятием. Например, ей нельзя было оставаться под крышей на ночь – и она переходила с места на место, спала в стогах сена, трава колола ее, дождь колол ее, снег царапал, повсюду были живые цветы и звери, и она сама могла чувствовать себя живой. Она выглядывала в окно; повсюду была зима, отец разговаривал с ней высоким голосом, и ее мать металась там, наверху, в одной из тайных комнат; принцесса думала о речных призраках: колючие ли они? Можно ли умереть, если играть с ними?
Ей было шесть, когда она выбралась из дворца; снаружи все еще шла война, Аугшбург был засыпан снегом доверху, и с вершины холма слышен был дикий звон: ледяные призраки реки Лех громили старую колокольню. Принцессе казалось, что она умирает от холода, потом – что чья-то ледяная рука дотронулась до ее сердца; снег колол ее, она выпрямилась и закричала: я тебя ненавижу!
*
Сильнее всего она скучала по живым цветам; отец рассказывал, что когда-то они были везде; теперь в разрушенной оранжерее буянили призраки, и даже те крошечные горшочки, которые стояли в комнатах у служанок, промерзли насквозь, и из ледяной земли выбились ледяные корни. По ночам призраки рисовали цветы на окнах, но принцесса не успевала увидеть их: служанки отогревали окна огнями, из Аугшбурга, наверное, виден был этот огонь, и люди должны были верить, что их король не сдается. Было ли кому-то дело до короля? Остался ли в Аугшбурге кто-то живой? Никто не знал.
Принцесса росла, ей хотелось то на войну, то замуж, дворец казался слишком маленьким для нее, но она ничего не могла сделать. Отец приручил ледяных птиц – или ему казалось, что приручил, - все переписывался с кем-то, говорил: хотя бы у соседей ведь найдется помощь; его вторая жена была маленькой, холодной и полупрозрачной, никто не знал, откуда она пришла, и принцесса избегала ее; мачеха заговорила с ней один только раз: ты знаешь, сказала она таким же маленьким, холодным, полупрозрачным голосом, там под снегом растут живые цветы. Принцесса громко фыркнула, и мачеха посмотрела ей в глаза и холодно улыбнулась. Ты можешь не верить, сказала она, но я знаю все; я знаю, что скоро мы отдадим тебя замуж. Принцесса вздрогнула, у нее вырвалось: за кого? А, - ответила мачеха и помолчала. - За живой… цветок. Принцесса в растерянности сказала: я не могу; сначала война должна кончиться. Мачеха улыбнулась снова, хотела что-то сказать; принцесса попятилась и выкрикнула: потому что под снегом ничего не растет! Но ты же растешь, - сказала мачеха; принцесса бросилась бежать, ей казалось, что холод колет ее, она не понимала, что ее колет.
Война тянулась, стихала, из Аугшбурга доносились крики, пылал огонь, призраки реки Лех отступали, чтобы вернуться, несли с собой холод и сумасшествие – обезумела одна служанка, потом еще одна; все они кружились и говорили: призраки придут за мной, придут, придут, идут. Казалось, королева забеременела. Потом король перестал подниматься с постели и впервые начал чувствовать холод. Принцесса знала, потому что стояла возле его дверей; король знал, что она там стоит, и тихо разговаривал с ней: его голос отогревался, становился теплее, ниже; принцесса не знала такого отца и плакала. Ей хотелось посмотреть, какого цвета его глаза. Король говорил: я хотел, чтобы война закончилась; я хотел, чтобы ты вышла замуж. Принцесса один раз спросила: под снегом есть живые цветы? Король сказал: они появляются после снега.
*
Потом, казалось, Снежная Королева сдалась – по неизвестной причине призраки вдруг ушли и не появлялись больше, и лед на реке Лех начал трескаться; снег с холмов сошел, и земля была голая, как ладонь. Принцессе было шестнадцать, она боялась выходить из дворца, потому что мир оглушал ее; везде было светло, из Аугшбурга пришли одичавшие за зиму люди, и все они говорили о том, что нечего есть, вот скоро начнут появляться цветы, но как дожить до них; принцесса боялась бород и голосов, она боялась, что те цветы, которые появятся, ее разочаруют. Королева ходила тяжелая, слишком маленькая для своего живота, король перестал двигаться и открывать глаза и только иногда выдыхал свистяще и страшно. Принцессе хотелось, чтобы все кончилось, все равно как; пусть бы даже снова война началась; по ночам поднимался ветер, и проявившиеся вокруг дворца деревья раскачивались, как призраки. Бородатые люди из Аугшбурга искали еду, к королю прилетали подтаявшие птицы и подолгу сидели на крыше – с них капало. Одну птицу бородатые люди из Аугшбурга убили; она растаяла в их руках, оставив сухое послание.
"Я иду".
Бородатые люди из Аугшбурга поддались панике. Король не приходил в сознание, и не у кого было спросить, кто идет; они поверили, когда королева сказала: это принцессин жених, принцесса обязана его встретить. Принцессу выпихнули из дворца в чем была, на всякий случай ей дали кинжал, и узорная рукоять оцарапала ей ладони. Принцесса не знала, куда идти; трава колола ее, потом пошел дождь и исколол тоже. Один из бородатых людей шел следом за ней. Даже на расстоянии принцесса чувствовала его дыхание, и ей было страшно. Она бежала от него и оглядывалась, оглядывалась и бежала, и только вскрикнула, когда обрыв реки Лех пополз под ее ногами; она выронила кинжал, взмахнула руками, схватилась сначала за воздух, потом за какой-то куст. Шипы впились в ее руки, кровь закапала на новорожденные листья, куст затрещал; принцесса в слезах сползла к воде и увидела, что бородатый человек идет за ней, проходит мимо куста – и куст поднимается, закрывая его; услышала, как тоненько и ужасно бородатый человек кричит; а потом почувствовала нежный запах.
Кто-то дотронулся до ее плеча; она закричала и подняла руки; и ей показалось, что кто-то рядом с ней говорит: "Я пришел". А потом – она точно услышала – кто-то спросил: "Что с твоими руками?"
*
Она открыла глаза и вскрикнула снова, сначала слабо, потом громче, потому что что-то алое лежало у нее на груди; и тот же голос, который спрашивал про руки, теперь сказал: это цветок, ты же хотела увидеть цветы. Тот нежный запах, который появился, когда куст напал на бородатого человека, царил вокруг, и принцесса почувствовала себя одурманенной; она попыталась сесть, и чьи-то прохладные руки помогли ей. Посмотри на меня, попросил голос; она подняла глаза, смущенная, серьезная; человек рядом с ней улыбнулся, и она почувствовала такое огромное доверие к нему, будто знает его ужасно давно; что-то слабо кольнуло в сердце, потом заболели руки, она посмотрела и обнаружила, что кто-то – он? – перевязал их платком. Сердце кололо все сильнее; она спросила: ты кто? – и он ответил: я твой жених. Я тебя знаю? – глупо спросила она; и он серьезно ответил: да.
Неясный шум, который она слышала, пока приходила в себя, усилился, распался на отдельные голоса; она поняла, что это бородатые люди, что они сердиты на что-то, потом узнала голос мачехи и ощутила гнев и страх; и жених, который пристально смотрел ей в лицо, нахмурился. Где мы? – спросила принцесса. – Где все? Плотные зеленые стены смыкались вокруг них; мачехин голос впервые позвал: Розетта! Ты там? Принцесса фыркнула, не желая ничего отвечать; жених сказал: мы на берегу реки Лех, и это шиповник, который ты напоила кровью.
Мне надо идти, сказала принцесса; жених удержал ее за руку и мягко сказал: я знаю, что для тебя это неожиданно, но очень нужно, чтобы ты сказала, что выйдешь за меня. Ты же и так мой жених? – удивилась принцесса; жених спросил: ты выйдешь за меня? – и принцесса ответила: да.
Жених подхватил ее на руки, и стена шиповника расступилась перед ними; за стеной обнаружились бородатые люди с топорами и косами и вспотевшая мачеха, обхватившая руками живот; мачеха слабо сказала: Розетта… Бородатые люди ахнули, один из них, выставив вперед топор, рявкнул: не подходи! Жених сказал: она дала согласие, она выйдет за меня замуж; принцесса спросила: что-то не так? – и бородач рявкнул: это один из чертовых призраков реки Лех! Ты обещала, - напомнил жених принцессе; бородачу он сказал: вы хотели, чтобы прекратилась война, я хотел ее, я хотел ее с тех самых пор, как она вышла из замка и закричала, что ненавидит меня.
Принцесса вспомнила: ей было шесть лет, она вышла из замка и чуть не замерзла до смерти. Она посмотрела ему в лицо и вскрикнула: Ты тот самый?
Ты знаешь меня, - напомнил жених.
Я тебя ненавижу! – сказала принцесса, она пыталась вырваться из его рук, и сердце так кололо, что она даже икать начала.
Это неважно, - сказал жених; и принцесса заплакала.
*
Ты убьешь ее? – спросил бородач. – Она будет кричать, как прошлая королева?
Принцесса ахнула, и жених вздрогнул и осторожно опустил ее на землю. Ни за что, - сказал он. – Она – ни за что.
Мачеха улыбнулась ужасной улыбкой. Почему? – спросила она. Она нужна мне, - ответил жених.
А я – не нужна? – спросила мачеха. Жених растерянно и осторожно пожал плечами и посмотрел на принцессу, и мачехе хватило этого взгляда, чтобы выхватить у бородача топор.
Я убью тебя, - сказала она. Жених улыбнулся, и мачеха выронила топор и обхватила руками живот. Ох, - сказала она. – Ох.
Принцесса поднялась на ноги и отступала к стене шиповника, и жених обернулся к ней. Розетта, - позвал он.
Кто-то из бородачей ударил его в спину.
Вместо крови из жениха брызнул ледяной туман, шиповник потемнел и увял, принцесса вскрикнула: она почувствовала, что чья-то ледяная рука дотронулась до ее сердца, потом почувствовала, что умирает от холода; кто-то подхватил ее на руки, кто-то, кажется, ее звал, она чувствовала, что вокруг бушует метель, и проваливалась в темноту все глубже и глубже. Ей показалось, что кто-то рядом с ней сказал: тише, не будите ее, она спит.
И потом – она точно услышала – кто-то спросил: чем это она укололась?

@темы: конкурсные работы, Сеттинг "Семь королевств"

---

[sherga]

# 4. персонаж: Ведьма - злая мачеха
Осень 1500 года.

После шумной свадьбы, после коротких недель счастливой супружеской жизни, после утопающего в солнце сентября, король Вильям с войском отправился в поход. Его конь был ослепительно бел, его доспехи сверкали на солнце, а его молодая жена, в золотистом платье, стояла на балконе дворца и в подзорную трубу смотрела, как уходит её любимый. Уходит, чтобы сразиться с драконом. И вернуться домой победителем. К ней. Как же иначе?

Вечером этого дня, королева Алиса в первый раз с момента овладения титулом поднялась в самую высокую башню замка и заперла за собой дверь. Она завесила окна шторами, зажгла свечи и раздула угли в жаровнях, села к столу и вынула из резного ларца зеркало. Слова заклинания знакомого с детства змейкой соскользнули с губ, сплелись с кольцами дыма, наполнили пространство комнаты шорохами и шепотками. Призывными, властными, не терпящими возражений. Окольцованная железной рамой, зыбкая мгла зазеркалья дрогнула и явила королеве лицо Демона.
- Моя Королева — бледные губы на правильном, красивом лице едва шевелились, взгляд чёрных глаз был расфокусирован и неподвижен. – Чем я могу быть полезен?
- Покажи мне короля Вильяма, Шпигель. - Алиса улыбнулась бесстрастному лицу в зеркале — Пожалуйста.
Лицо демона не изменилось, но молодой королеве показалось, что где-то в глубине чёрных провалов его зрачков промелькнуло удивление. Но Шпигель лишь проронил «Да, моя госпожа» и закрыл глаза. Мгла поглотила его и исторгла из себя образ короля Вильяма на привале. Алиса улыбнулась, глядя на супруга.
С тех пор она каждый вечер поднималась в башню. Слуги шептались, двор сплетничал, но ничто не могло остановить влюблённую девушку. Она снова и снова зажигала свечи, она шептала слова, она улыбалась демону и снова и снова просила показать ей её Лиема. Она как будто жила рядом с королём. Безмолвный наблюдатель, она сидела рядом с ним у костра, слушая солдатские байки и краснея от грубых шуток, спала рядом на узком походном ложе, вместе с ним ехала по разбитым дорогам. По пейзажам, окружавшим короля, она догадывалась, где он находится, и отмечала его путь на карте. И ждала, ждала, когда же он сразит дракона и вернётся домой.

Это произошло в конце ноября. Утром выпал снег. Он был первым в этом году, но уверенно лёг на крыши домов, улицы и не растаял к вечеру. Зима выдохнула на столицу Баварии с давно позабытой силой, мороз слизал с дорог всю влагу, застал врасплох жителей. А вечером...
- Он никогда не придёт. Королева, мне жаль… - Впервые за многие годы, бесстрастный взгляд Демона Зеркала встретился с застывшим взглядом Алисы.

Агония. Она длилась и длилась. Каждая секунда, каждый миг осознания того что Лиема больше нет, был бесконечностью боли и ужаса. Слово «никогда», ещё месяц назад казавшееся глупым и бессмысленным, обрело вес и фактуру, остроту и вонзилось в сознание раскалённым стилетом. Никогда больше не увидеть возлюбленного. Никогда больше не быть счастливой. Никогда не уснуть спокойно. Ведь закрывая глаза, Алиса видела огненный ад, драконье пламя, превратившее в горсть пепла тело короля и душу королевы. И королева кричала, плакала, крушила комнату вокруг себя. Это не помогало, не приносило облегчения, но казалось стоит замереть, перестать кричать и биться о стены, и мир схлопнется и раздавит её своим равнодушием, цветом и неумолимым пульсом жизни.

Первый виток бесконечности для королевы закончились через пять дней по внутреннему календарю Баварии. Истощенное и измученное тело не могло больше двигаться, сознанию пришлось подчиниться, Алисе – взять себя в руки. Некоторое время она сидела на полу, привалившись плечом к крышке упавшего на бок стола, потом протянула руку и из под оборванной шторы вытащила чудом уцелевшее зеркало. Холодные пальцы с изломанными ногтями скользнули по стеклу, искусанные губы пробормотали заклинание. Шпигель смотрел как всегда безучастно и в пустоту.
- Чем я могу быть полезен, моя Королева?
- Мне нужна твоя помощь. Я согласна на сделку.


На шестой день кошмарные вопли, грохот и стоны в башне прекратились. Кухарка клялась что видела ужасающую ведьму с всклокоченными волосами и чудовищным лицом в окне верхней башенной комнаты. Конюх поделился, что в криках различил что-то о короле. Служанка рассказала что шесть дней назад в башню поднялась королева и с тех пор оттуда не выходила. По двору поползли новые сплетни… Кое кто уже мысленно похоронил юную королеву, но… она вернулась. Ещё два дня Алиса провела взаперти в своей комнате за задёрнутыми шторами. Еду ей приносила глупая, на половину слепая от рождения девка. А ещё через два дня она вышла в свет. В трауре, с маской ледяного равнодушия на красивом выбеленом лице и с отрешеным взглядом устремлённым в пустоту.

Когда в середине января вернулись остатки войск во главе с маршалом Иоганесом, королева встретила его на плацу, вся в чёрном, держа за руку крошку Генриха. Отчёт о произошедшем она потребовала немедленно, а выслушав сказала только «я знаю почему выжил _ты_». Когда маршалом был назначен некто Маркус, никто из тех кто слышал этот разговор не удивился. Удивлялись они все следующие годы, тому что Иоганес вообще небыл казнён за измену короне.


Лето 1503 года

Алиса стояла перед огромным зеркалом в своих покоях. От обилия свечей воздух был густым и чуть маслянистым на вкус, чёрный шелк платья отливал ржавчиной и золотом.
- Мы слишком мало внимания уделяем Генриху. – Сказала королева своему отражению, усталым чуть грустным голосом.
- Сожалею, - ответила она сама себе, но спокойно, безэмоционально. – я не могу быть хорошим родителем, а ты не хочешь.
- Мы могли бы попытаться, мне кажется.
- А когда мы уйдём, для него это станет ещё одним ударом. Однажды я тебе говорил, что выходить замуж за короля по любви – не разумно. Сейчас я тебе говорю – привязываться к мальчику – не разумно.
- Но он сын Вильяма.
- Он сын первой жены Вильяма.
- Ты прав.
- Я помню условия сделки, моя Королева. Я сделаю всё, для того чтобы Генрих взошел на престол в отведённый ему срок. И до этого момента я буду защищать его и твою души и тела от любой опасности. Но не проси о большем.
Этот разговор повторялся раз в несколько месяцев, знающий астролог мог бы предположить что активность истиной королевы, Алисы, как-то зависела от фаз луны, положения звёзд и неких загадочных пульсаций в недрах запертого в карантине Гаммельна.


А годы шли. Взрослел принц Генрих, старели придворные дамы и кавалеры, министры уходили в отставку, на их место приходили новые. Плелись интриги, ловились шпионы, проходили реформы, принимались новые законы. Мир менялся под давлением времени, спокойно и неуклонно, но посреди ветшающей и обновляющейся свиты неизменной оставалась Королева. Всегда отрешенная и спокойная, безукоризненно-аккуратная, спокойная и холодная, в ставшем привычным трауре. Своей тонкой холодной рукой она держала в узде страну. Благосклонно выделяя средства на строительство жилья для малоимущих и еженедельно выслушивая жалобы населения. Щедро вознаграждая за верность короне, за хорошую службу, за трудолюбие. Но поговаривали что никакие благие её деяния не затмят тех жестоких публичных казней, которые раз в четыре месяца устраивались на площади Регентсбурга. Пошедшие против власти, растратчики, не честные на руку чиновники пойманные на крупных взятках, убийцы – все они были равны. И наказанием им была смерть, жестокая и мучительная. Поговаривали, что королевский палач, на редкость изобретательный и кровожадный, порождение срединной тьмы.


Весна 1513го года
Спустя несколько дней после того как пропал наследный принц, королева снова стояла перед зеркалом. Это было не обязательно, но Алисе казалось что разговаривать с отражением немного менее сумасшедшее поведение чем разговаривать просто с собой.
- Ты уверен что отправить его к Иоганесу было хорошей идеей? – спросила она голосом чуть более эмоциональным чем обычно.
- Да, моя королева – произнесла она же, но как все последние годы, холодно и равнодушно – старый трус всё же будет нам полезен. Никто кроме него не воспитает в мальчике ненависти к нам и верности рыцарскому кодексу. А это важно. Он должен стать хорошим королём. Кроме того, сейчас бывший маршал считает что он на коне и во всеоружии. Пусть старик порадуется немного.
- Но времени осталось мало.
- За три года многое можно успеть. Например, подготовить новую королеву и организовать встречу будущих венценосных супругов.
- Мы успеем?
- Разумеется, моя Королева.

Осень 1515 года
Королева опустилась в кресло стоящее рядом с зеркалом, оглядела себя. За не полных двадцать лет она не изменилась. Ни одного седого волоса, ни единой морщинки на лице, ухоженгые молодые руки с идеальными ногтями, лебединая шея. Двор роптал, при дворе уже не сомневались что ими правит ведьма, но понимали что стоит им заикнуться об этом чуть громче чем шепотом, и маловероятной милостью станет быстрая смерть. Но ничего. Осталось не долго.
- Кого мы ждём, Шпигель? - поинтересовалась усталая королева у отражения.
- Наёмников, моя Королева. Лучших из всех. Они добудут нам то, что необходимо, а так же помогут ВАм добраться до места вашего заслуженного отдыха.
- Кто они и откуда? - Алисе хотелось отвлечься от грустных мыслей и история наёмников могла бы помочь.
- Они из далека. И уже то что они добрались до нас, говорит в их пользу. Все к то сними работал остались довольны. Иногда они просят странную цену, но в этот раз ничего невозможного.
- Что они хотят?
- Несколько книг. К счастью их достать легче чем...


- Пламя дракона? - на одинаковых лицах одинаково вскинуты брови.
Наёмники своим видом и поведением сильно отличались от тех, кого королева привыкла считать представителями этой профессии. Они были очень молодыми и к тому же близнецами. Волосы прятали под банданами на моряцкий манер, одевались одинаково, в кожаные куртки и странного кроя рубашки и штаны. Телосложением они обладали довольно субтильным, но по странному наитию Алисе не хотелось выяснять на что способны эти два не крупных подростка, по крайней мере на территории замка.
- Пламя дракона Зиланта. Если вы сможете принести его к середине весны, вы будете щедро вознаграждены.
Близнецы переглянулись. Тот у которого было больше веснушек слегка пожал плечами, тот у которого глаза были темнее кивнул.
- Мы принимаем заказ. Вы знаете какие книги нам нужны. Сверх того, пятьсот фунтов. - юноша лукаво улыбнулся и получил тычок под рёбра от брата.
- Прекрасно. Договор уже оформлен, поставьте ваши подписи. - Королева кивком указала на лежащие на столике бумаги.


Весна 1516 года.
12 мая.
Замок бурлил как котёл, но в котле том были скорее ядовитые змеи, нежели что-то съедобное. Десятки девушек из лучших семей порхали по аллеям парка, прогуливались по коридорам замка, отдыхали в гостиных. Каждая из них питала надежду что именно её выберет принц на роль своей супруги. Каждая из них прекрасно понимали что Генрих постарается жениться как можно скорее и сместить свою мачеху с трона, и потому скорее всего выбирать будет по внешним данным и очевидным умениям. Красавицы гордо задирали носы, умницы завидовали, но старались держать себя в руках. Это брожение, иногда прерываемое склоками среди кандидаток, затихало к вечеру субботы, в который устраивался бал, и утром понедельника возобновлялось с новой силой. А принц медлил три недели , прежде чем ввести в бальный зал никому не знакомую девушку одетую в не модное платье, с не слишком аккуратной причёской и загорелым лицом. Когда Генрих объявил что эта замарашка и есть его суженая, кое кто из отвергнутых невест удалился в обморок, а некоторые поспешили прочь из зала. Королева, как всегда в чёрном, не смотря на счастливые минуты в жизни королевства, поднялась со своего места на троне и, к изумлению всех присутствующих, благословила влюблённых.
- Свадьба состоится через двенадцать дней - произнес лишенный эмоций голос. Спокойный ничего не выражающий взгляд скользнул по лицам придворных, как будто запоминая их.

И случилась свадьба. Пышностью и великолепием она затмила все свадьбы предыдущих королей. Страна ликовала. В каждом городе, в каждой деревне были накрыты столы, глашатаи на площадях, менестрели в тавернах, сплетники на лавочках, все работали на одну только новость - свадьба принца и его коронация. Заканчивалась весна, солнце прогревало землю всё глубже, сочная зелень и обилие цветов залечили в людях память о зимней стуже, но всё же всем казалось что весна только начинается. Что приход к власти нового короля всё изменит к лучшему, даже если плохо небыло...
В полдень принц Генрих и его невеста вошли под своды храма чтобы навсегда обьяеденить свои судьбы.
И почему-то никто не удивился что среди разодетых в яркие шелка и бархат почётных гостей не было видно чёрного платья королевы.
И мало кто обратил внимание на исчезновение бывшего маршала войск его королевского величества Вильяма, Иоганеса, который так гордо вышагивал рядом с принцем все последние недели.
В свадебной суете забыли о многих.

Не смотря на то что Иоганес был ещё не слишком стар и полон сил, его сопротивления плодов не принесли. После удара по голове последовало ещё несколько ощутимых пинков, потом ему на глову одели мешок, наспех связали руки и поволокли. Сквозь дымку пульсирующей боли, бывший маршал пытался понять куда его волокут. Впрочем, это было не сложно, в замке было не слишком много спиральных лестниц, кажущихся бесконечными. Восемьсот с лишним ступеней, скрип двери, его не вежливо швырнули на пол.
- Надеюсь это тот старик которого вы заказывали, Королева. Потому что если нет, то доставка следующего только до нижней ступеньки лестницы. - голос говорившего был незнаком, но казался очень молодым.
- Благодарю. Ваша часть сделки выполнена. Вот то что вы просили. - это был голос королевы, его Иоганес узнал бы из сотни тысяч.
Шаги, шорохи, снова шаги и звук захлопывающейся двери. Верёвку стягивающую запястья отставного военного подёргали и развязали, потом с его головы сняли мешок.
- Ведьма - зашипел Иоганес, тяжело поднимаясь на ноги и оглядываю убогую обстановку башенной комнаты. Груда поломанной мебели, единственное уцелевшее кресло занято королевой, рядом с ней на полу стоит жаровня. Мужчина близоруко сощурившись посмотрел на странное пламя цвета крови, пляшущее на углях и внезапно шарахнулся к двери.
- Трус. - в привычно- бесстрастном голосе королевы появились нотки эмоций. - Иоганес, если бы не ты, Вильям был бы жив. Если бы ты не сбежал тогда. Если бы не нарушил уговор.
Слово за словом, в речь бесчувственной правительницы вливалась злость, обида, ярость и брезгливое отвращение... Она поднялась с кресла и быстро проговорила что-то на непонятном Иоганесу языке. Да он и не пытался понять, он не отрываясь смотрел на багровые сполохи огня в чёрной низкой вазе. Он не увидел как на выдохе из стянутого чёрным шелком тела выскользнула тень и растворилась в дыму вьющемся под потолком башни. Не заметил и момента когда обутая в атласную туфельку нога поддела край жаровни и опрокинула её на ковёр.
Всё что в этот момент занимало бывшего маршала, были его воспоминания. Король и его солдаты врывающиеся в пражский дворец. Вильям отважно мчится на дракона с копьём на перевес, грохот копыт, лязг драконьих зубов и ужас. Паника, которая захлестнула королевского маршала с головой. Он просто забыл о свитке, о заклятии которое должен был прочитать, чтобы отвлечь чертову огнедышащую тварь. И момент был упущен...

Когда молодые под звон колоколов вышли из церкви, первое что они увидели, были чёрные клубы дыма,окутывающие самую высокую башню замка и необычного цвета языки пламени, вырывающиеся из окон.

# 5. Персонаж: Солдат
Ведьма сказала.

Ведьма сказала, что он убьёт пражского дракона. Она много говорила, и многое Стефан спьяну не запомнил, но главное — что он сможет убить дракона. Того, который не даёт ему спать. Того, который не даёт ему жить. Того, кто огнём из своего нутра испепелил тысячи отличных баварских парней, что появляются перед Стефаном всякий раз, когда он закрывает глаза — и молча смотрят на него полными укора и страдания взглядами.

Вот почему на спине Стефана снова было ружьё. Вот почему на поясе висел меч. Вот почему Стефан против своего обыкновения не был пьян в доску. Трезв, выбрит, стрижен, вымыт. Сапоги блестят, а мундир выглядит новее, чем десять лет назад — спасибо портному Джеку. Баварский солдат вернулся в строй, чтобы показать неприятелю, где раки зимуют.

Поскольку от Бремена до Ганновера было два дня пути, ему пришлось искать ночлега в попутной деревне. Однако у него не было ни единой монеты, и трактирщик его попросту прогнал. Тогда Стефан присел на лавку на улице и закурил трубку. Здесь его и нашёл староста деревни.

- Переночуешь в амбаре, вояка. Мы тебя запрём, чтобы ты сам чего лихого не удумал. Поймаешь вора — получишь пять серебряных монет, и дальше до самого Дрездена будешь ночлегом обеспечен.

Стефан спрятался в мешках с зерном и задремал. На рассвете он услышал шаги в темноте и проснулся: кто-то воровал зерно. Махнул солдат рукой наугад, чтобы за ногу поймать незнакомца — и схватил его за шиворот. Воришка оказался малорослый. Стефан чувствовал, как пленник барахтается в его руке, но в полумраке его взглядом уловить не мог, хотя силуэты мешков напротив были различимы.

Солдат стал ощупывать пленника второй рукой — и случайно сбил с него шапку. Вот оно что!

- Это был гном,- сказал Стефан старосте.- Вёрткий, ускользнул. Вот его сапог.
- Даже если он больше не вернётся, уговор был на поимку вора. Вот тебе одна монета, и ступай с богом.

* * *

Ведьма сказала, кошмары прекратятся. Но в Вольфсбурге Стефану спалось плохо: всю ночь мучала брюшная боль, и во сне тряпичная кукла в мундире сгорала в пламени, извергнутом из драконьей пасти.

Утром, осматривая свой торс, он обнаружил нечто совершенно странное: из живота торчала голова ящерицы. Ящерица таращилась на на Стефана своими круглыми чёрными глазами и шевелила пастью.

- Есть что ли хочешь? Кусок хлеба имеется.
- На что мне твой хлеб: я не лошадь, а саламандра. Накопай мне червей — я и наемся.

После завтрака они тронулись в сторону Магдебурга, и к вечеру наткнулись на охоту. Женщина в разорванной одежде выбежала на солдата, а за ней следом слышался конский топот и крики загонщиков. Глаза её были полны отчаяния. Стефан спрятал её под корягой, прикрыл вещмешком, сел на корягу сверху и закурил трубку.

- Видел я вашу колдунью,- отвечал он магдебуржской страже.- Вон туда побежала.

А как стража миновала, солдат женщину проводил до дома, одиноко стоящего на лесной поляне. И стала она поить его чаем, и угощать вкусной едой, и вином, и на ложе его привечала.

- Стефан! Стефан!
- Кто это меня зовёт? Не вижу никого.
- Это саламандра в твоём животе, ты про всё забыл со своей колдуньей. Третью неделю отдыхаешь.

Вспомнил Стефан и о старой ведьме из Бремена, и о предстоящем сражении, и о саламандре.

- А что ж ты раньше молчал?
- Так тебе же хорошо с ней. Я бы и дальше молчал, так ведь ты от моего яда умрёшь, и дело не сделаешь.

Рассердился Стефан на колдунью, смахнул со стола тарелки с яствами, вещи свои схватил и ушёл.

* * *

Ведьма сказала, что Стефан встретит друга, который поможет одолеть дракона. И солдат был рад обществу ящерицы. У него снова был боевой товарищ, бок о бок с которым они примут сражение. Чтобы поразить дракона, надо будет смазать пулю ядом саламандры. Кровь врага вскипит, и дракон умрёт. Но и сам Стефан испытывал на себе последствия отравления: ему время от времени становилось дурно, накатывала слабость.

В Галле Стефана отговаривали от похода в Лейпциг. Всем было известно, что эту дорогу преграждает чёрный рыцарь. Однако задерживаться надолго солдату было нельзя: яд брал верх — и он продолжил путь.

И вскоре встретился с рыцарем. Тот был облачён в чёрные доспехи и восседал на вороном коне. Солдат попытался было пройти мимо, но латник не пускал его и угрожающе обнажал меч. Впрочем, и преследовать солдата рыцарь не стал.

Присел Стефан на кочку и закурил.
- Как же тебя обойти, ведроголовый?- размышлял он вслух.
- Есть мысль,- сообщила саламандра.- Я плюну тебе в ладонь, а ты этой ладонью хлестни его коня. Только знай, что руку моим ядом обожжёшь.

Стефан, терпя боль, собрал яд саламандры на ладонь и дал пощёчину рыцарскому коню. Тот заржал, встал на дыбы и рванулся прочь, унося своего хозяина.

* * *

Выйдя из Лейпцига, Стефан повстречал незнакомца в зелёном кафтане. Тот взмолился о помощи: его дочь потерялась в лесу, надо было найти её, пока наползшие из Срединных Земель чудовища ребёнка не поймали. Не мог солдат отказать, и отправился с незнакомцем в чащу. Долго они ходили и звали девочку, но своими криками только приманивали к чудовищ. Рёв и рычание ужасных тварей слышались совсем близко, и солдат даже снял со спины ружьё. И вдруг он неожиданно провалился в глубокую яму.

Незнакомец склонился над ямой и захохотал. Стефан увидел рога на его голове — это был чёрт!

- Чудовища уже совсем рядом. Или ты продашь мне свою душу за освобождение, или они растерзают твоё тело.

Солдат и задуматься не успел — чёрт неожиданно свалился прямо на него, вытаращив глаза от неожиданности.

- Я вернул тебе должок, Стефан,- донёсся сверху крик гнома-невидимки.- Теперь хватай его за рога!

Стефан ухватился за чёртовы рога, и в тот же миг бес выпрыгнул из ямы.

- Неси меня теперь в Дрезден, вражина!- прикрикнул солдат, и чёрт помчался через лес быстрее любого коня, так что очень скоро Стефан уже был в городе.

* * *

Ведьма сказала, что ружьё не выпадет из дрожащих пальцев, как это случалось всякий раз, когда Стефан брал его в руки. Что его выстрел будет столь же метким, как и в давние времена; что он без труда попадёт в глаз дракону. И он много раз проверял готовность оружия, вскидывал ружьё, представляя себе тот единственный выстрел, который должен будет всё решить. Всё было спланировано аккуратно, но надо было подобраться к дракону, а каждый шаг приходилось делать с усилием. Прага была совсем близко, а Стефану делалось всё хуже. Его лихорадило, и он часто присаживался отдохнуть.

- Как ужасно, брат Стефан, что ты погибаешь от моего яда,- печалилась ящерица.
- Нам бы, брат саламандра, дракона прикончить — а там мне уж и умереть не жалко будет,- отвечал солдат.
- Моя вина, если не успеем — не поторопился тебя от колдуньи оторвать.
- Успеем. Должны успеть.

Но чем дальше, тем медленнее переставлялись ноги. Голова клонилась к земле, в груди горело. Стоять не было мочи, и Стефан упал на колени, шёл на коленях, на четвереньках, потом полз, подволакивая за собой ружьё, а после силы и вовсе оставили его. В конце концов солдат с трудом перевалился на спину, и не мог больше даже приподнять голову, чтобы посмотреть на своего товарища. Но саламандра уже высвободилась из тела Стефана и сама подобралась к его лицу.

- Не успел я, брат саламандра. Прощай.
- Прощай, брат Стефан.

Чёрные круглые глаза ящерицы смотрели в угасающие глаза человека, а тот уже видел что-то иное: будто бы он догоняет свой полк, марширующий по дороге, бравые парни в баварских мундирах оглядываются — привычные родные лица: Гельмут, Вальтер, Манфред, Ганс и все остальные. Они узнают его и весело улыбаются, машут ему руками. Он подбегает к ним, встаёт в строй, а товарищи хлопают его по плечам.

# 6. Персонаж: Дракон
В деревне, в далеком краю, жил молодой мужчина. Однажды на его деревню напало воинственное племя. Его любимая жена, как и многие жители, была убита, а все оставшиеся угнаны в плен. Мужчина, обезумевший от горя, сумел убежать от своих пленителей. Отбившийся от погони, но тяжело раненый, он с трудом добрался до одинокого домика в лесу. Обитательница домика, пожилая на вид женщина, пыталась его вылечить, но раны были так тяжелы, что она оказалась не в силах ему помочь.
Когда колдунья поняла, что мужчина не доживет до утра, она пошла в погреб, из самого дальнего и пыльного угла достала шкатулку и вынула из нее маленький флакончик. Жидкость во флаконе была слегка голубоватая и было ее там всего на один глоток. Умирающего женщина выволокла на улицу и влила ему в горло содержимое флакона. После чего, она быстро поднялась, зашла в дом и заперла дверь.
Через некоторое время колдунья услышала жуткий рев, хлопанье крыльев и, выглянув в окно, увидела как большой дракон поднимается в небо.

Богемия.
Прекрасная, развивающаяся когда-то земля теперь стала обиталищем пастухов и земледельцев. Чтобы жить, люди должны были кормить своего повелителя, красного Дракона. Все знали, что Дракон нещадно карает тех, кто не приносит дань вовремя. Но так же люди знали, пока Дракон здесь, ужасные чудовища срединных земель были им не страшны.
Повелитель всей Богемии, красный Дракон, несколько раз в день облетал свои владения, и особенно, ту небольшую часть, которая граничила со Срединными Землями.
Он знал, что его боятся. Все. Он большой и сильный, магия над ним не властна, он может испепелить несколько рыцарей за мгновение. Он справился с целой армией, уничтожил всех, кто нападал на него, или покушался на его границы.

Много дней прошло с тех пор как колдунья превратила умирающего мужчину в дракона. Не по злому умыслу, а из-за желания сохранить ему жизнь. Ей говорили, что это редчайшее зелье, половина трав для которого уже исчезла с лица земли, может вдохнуть в умирающего человека новую жизнь. И были совершенно правы, новая жизнь мужчины оказалась совсем не похожа на старую. Зелье хранилось в ее семье многие очень давно и никто из ныне живущих не мог предположить, что подействует оно именно так. Не на день не оставляло ее чувство вины за содеянное.
Через несколько лет после этого случая в дверь к колдунье постучалась маленькая девочка. Лет ей от роду было не больше шести. Ведьма посмотрела на девочку и почуяла неладное.
- Как ты сюда попала? - спросила девочку колдунья.
- Я заблудилась.
- И откуда же ты? Где твой дом?
- Там, - махнула девочка рукой на север. Ведьма знала, что в той стороне леса тянутся так далеко, что девочка ни за чтобы не выжила, будь она одна.
- Я не знаю кто ты и зачем пришла, но убирайся от сюда, пока худо не стало! - сказала ведьма девочке и захлопнула дверь. Она была уверена, мало у кого хватит сил попасть в ее дом помимо ее воли.
- Мы хотели по-хорошему, но раз так, - услышала она детский голосок за спиной. Не успела она обернутся, как ее голову, как тисками, сжали ледяные руки. В голове колдуньи промелькнуло все, что она когда-либо знала, слышала или видела, своими глазами, или в памяти других людей.
Когда руки отпустили ее, она без сил рухнула на пол и услышала:
- Да, ты виновата, но ты дала нам все, чтобы мы могли исправить твою ошибку.
Колдунья приподняла голову и увидела, как нечто в черном плаще прошло сквозь стену ее дома.

Как-то раз, когда Дракон в очередной раз облетал земли Богемии, он увидел, что на границе со срединными землями за молодой девушкой гонятся чудовища. Никто из срединных земель не смеет пересекать границу его владений! Дракон ринулся вниз, чтобы сжечь их. Он уничтожил чудовищ в одно мгновение и приземлился на землю. Девушка бросилась к нему, стала благодарить его и умолять не бросать ее здесь одну. Дракону не было дела до нее и он уже расправил крылья, чтобы взлететь но тут он всмотрелся в ее лицо. Невероятное чувство охватило его, никогда он не испытывал ничего подобного. Он будто увидел что-то дорогое и близкое, но не мог понять что и почему. После этого оставить ее здесь он не мог.
Дракон опустил крылья и лег на землю, а девушка забралась к нему на спину и отправилась в его замок.
Она прожила в замке несколько месяцев и каждый вечер приходила к Дракону. Иногда его не было, и тогда она ждала его возвращения. Иногда он спал, но стоило ей войти, как Дракон тут же открывал глаза и наблюдал за ней.

Каждый раз девушка рассказывала ему о том, что услышала в деревнях. Дракон не мог ей отвечать, но понимал все, что она говорила. Ему нравилось смотреть на ее, слышать ее голос, знать, что она рядом. Ему казалось, что все это с ним уже было, но когда и где, он не мог вспомнить.
Она рассказывала о том, как тяжело трудятся люди, чтобы прокормить его и себя, как боятся они чудищ из срединных земель и его, и как они, не смотря ни на что, благодарны ему за защиту от этих чудовищ. Иногда она узнавала что-то о соседних землях, о принце, который живет в Баварии, о вольных городах, о правителе Вестфалии и армии, которую собирает король Дроздобород.
Дракон все больше привыкал к ней и полюбил засыпать под ее рассказы, чего ранее никогда бы себе не позволил. Он мог бы сказать, что счастлив, если бы драконы знали такое чувство.

Однажды ночью, когда Дракон улетел осматривать границы, девушка спустилась в сад, где был большой колодец. Она открыла крышку колодца и луна отразилась в воде.
- Вы готовы? - спросила она у водной глади. Вода потемнела и пошла рябью, из колодца донесся глухой голос: -- - Да, моя госпожа.
- Ждите моего приказа, сегодня все должно быть готово.
Она закрыла колодец и вернулась в зал, где стала, как и много раз до этого, терпеливо ждать возвращения своего спасителя.

Дракон вернулся через несколько часов, он был утомлен, слишком много обгоревших трупов оставил он сегодня на границе со срединными землями. В зале к его возвращению была готова дюжина жареных баранов. Он насытился и лег на свое ложе, а девушка присела рядом, и начала новый рассказ.
Дракон уснул, слушая ее голос, и ему приснилась деревня в лесу, и эта девушка. Она готовила еду, резала овощи и смеялась чему-то. Его сон его был прерван невыносимой, горячей болью. Шея Дракона была перерезана и из ее выливалась черная кровь. Он открыл глаза и увидел, как девушка бежит от него по залу, унося в руках черный от крови меч. На бегу ее очертания стремительно менялись и через мгновение у дальней стены зала остановилась фигура в черном плаще.
-Кто бы мог подумать, что это будет так легко. Ты не Дракон, ты всего лишь человек в форме Дракона!
Дракон поднялся, сделал два шага в сторону фигуры и рухнул на пол.
- И нужно то было, всего ничего! Страшный, ужасный монстр, гроза и оплот людей Богемии! - фигура в плаще расхохоталась.
Дракон поднял голову и собрав в себе все оставшиеся силы, всю боль и отчаянье, внезапно нахлынувшие на него, выдохнул последний в своей жизни огонь. Он провалился в небытие и в последнюю секунду своей жизни увидел лицо своей возлюбленной.

Когда на следующий день помощники повара пришли забрать бараньи кости из тронного зала, они обнаружили там мужчину с перерезанным горлом, да кучку пепла, которая может остаться, если, к примеру, сжечь дотла плащ.

@темы: конкурсные работы, Сеттинг "Семь королевств"

---

[sherga]

#7. Персонаж: Карлик, Румпельштильцхен

Огромная просьба к читающим
предварительно освежить память
о сказке-первоисточнике:
babylib.ru/abc/r/rumpelshtilckhen-bratya-grimm/ =)

Азимут падения - угол между меридианом,
на котором находится точка наблюдения,
и линией падения пласта (слоя, толщи, крыла складки,
плоскости трещины, жилы).

Тилли-тиль.

- Спрашиваю в последний раз. Как меня зовут?
- Приап, - ответила она твердо, глядя мне прямо в глаза.
О да, в этой женщине хватало твердости. Не хватало только любви к своему семилетнему сыну, которого она держала за руку.

Три предыдущих вечера подряд я бегал по их огромному дому, гордо именуемому «замком», подстерегая домочадцев за каждым углом и распевая эту идиотскую песню:
«Скоро-скоро дитя я отберу;
Ах, хорошо, что никто не знает,
Что Румпельштильцхен меня называют!»

Думаю, что в конечном итоге мое имя мог без запинки произнести даже заикающийся поваренок.

- Приап, значит, - задумчиво проговорил я.

Мужем женщины, стоящей передо мной, был вовсе не король, а его сводный брат — жадный настолько, что ради возможной выгоды решился на откровенный мезальянс. Дочка мельника, способная за ночь перепрясть солому в золото, виделась ему вполне достойной партией. Впрочем, женушка оказался ему под стать. Войдя в королевскую семью, она тут же взялась за короля, отвадив от него всех фавориток и даже одного фаворита.
И вот сейчас, как я запоздало понял, у нее был реальный шанс стать не просто невесткой короля, а настоящей королевой. Ребенок от первого брака только мешал ее блистательному восхождению. Как удачно, что глупый старый гном пришел за своей наградой.

Мальчик не плакал. Когда я протянул к нему руку, он послушно сделал шаг вперед.

Нимуэ так любила эту историю, что заставляла рассказывать ее снова и снова. Еще бы. Старого мудрого Румпеля, решившего проучить алчную женщину и не менее алчного королевского родственника, обвели вокруг пальца. И все-таки это была лучшая из моих ошибок.

Мальчишку звали Тиль. Потом он говорил мне, что когда станет совсем большим, его имя тоже вырастет и превратится в мое.

***

У моей «награды» оказался счастливый характер. Мальчик не подобострастничал, не жалел себя и никого не боялся. Даже меня.
Ему все было любопытно. Когда я сортировал камни, он часами мог сидеть рядом. Подобная усидчивость удивляла меня, потому что я прекрасно знал, сколько энергии прячется в нем. Мое жилище, такое же старое, как и я, с трудом выдерживало натиск детской любознательности.
И все же его неподдельный интерес ко всему, чем я занимался, привел к тому, что потихоньку я стал приобщать его к горному делу. Учил слушать породу, находить рудоносные жилы и месторождения драгоценных камней.
Мы уходили поглубже в горы и сидели там, растворяясь в камне и в тишине. Моей науке невозможно было научить на словах. Я не орудовал киркой или буром. Можно было просто дать направление: почувствуй внутреннюю полость, почувствуй твердость рудоносного слоя, и после того, как ты устроишь внутри себя обвал, земля тоже дрогнет и обнажит то, за чем ты пришел.
И земля послушно дрожала, отвечая на его волю.
Я встречал многих, желающих обучиться гномской магии. Им всем не хватало чего-то, что превращает слова во внутреннее знание. А этому мальчишке все давалось так легко. Даже слишком легко.


Когда он уходил один, я непременно кричал ему вслед:
- Тиль, не забудь учитывать азимут падения!
Больше всего я боялся того, что он увлечется и окажется погребенным под тоннами земли и камней. Мерзкий мальчишка только смеялся над моим беспокойством.

Когда Матушка Крот готовила что-то в своем огромном чане, он с озабоченным видом наклонялся над булькающим варевом и вопрошал:
- Ты же не забыла про азимут падения, нет?
Матушка каждый раз клятвенно обещала доложить ровно столько азимута, сколько потребуется.


***

Именно он нашел пещеру Сказок. Название ей дал, разумеется, тоже он. В моем реестре она была бы просто пещерой № 234.
Это была полость с огромным количеством друз горного хрусталя. Даже необработанный, от тусклого света факелов хрусталь сверкал так, что и мое каменное сердце ликовало от подобной красоты.
Однажды, когда я уже успел забыть о находке Тиля, он с торжественным видом пригласил меня составить ему компанию в прогулке до пещеры. В тот день мои старые кости ныли особенно противно, поэтому я долго отнекивался.
- Тиль, у меня отличная память. Не обязательно тащить меня так далеко. Я могу закрыть глаза и вспомнить каждый кристалл.
-Твои глаза там не потребуются, - отрезал Тиль, и я покорился.
В пещере он долго бегал взад-вперед, что-то бубнил, к чему-то прислушивался, а потом решительно повлек меня к совершенно невзрачному валуну.
- Садись.
Я послушно сел, а Тиль плюхнулся рядом. Он поерзал своим тощим задом на земле, устраиваясь поудобнее, и закрыл глаза.
Пару минут ничего не происходило, кроме того, что кости ныли все сильнее.
Только я открыл рот, чтобы выразить свое возмущение, как пещера тихонько загудела. Затем из гудения родился один чистый звук, потом другой. Кристаллы пробудились от тысячелетнего сна, чтобы спеть нам бесконечно нежными голосами.
В изумлении я повернулся к мальчишке. Он посмотрел на меня и тоже тихонько пропел:
«Скоро-скоро дитя я отберу;
Ах, хорошо, что никто не знает,
Что Румпельштильцхен меня называют!»

Каким облегчением было понять, что он никогда не винил меня в том, что произошло.

***

День был из тех, когда забываешь о своем возрасте, о скверном характере, о всех гнусностях, происходящих вокруг.
Мы с Нимуэ сидели на берегу ее озера и играли в нашу любимую игру.
- Выдра и черная чайка подерутся из-за рыбы, - сделала свою ставку Дева озера.
- Коршун выхватит лосося и уронит его обратно в воду, - уверенно сказал я.
Чье предсказание окажется верным в течение ближайших двадцати минут, тот и герой дня.
Солнце припекало, вода шла мелкой рябью. Мы щурились и ждали каждый своего.
Мир бездействовал уже семнадцать минут, когда мимо нас на полном ходу в воду ворвался Тиль. Он орал, брызгался во все стороны, шлепал по воде руками и, разумеется, распугал всех наших выдр, лососей и птиц.
- Детство такое непредсказуемое, - вздохнув, сказала Нимуэ.

***

Встречаться с клиентами у себя дома я не любил. А когда это все-таки случалось, я вел их в комнату, которую Тиль гордо именовал кабинетом.
Кот в сапогах, как это и заведено в их племени, тут же устроился со всем возможным комфортом. Для этого он подтащил поближе к камину тяжеленное кресло из мраморного дерева, пропахав при этом в ковре глубокие борозды.
То, что ковер вместе с креслом стоили как половина месячного бюджета Вестфалии, не вызывало в этой кошачьей душе никакого трепета.
Кто-то наивный может сказать, что Кот, дескать, понятия не имел, сколько могут стоить эти предметы интерьера. Ха! Любой кошке всегда известна истинная стоимость того, что она портит. Другое дело, что этому племени с его высокомерием нет никакого дела до вопросов чужой собственности.
В качестве небольшой мести я остался стоять, излучая холодность и желание побыстрее перейти к официальной части встречи. Естественно, это не вызвало у гостя никакого неудобства, так что немного погодя я все-таки сел.
- Чашечку чего-нибудь согревающего? - любезно, хоть и немного фальшиво, спросил я.
Нет, никто не смог бы меня упрекнуть в несоблюдении законов гостеприимства.
Наглая скотина и не подумала отказаться. Хотя чай он и не любил, в итоге Коту было скормлено не меньше килограмма мясного фарша, а его ручным мышам - две ложки пшена. Положим, мыши меня не разорили, и тем не менее.
- Итак, - сказал я терпеливо, - чем могу быть полезен?
- Я хочу заказать у тебя носки.
Всмотревшись в мое лицо, Кот поспешно добавил.
- Вязаные волшебные носки, делающие шаг хозяина совершенно бесшумным и согревающие лапы даже в объятиях Снежной королевы. Стал бы я тревожить тебя по поводу обычных носков! Плачу золотом, а сверху будет еще небольшой, но чистый рубин в три карата

Видите, кошки прекрасно разбираются в денежных вопросах.
Пока я с тоской размышлял о том, что клиент нынче измельчал со своими носочными запросами, в дверь поскреблись. Извинившись перед посетителем, я вышел. Как и ожидалось, в коридорчике оказался Тиль.
- Деда, - сказал он решительно, - не время разбрасываться клиентами. Ты сам говорил, впереди тяжелые времена. Инфляция, дефицит доверия, оскудение руд. А Кот такой пушистый, не говоря уже про двух ручных мышек, живущих в кармане! Между прочим, одну из них зовут Людоедом.
Увы, дети так быстро попадают под обаяние шерстистых авантюристов.

- Вязать будешь сам, - буркнул я, понимая, что в скором времени Матушка Крот проходу мне не даст, насмехаясь над презентабельного вида пожилым мужчиной, с угрюмым видом постукивающего спицами в укромном уголке.

***

Тилю было 17, когда ему открылся секрет подземных перемещений - святая святых гномской магии. В тот день я был по делам в землях дракона, в Баварии. Представьте себе заповедный край заливных лугов со стадами белоснежных овец, край озер и лесов - и вы поймете, отчего Зилант выбрал себе именно эту страну для своей тихой тирании.
Кстати, когда я однажды упомянул про тихую тиранию в разговоре с драконом, он хохотал так, что чуть не спалил меня. Драконий юмор порой совсем мне непонятен.
Как сейчас помню, я стоял на вершине холма и любовался своим стадом. Да-да, Румпельштильцхен - овцевладелец. В силу понятных причин я не слишком афишировал этот свой деловой аспект.
Идиллию нарушило чье-то пыхтение. Обернувшись, я чуть не подскочил. Из зеленой травы в воротнике из жирного чернозема торчала голова Тиля. Впрочем, голова не просто торчала, а еще и смотрела на меня с непередаваемой мольбой.
- Дружочек, - озабоченно спросил я с интонациями Матушки Крот, - а ты уверен, что так твои ножки остаются в тепле?

Я так гордился им.

Он взрослел, а его мастерство вырастало вместе с ним. Путешествия занимали все больше времени, и я понимал, что не удержу его, когда однажды он решится уйти надолго.
Конечно, такой день настал.
Тиль, переросший меня на две головы, облапил меня и прогудел в самое ухо:
- Не переживай, я всегда буду помнить и про падение, и про его азимут.
Матушка Крот плакала, утирая глаза фартуком, а я стоял с пустой звенящей головой, и внутри что-то падало и обрывалось. Где-то далеко дрожала земля.
Я всегда поражался тому, насколько люди охотно верят в самые абсурдные вещи. Например, в то, что гномы рождаются от скалы. Однажды во время прогулки с Тилем я пошутил, что если бы хотел быть рожденным от скалы, то ею была бы вот именно та черная громада, плоская как обеденный стол.
Когда Тиль ушел, я все чаще уходил к своей названной “родительнице” и подолгу лежал там, свернувшись. Там мне было спокойно, там, на груди у земли, я мог провалиться в благословенное беспамятство.
Мне стало сложнее двигаться. Порой мне казалось, что мои ловкие и точные пальцы ювелира каменеют.
Я видел, как беспокоится Матушка Крот. Она замечала то, что не хотел замечать я. Гномы, когда настает их час, уходят так же, как и все остальные на этой земле. И совсем редко так, как я – врастая в камень, превращаясь в него.

И все-таки я ждал. Подолгу гулял, разрабатывая негнущиеся суставы, встречался с клиентами, с особой щедростью раздавая им секреты, накопленные мною за долгую-долгую жизнь, ходил на озеро к Нимуэ – не поговорить, так помолчать вместе. Или сыграть в любимую игру.
- Выдра вынырнет из воды, сжимая в зубах огромную жемчужину, - сделала свою ставку Нимуэ.
- Тиль вернется, - тихо сказал я и улыбнулся.
Я стал героем дня на семнадцатой минуте.

# 8. Персонаж: Гаммеленский Крысолов.

С уважением и извинениями всем,
кому пришлось ждать опоздавших со сдачей

Кёльн

Закатное солнце расцветило холодное небо Кёльна богатым теплом. Щедро позолотило шпили соборов и церквей, укутало город в мягкую розово-дымчатую персидскую шаль сумерек. И если оставлять в памяти вечера, то только такие тихие и прекрасные, когда кажется, будто ангелы тихо поют в самую душу, не меньше тебя очарованные этим великолепием.
Расходится люд по домам, торопятся бюргеры по семьям, спешат укрыться за стенами - скоро ночь! Лишь изредка восторженный трувер или влюбленный студент остановится, замороженной чарующей нежностью гаснущего вечера. И если б нашелся среди них хоть один с тонким слухом смог бы понять, что не ангельское пение, рожденное где-то в груди, слышится ему, а пронзительная мелодия флейты. И если б пошел такой чуткий слухом, ведомый любопытством, на зов мелодии, то увидел бы заново прекрасный свой город.

Тихо-тихо струилась музыка, ведя за собой вдоль по набережной Рейна, мимо рыбного рынка и церкви святого Мартина, через Гогенцоллеровский мост, где описав легкую петлю под каждой его аркадой, стала подниматься выше и выше, и, наконец, запуталась в шпилях Собора.
И если б поднял глаза пришедший, если б сквозь угасающие лучи посмотрел бы на тонкие аркбутаны и контрфорсы*, то быть может увидел бы темноволосого юношу, играющего на флейте.
Но только нет в Кёльне внимательных слушателей, расходится люд по домам, торопятся бюргеры по семьям, спешат укрыться за стенами, не до музыки им.

Никем не услышан бледный музыкант в темных одеждах, мелодия его подарена одному только городу. И быть может тоненькой девчушке, что бодро бежит по кёльнским крышам, так воздушно, будто бабочкой порхает над лугом. Развеваются на ветру волосы цвета чуть неспелой пшеницы, струятся вплетенные в них яркие разноцветные атласные ленточки. И если краешком глаза уловить ее бег, кажется, что не девушка мимо промчалась, а легкая повозка, запряженная четверкой резвых лошадок, с озорными бубенцами в густых гривах.

- Флейта! - воскликнула девушка.
- Бубенчики - молодой человек тепло улыбнулся в ответ.
- Опять ты забрался на самую верхотуру? Если б не услышала твою мелодию, никогда бы тебя не нашла.
- Нашла бы, ведь я играл для тебя!
- Для меня? Эту грусть? Для меня нужно играть совсем не так! И, тряхнув головой так, что разметались волосы с вплетенными ленточками и зазвенели колокольчики в них, девушка рассмеялась. Выхватила из-за пояса цимбалы, взмахнула руками, притопнула ножкой, и, кажется, сама обратилась вдруг в бубенцы. Бодрый радостный перезвон прокатился над крышей собора, каждым звуком, каждой нотой своей говоря о жизни, о солнце, о радости лета и яркой молодости.

И крыша старого угрюмого собора, с ее темными готическими шпилями, с узкими оконцами, вдруг озарилась каким-то особым, теплым, из самого сердца идущим светом. Точеные ножки девушки быстро-быстро мелькали на фоне мрачных каменных украшений, будто стирая с них черную копоть времени и войн. Светлые волосы разметались, ленточки переливались какой-то своей, стороннему наблюдателю непонятной радугой. Музыка, чистая и свежая, словно ледяная вода из ручья ранним утром, омывала старый собор, разбрызгивая повсюду свои капли-ноты.
И молодой человек, сидевший, скрестив худые руки на груди, не выдержал и подался вперед, прижал к себе родное, теплое, цветное, свежее. Рука? Губы? Волосы? Он обнял девушку, закружил ее и как-то незаметно для самого себя пропитался ее светом, ее радостью, ее музыкой, ею самой...

- Вот об этом я и вспоминал, играя. - Наклонившись, юноша зарылся лицом в светлые пушистые пряди, глубоко вдыхая их чистый чуть травяной запах - О твоем гимне жизни, о легких шагах, о свете, что загорается в сердце от взгляда на разметавшиеся твои волосы.
- А ты помнишь... помнишь, как мы встретились?
- Конечно помню, - девушка улыбнулась воспоминаниям - Я шла по улицам маленького городка, все было как всегда, привычно, неизменно. А потом...вдруг услышала музыку...
Девушка задумалась, пытаясь передать словами ощущения мелодии, ее чарующую красоту, поразившую ее тогда. Она была настолько слаба и незаметна в грязи узких змеевидных улиц, что, казалось, еще секунда - и пропадет, исчезнет, как будто и не было ее вовсе.
Вместо этого она посмотрела ему прямо в глаза и сказала просто и ясно - С первых же нот я поняла, что ты наш, что ты - Музыкант. Это было настоящее чудо - ты же знаешь, как редко случается найти одного из нас. Я так обрадовалась, так обрадовалась! А вот музыку ты играл грустную. От нее было больно, понимаешь? - В глазах Риты проявилась как будто та самая грусть, что родилась и разлилась когда-то давно в воздухе от звуков флейты. Она снова пережила ту гнетущую безысходность, ту тоску, которая сжимала горло и отказывалась отпускать, ту мучительную пустоту в душе, от которой было так тяжело, что даже она - эта яркая девушка - почти перестала радоваться.
- И мне захотелось вылечить тебя, сделать все, что в моих силах, чтобы только ты перестал так играть, так мучить! Я же могла показать тебе совсем другое - лето, счастье, легкость, надежду! Это же так просто! Капелька магии, парочка нот, за которые даже Сакбут* не стал бы ругать! А когда я увидела тебя только убедилась, что все правильно решила! - девушка озорно улыбнулась, и приподнявшись на носочках, звонко чмокнула юношу в нос.

- Я играл свою жизнь, Рита. А потом услышал твои бубенцы и был поражен, как гармонично влились они в мою мелодию, как преобразили ее. Мне казалось, луч солнца упал на мою флейту и согрел ее. Согрел так, что тепло перешло по моим рукам прямо в сердце. Ведь я ничего не знал тогда о Музыке, о мирах и Завесе... Но в тот момент я нащупал нить, мою тревожную красную ниточку, которая вела куда-то за горизонт. А сегодня наконец понял куда, принял решение. Рита, я...

- Меня зовут Бубенцы, Флейта. Бубенцы. И кстати о решении, ты снова пропустил общий сбор, а ведь тебя специально предупреждали! Боже, Флейта, сегодня ведь принимали важное решение.
- Такое уж важное, что приняли без меня?
Последний луч солнца медленно сползал по крыше, уступая холодным сумеркам. И если внимательно присмотреться, стало бы видно, что в юношеской улыбке тоже не осталось тепла. Только горькая холодная грусть.
- Ну не ёрничай, Флейта. Сакбут ждет тебя.

Коренастый трубач, лидер Музыкантов, сидел на поваленном дереве, начищая трубу.
- Мы идем в Бремен, Флейта, - сходу начал Сакбут.
- Я так и думал. Мне жаль, но я иду в Гамельн.
- Ожидал чего-то такого от тебя. Ты Музыкант, Флейта, а Музыканты всегда уходят в Бремен. Решение принято. Наше время пришло. Завеса будет прорвана, Музыка уже не поможет. Увы, но этот мир обречен, Флейта. Ты родился здесь, понимаю, это грустно, но пожалуйста, попробуй понять это и смирись... На этой границе Тьма особенно сильна, а мы, наоборот, почти бессильны. Такое уже случалось. Здесь слишком много злобы и жестокости. Гамельн из-за безумия своих магов станет Вратами, через которые Тьма пройдет в этот мир, мы ничего не сможем изменить. Город наводнили крысы, а это верный признак скорого конца, значит времени почти не осталось.
Ты ведь тоже чувствуешь это, как мы все. Здесь играть бессмысленно, мы Музыканты и не имеем права расходовать силы. Флейта, этот город, да и весь этот мир уже не спасти. Играть здесь все равно, что латать прогнившую сеть.
Пойдем с нами. Ты хорош, Флейта, ты очень хорош, может быть один из лучших, ты должен идти с нами. Испокон веков Музыканты идут в Бремен, чтобы играть там, где музыка еще нужна. Это закон. А здесь уже ничего нельзя сделать. Тем более соло.
- Что ты можешь знать о соло, Сакбут? Я иду в Гамельн и буду играть. Не важно, с вашей помощью или нет!
- Ты сентиментальный дурак, Флейта. Сентиментальный дурак, так и не ставший настоящим Музыкантом.
- Кассиан!
- Рита...
- Бубенцы, ну хоть ты вразуми его! - трубач раздосадовано махнул рукой - Потому что меня он слушать отказывается.

- Кассиан, - Бубенцы, схватила юношу за худые руки. - Флейта моя, что же ты делаешь? Ведь ты один из нас. Ты Музыкант и у тебя нет другого пути. Послушай меня, ведь я знаю лучше. Это я нашла тебя, я рассказала тебе все, что знаю. И принимая это знания, ты принял и судьбу. Нашу общую судьбу, потому что мы не играем по одиночке.

Ты понимаешь, Флейта? Понимаешь, что этот мир уже заражен и ты ему ничем не поможешь? Зато есть много других, где твоя музыка необходима.

- Мне нравится этот мир, Рита. Нравится таким, какой он есть, со всей его грязью и болью. Это мой мир, мой... и он подарил мне тебя, подарил мне твое имя, я не хочу его покидать. Потому что еще есть шансы. Потому что всегда есть, кого спасать.

- Мы латаем Завесу там, где это целесообразно. Нас мало, Флейта, миров много, людей - бесчисленное количество. И мы спасаем миры, не людей, иначе у нас просто не хватит сил.

- Рита, там, на крыше я сказал... я понял, куда вела меня ниточка. Осознал наконец, какую занозу я ношу в сердце. Рита, я понял, я всегда знал, но только сейчас понял, жизнь бесценна, какой бы она ни была. Это ты мне объяснила, этому меня научила ты. И ради этого я иду в Гамельн.

- Нет же! Ради этого мы уходим в Бремен! Пойми же наконец, если уйдешь, потеряешь все, потеряешь меня... Ты один из нас, Флейта! И только с нами ты имеешь смысл. Ты никогда не сможешь пройти в Бремен один, никого один не спасешь! Никого не спасешь и погибнешь вместе с этим обреченным миром! Пойдем с нами, Флейта. Пойдем с нами! Умоляю тебя!

- Я иду в Гамельн, Бубенцы... Моя ниточка ведет меня туда.

Гамельн.

Славься, славься город Гамельн! По всему свету идет молва о золотых шпилях прекрасных твоих соборов, по всему свету говорят об ученых мужах твоих.
Но скоро по всему миру шепотом станут пересказывают слухи о темном ужасе таящимся под твоей ратушей, о крысах, черных, будто ночь Саммайна, наводнивших твои улицы.
Славься, славься город Гамельн. Долгие лета. Да убережет тебя Яркое Солнце.

Город встретил его промозглыми сумерками. Как разительно отличался этот вечер от последнего в Кёльне. Солнце садилось где-то за хмурыми тучами, сгущающие тени складывались в зловещие узоры. И если смотреть на них долго, начинало казаться, что тени неподвижных домов шевелятся, переплетаются друг с другом и будто бы даже шепчутся... Но некому смотреть: тревогой пропитан воздух Гамельна, спешат убраться с улиц последние запоздалые жители. Домой, домой за крепкие стены, в теплые комнаты к зажженным свечам и каминам, где не страшен сам дьявол и все черти его.

Затихают улицы Гамельна и даже флигели, не смотря на сильный ветер почти не скрипят. А ветер воет, кричит, предупреждает - Беги, беги путник, беги! Здесь не место горячей крови - Холодные порывы его вымораживают, леденя не только тело, но и сердце, внушая тревогу и страх.

Ни разу еще Кассиан не бывал в месте со столь тонкой границей между мирами. Никогда так остро не ощущал чужеродного враждебного присутствия. Неумелые игры с магией довели гамельнских ученых до беды. Давящее чувство тревоги, разлитое в воздухе, иголочками кололо сердце, не отпуская ни на минуту. Всем своим естеством молодой музыкант ощущал колебания завесы, рвущуюся на волю черную, нечеловеческую злость. Руки сами собой потянулись к флейте.
- Крыша, мне нужна высокая крыша - подумал Кассиан - высокая крыша, чтоб охватить весь город.
Несколько кварталов и юноша у цели. Подпрыгнув, ухватился за выступ, подтянувшись, закинул жилистое тело на выступ крыши. Пара мгновений и вот он уже за фронтоном городской ратуши.
Город обезлюдел, ни одного гуляки, ни припозднившегося торговца не было на улочках. Плотное покрывало ночи, накрыло город и, казалось, стерло не только краски, но и заглушило все звуки жизни. Ни собачьего лая, ни песен в тавернах, ни единого звука не нарушало зловещей тишины.
- Ненадолго - подумал Кассиан. - Один замученный котенок, одна незаслуженная оплеуха, одна полная зависти мысль... Какой ужасной или ничтожной могла оказаться причина, окончательно порвущая завесу.
И будто вторя тревожным его мыслям город отозвался тысячей шорохов.
Крысы! - с отвращением подумал Кассиан. - Будто по команде по улицы вдруг разлились полноводной рекой из крыс. Юркие серые тела скользили без видимой цели, прибывая из подвалов, спускаясь с чердаков, маленькие скребущие лапки выбивали по мостовой зловещие заклинания.
- Сакбут был прав - нахмурился Кассиан - Чертовы порождения тьмы, предваряющие ее приход, усиливающие ее влияние, наводнили город и казались разумными.
Именно крысы вели Музыкантов от города к городу, ведь там, где массово плодятся серые твари, там Завеса между мирами была тоньше всего. Истончается завеса - появляются крысы. Появляются крысы - истончается завеса. Нет смысла играть и укреплять границу там, где где не вытравлены крысы.

Что же теперь? - невесело подумал юноша, стоя на черепичной крыше ратуши в самом центре живой реки. - Что я смогу один? Я - флейтист-соло... музыкант без труппы?
- А хоть бы и так! - Решительно тряхнув головой, юноша поднес флейту к губам. - Хоть бы и один. Вдохнул поглубже и заиграл простую, но настойчивую мелодию.
- Пойдем, Пойдем, - говорила музыка - Туда, где изобилие, где вкусные объедки, много! много! много! Полные амбары зерна и копченого мяса, изобилие! еда! еда! еда! Пойдем, пойдем, пойдем - звала за собой мелодия.
И вот уже крысы подняли мордочки кверху, словно принюхиваясь, и казалось готовы были пойти вслед за музыкой, но нет. Что-то было не так, не было привычной магии в этой игре, хотя юноша вкладывал в игру все свое умение. Что-то неправильное слышалось в мелодии, вместо привычного звучания странная выходила какофония. Непонятный шум глушил магию флейты, порождая губительный диссонанс.

Жгущие щупальца отчаяния внезапно сжали сердце музыканта.
- Неужели права была Бубенцы? Неужели один я не значу ничего - думал он с горечью.
Но нет, не сдастся лучший флейтист Музыкантов, до последнего будет бороться!
Снова поднес флейту к губам, отрешился от мыслей и тут, нет, не услышал, почувствовал чужую мелодию. И не мелодию даже, мягкий, словно поцелуй матери, намек на музыку или даже песню. Над спящим городом лился чужой еле уловимый чарующий зов. Не обычная музыка, а нечто большое, нечто иной природы, прекрасное само по себе, но так мешавшее приманивать крыс.

Заинтригованный, юноша, закрыл глаза, пытаясь ощутить мелодию сердцем. Она лилась откуда-то сверху, от стен города, оттуда, где виднелись шпили собора святого Бонифация.
Лилась мягкой колыбельной, мурчащим зовом, манила, очаровывала, звала за собой, лаская зазывала куда-то за стены города, за реку, туда, туда, где еда, где мягко-мягко, где тепло. И крысиная река, растянувшись по улочкам, устремилась именно туда. Крысы выходили из города, перебегали через подъёмный мост и серой вьющейся лентой уходили к реке. Откуда-то Кассиан знал, что и там они не остановятся и будут плыть в трансе, пока не утонут. Магия загадочной музыки была очень сильна.

Город спал, ничего по идее не могло в этот час прорвать Завесы и флейтист решился. Бегом, ловко балансируя на крышах домов, отправился на зов неслыханных ранее звуков. Кто бы не был таинственным заклинателем крыс, Кассиан его найдет.
Яркой нитью теперь видна чужая мелодия, она ведет его все выше и выше, к самым шпилям собора, где уже не пройти человеку. От звука его шагов загадочный напев обрывается, но вокруг никого нет.

- Кто ты! Покажись, загадочный музыкант! Я не причиню вреда.
Тишина ему ответом. Ни звука, ни движения. И только очень внимательный наблюдатель увидит, что на флигеле темнота чуть плотнее, будто нечто притаилось и ждет. Кассиан внимателен, он видит отблеск звезд в холодных нечеловеческих глазах.

- Кто ты - шепотом спрашивает юноша. Кто ты, прячущийся в тенях? Сама собой рука тянется к флейте и вот уже тихая мелодия слышна двоим на крыше. А в мелодии вопрос, а в мелодии надежда, а в мелодии тихое ожидание, полное неверия и тоски...

Мягкий удар о крышу за спиной Крысолова, мягкие шаги, тихий, переливчатый голос

- Кто я мне известно, а вот кто ты, музыкант? Крысолов?
- Ха, крысолов? Похоже что да! Я - Крысолов!
- Мрррррр-ха, а кто же я тогда? - В тусклом свете прячущегося за грозными тучами месяца появляется улыбающаяся морда. Изумленный Кассиан чуть робеет, увидев перед собой огромного кота. Кот обут в сапоги и от улыбки его, полной острейших клыков, может дрогнуть и куда более храброе сердце.
- Хорошие сапоги. И хорошая музыка. Вот только я не вижу твоего инструмента.
- Кошкам не нужны инструменты, чтобы петь музыку. Магия в нас самих, музыка в нас же. - Мрррррр! Зачем ты пришел в этот город, одинокий Музыкант?
Кассиана, разговаривающего с котом в сапогах, больше не удивить. Если если он распознал магию музыки, что удивительного в том, что играющий Зов, распознал в нем Музыканта.
- Кое-кто обещал меня хорошо отблагодарить, если здесь что-нибудь случится.**
- Что-нибудь здесь случится в любом случае, причем вот-вот!
- Именно поэтому я не смог отказаться.
- Со словами ты играешь не хуже, чем на флейте. Правды не сказал, но и не соврал. Не бойся и ты, юный Музыкант. И все ж-таки ответь, зачем ты тут?
- Я... - юноша трясет головой, не зная, как начать. - Вот ты! Ты звал крыс. Зачем?
- Утопить
- Я тоже. Значит ли это, что ты знаешь о Завесе?
- Значит. Что ты собирался делать после того, как разберешься с крысами?
- Потом… потом я спас бы людей!
- Людей? - ухмыльнулся Кот. - А нужно ли их спасать? Заслужили они спасения?
- Да! - решительно ответил Кассиан. - Раз Завеса еще не порвана значит, здесь есть чистые души, а даже, если б и не было, все равно, да!
- Фррррр! - сказал Кот, пряча в усах улыбку.

Полный боли и муки вскрик вдруг раздался откуда-то из глубины темных улочек.
- Нет! хором воскликнули человек и кот.
- Нет... Казалось Кот вдруг разом стал меньше. Непередаваемая боль слышалась в его неверящем бормотании.
- Что.. что это было - спросил озадаченный Кассиан.
Тихо, будто через силу кот ответил: - Только что ударом сапога один из твоих сородичей убил одного из моих...
- Аааах! - Флейтист падает на колени, обнимая себя руками, в приступе дикой боли. - Нет.. нет.. нет.. Завеса. Завеса, Кот, Завеса! Я чувствую...
Все его естество кричит - Беги-беги-беги! Смерть! Боль! Ненависть, ненависть! - Но он все-таки поднимается с колен, делает глубокий вздох, сжимает в руках флейту.
- Кот, Завеса прорвана. Ответь, зачем ТЫ пришел в город?!
- Спасти людей... и кошек.
- Наши мелодии не ложатся одна другую, мы не можем играть Зов одновременно. А времени нет, вот-вот люди начнут сходить с ума и убивать. Нужно не дать разрыву расшириться. Ты умеешь мурлыкать защиту и умиротворение?
- Конечно, я же кот!
- Играй, а я выведу людей. На мой зов пойдут чистые души.
- И кошки?!
- Я... я не смогу. Играть две мелодии сразу невозможно. Я не сумею, Кот. Это за пределом моих сил.
- Люди могут играть и две, и даже три мелодии. Преимущество, неразумно данное неразумному виду... Это даже не вопрос таланта, вы просто можете.
- Просто поверить словам кота в сапогах-на-крыше?
- Теряешь время, мальчик. Теряешь время. - Кот ложится на крышу, поджав лапы, уши его напряжены, кончик хвоста подергивается. Воздух вокруг его начинает тихонько вибрировать, еле слышное кошачье мурчание превращается вдруг в напев. Спокойствие и нежность слышится в нем, ласка, умиротворение, тепло касаний и мягкая нега.
Кассиан подносит флейту к губам, закрывает глаза и думает о летнем дожде, о домашнем уюте, о безоблачном голубом небе, о девушке с волосами цвета неспелой пшеницы, о любви. Он глубоко вдыхает и раскрывает свое сердце, отдавая музыке самое ценное, что у него есть.

Волшебная мелодия разливается в небе над спящим городом, заставляя чистые души проснуться. Полусонные дети покидают свои кровати и взявшись за руки идут по ночным улицам, следуя Зову Музыки. А по крышам и брусчатым мостовым бегут городские кошки.

# 9. Персонаж: Король Дроздобород

Оправдание короля

Я пишу тебе это письмо в неживой тиши
королевских покоев. Скажи, как ты там поживаешь или
надо спрашивать – как ты там не живешь, дорогая Ши?
Я – живу, как король, по-другому не научили.
К.Д.

* * *

Хорошее представление о воспитании будущего короля Джона Первого, Дроздоборода, дает следующий эпизод из его детства, записанный придворным историком со слов самого короля. Далее сохранен язык источника:
Сколько себя помню - каждый раз ждал отца на самой верхушке Речной Башни. Я поднимался туда в день его прибытия и проводил время за предусмотрительно захваченным учебником, или швыряя мелкие камешки в воду Рейна. Отец никогда не опаздывал. Стоило часам на городской ратуше пробить полдень, как на горизонте появлялось небольшое облако пыли, медленно разрасталось, приближаясь, и, наконец, распадалось на отдельных всадников кавалькады, несущихся к переправе. Всадники рассаживались на заблаговременно поданный паром, а я бежал со всех ног вниз, все сто двадцать ступеней, чтобы встретить отца во дворе замка, запыленного, хмурого. Он всегда приезжал домой уставшим, но неизменно находил силы обнять меня своими вечно холодными руками и задать задачку. Не знаю как, но это стало традицией: каждый раз по возвращении с инспекции от границ Карантина он привозил мне новый каверзный вопрос по тактике, политике, стратегии. Когда мне удавалось разрешить его верно, я получал больше свободного от занятий времени, а если я ошибался – то доля уроков увеличивалась. Хотя, к тому времени блестящий ответ давно уже стал для меня не вопросом награды, а делом королевской чести. В тот день отец спешился и сразу же достал из седельной сумки три продолговатых футляра.
- Погляди, Джон, - сказал он, - по дороге с границы я нашел время заехать в Дортмунд. А чем он у нас славен?
- В первую очередь, искусными ремесленниками, я полагаю? – уж про Брабант я знал все.
- Молодец, - похвалил меня отец. – Как ты, наверное, помнишь, у трех известных дам нашего двора на днях день рождения.
- Отец, вы не правы! – поправил я. – День рождения на днях будет только у графини Мюнстерской и новоиспеченной маркизы Эссенской.
- Ах да, - притворно опечалился король. – Я, наверное, ошибся, купив три подарка. Что ж, сынок, раз именинниц у нас две, придется тебе выбрать подарки для них. С этими словами король Абелард открыл футляры. На меня смотрели три прекрасных ожерелья, два – почти одинаковых, только разнился узор драгоценных камней, и третье – куда красивее, инкрустированное крупными рубинами и выделявшееся из трех, как роза среди полевых цветов. Задача была несложной:
- Отец, это рубиновое ожерелье нужно отдать графине Мюнстерской, а маркизе – любое из этих двух.
- Объясни свое решение, сын? – вскинул брови Абелард.
- Это просто, - ответил я. – графиня и маркиза сейчас примерно равны по знатности, но логика требует чтобы рубиновое ожерелье кому-нибудь досталось. Пусть хоть одной из них будет приятно. Тогда и ее преданность короне будет больше.
- Ты ошибся, сын. – по лицу Абеларда пробежала тень. – Графине и маркизе следует подарить одинаковые подарки. Иначе одной из них будет обидно, что ее обошли королевским вниманием, что породит при дворе еще долю зависти и ненависти. А нелюбовь к королю – куда хуже излишней любви. Хорошо запомни этот урок: иногда лучше ограничиться меньшим, но равным, нежели разделить все лучшим образом. Однако, королевская воля – закон, и ожерелья будут подарены так, как ты только что решил. Я, конечно, не премину известить прекрасных дам о том, кто выбирал их подарки.
Я уже говорил, что иногда ненавидел своего отца?

Биография Джона Первого, Дроздоброда
Издание третье, дополненное.

* * *
Победоносное наступление соединенных войск Брабанта и Снежной королевы на Северные города объясняется только продолжительной интригой Брабанта против остальных Королевств, позволившей почти тридцать лет тщательно разрабатывать планы атаки и совершенствовать в Гаммельне боевую магию.
Нельзя не отметить, что создание и поддержка Карантинной зоны в Срединных землях является хрестоматийным примером искусства провокации и победы Брабантской дипломатии, вне зависимости от моральных оценок происшедшего. Сговор со Снежной Королевой, увенчавшийся Войной двух Ведьм, лишь подчеркивает гений короля Абеларда, с удивительной точностью спланировавшего события, определившие жизнь двух поколений жителей Семи Королевств. Как известно, грандиозный замысел отца выпало окончательно завершить уже его сыну, Джону Первому.

“Новейшая история дипломатии”
Учебник для студентов старших
курсов Гейельбергского университета.

* * *

Огромные ледяные двери с хрустом растворились, впустив Джона и его спутников в ледяную крепость. Стены узкого тоннеля, лежавшего перед ними, светились голубоватым сиянием, подчеркивая стройную, гибкую фигуру юного короля, умело правившего огромным черным жеребцом. Одетые во все белое всадники промчались по ледяной дороге, высекая подковами коней бледные снопы искр из каленого льда, что крепче стали.
Спешившись у выхода во дворец, Джон небрежным грациозным движением кинул поводья мрачному привратнику и уверенно вступил под сумрачные своды.
За тридцать лет главная зала Гаммельнского дворца претерпела разительные изменения. Джон знал ее по картинкам в книгах, но сейчас на стенах наросло на несколько футов искусно выточенного льда, сомкнувшегося под потолком в готический купол. Тот же свет, что и в тоннеле, только ярче, полыхал внутри стен, метался по зале, отражаясь на каждой отточенной грани, и тонул в белизне стоящего в центре залы трона. Джон медленным, скользящим шагом направился к Снежной Королеве, не спуская с нее глаз, словно зеленоглазый снежный тигр, настороженно высматривающий добычу.
Королева сидела на троне с закрытыми глазами и, казалось, спала. Королева была ослепительно, завораживающе красива, белоснежная кожа белее первого снега, резкие штрихи бровей и ресниц – черней голых ветвей зимнего леса. Королева была - сама неподвижность, застывшее воплощение зимы в искрящемся платье из снежинок. А потом Королева распахнула свои льдисто-голубые глаза и поймала взгляд Джона:
- Иди ко мне, мой Король,- нежный голос наполнил залу перезвоном серебряных бубенцов.
Джон понял, что пропал. Невидимая сила холодной волнующей волной прошлась по его телу, поднимая все волоски на коже. Не в силах сопротивляться, он приблизился к трону и страстно приник губами к тонкому ледяному запястью:
- Моя Королева, - дрожащим голосом прошептал он. – Вы ведь позволите называть вас так?
Обжигающе счастье переполнило сердце Джона, когда невыносимо прекрасное лицо Королевы озарила улыбка, и голова ее склонилась в легком кивке:
- Да, Джон, тысячу раз да, мой горячий, мой огненный король!- ответила она, – ты тот, кого я ждала и так долго искала. Старый Абелард замечательно вырастил тебя, не нужны даже осколки зеркала. Идем же в мои покои. Нам нужно так много сказать друг другу.

«Королева и Король»,
Зольвейг Стал в серии «Классика Женского романа

* * *

Настал наконец и торжественный день.
Окончив дела, король спустился из своих покоев в парадную залу, удолетворенно заметив подглядывающую из-за высоких дверей принцессу-судомойку. И вот, зажглись тысячи свечей, огни заиграли на привычном золоте и серебре посуды, расфуфыренные придворные заполнили тщательно натертый паркет.
«Любого из них, даже первейшего из первых, я могу сделать последним по одному моему желанию, - думал король Дроздобоброд, перебирая тяжелые звенья золотой цепи, неудобно оттягивавшие шею. – и последнюю судомойку сделать принцессой. И сам могу вмиг стать простым пастухом. Это ли не зенит той власти, которую завещал мне отец?»
Человеческие лица вдруг представились ему деревянными, гладкими головками шахматных фигур и король скривил губы, будто от давней зубной боли. Под испуганный шепоток двора, Дроздобород вдруг вскочил с трона, и, подбежав к дверям залы, схватил прячущуюся за дверью посудомойку за руку:
Музыку! – повелительно крикнул он. Прекрасный королевский оркестр, славный своими вальсами и менуэтами, с испугу выдал какую-то несусветную мазурку.
Принцесса отбивалась от короля, как могла, отворачивая голову и пряча глаза, но не так-то просто было вырваться из его крепких рук.
Король Дроздобород вывел принцессу-судомойку на самую середину залы и пустился с ней в пляс.
И тут завязка ее фартука лопнула. Горшочки вывалились из карманов, ударились об пол и разлетелись на мелкие черепки. Брызнули во все стороны и первое и второе, и суп и жаркое, и косточки и корочки, пятная прекрасную алую парчу и белоснежный шелк королевских одеяний, забрызгивая отшатнувихся придворных.
Музыка мгновенно стихла, и в тищине жутко прозвучали удары каблуков короля, как ни в чем не бывало станцевавшего еще несколько па.
- Ну! Чего ждете!? – воскликнул, наконец, Дроздобород, горящим взглядом обведя в молчании окруживший его двор. – Смейтесь!
Казалось, стены королевского замка рухнут от смеха. Смеялись знатные гости, прибывшие на праздник, смеялись придворные дамы и кавалеры, смеялись юные пажи и седые советники, хохотали и слуги, сгибаясь в три погибели и хватаясь за бока.
Одной прицессе было не до веселья.
От стыда и унижения она готова была провалиться сквозь землю.
Закрыв лицо руками, выбежала она из залы и опрометью бросилась вниз по лестнице, но король догнал ее, схватил за плечи и, повернув к себе, как мог ласково сказал:
- Погляди на меня! Не узнаешь? Я - бедный музыкант, который прожил с тобой месяцы в покосившейся лачуге на окраине города. Я - тот самый гусар, который растоптал твои горшки на базаре. И я осмеянный жених, которого ты пыталась обидеть. Я сменил мантию на нищенские лохмотья, и, клянусь, эти месяцы были лучшими в моей жизни. Я провел тебя дорогой унижений, чтобы ты поняла, как горько человеку быть обиженным и осмеянным, чтобы сердце твое смягчилось и стало так же прекрасно, как и лицо.
Прицесса горько заплакала:
- За что ты так, Джон?— прошептала она сквозь слезы. – за что?
Король не дал ей договорить:
— Полно! Все дурное осталось позади, — нетерпеливо сказал он, пытаясь погладить ее по голове. — Давай же праздновать нашу свадьбу!
Но прицесса, наконец, вырвалась из его рук, оставив в пальцах Дроздоборода лишь богато украшеный гребень, единственную вещь своей прежней жизни, которую она сохранила. Король преследовал ее все долгие стодвадцать ступеней Речной башни, но не смог последовать за низкий парапет, в темные воды Рейна. А тела принцессы так и не нашли.

Альтернативная концовка известной барабантской
сказки о короле Дроздобороде, популярная в окрестностях Кельна.
Записано известным брабантским этнографом Вильгельмом Гриммом

* * *

Сколько времени минуло? Год? Или целых два?
Или вечность не ставит клейма на прекрасной сиде?
Пожелтеть успела и - снова - зазеленеть трава.
Сколько лет уже, моя Ши, я тебя не видел?

У меня – все по-прежнему: вешаю от души,
От ума награждаю, привычно плету интриги,
И вокруг все меньше живых, дорогая Ши.
Я и сам – как абзац из унылой, потертой книги.

К.Д.

* * *

- Понимаете ли, дорогой Джон, - Ганс выпустил очередное колечко дыма в темный потолок королевской библиотеки, - Снежная королева по сути похожа на паучиху. Я ведь, кхе-кхе, серьезно изучал ледяных тварей во время войны с Королевой тридцать лет назад, да и сразу после ее поражения, когда была доступна Черная башня в Киле. Могу поручиться, это сравнение самое верное.
Король Дроздобород еще раз окинул взглядом своего гостя, которого так давно и тайно разыскивала вся его шпионская сеть, и который совершенно неожиданно соизволил заявиться к нему сам. Пронзительно синие глаза Ганса совершенно не вязались со стариковскими морщинами, встопорщенными волосами и растрепанной серой хламидой. Да и вообще не вязались с обликом человека, проходившего в секретной документации под кличкой “Глупый Ганс”. Впрочем, свой взгляд Ганс обычно прятал в тени широкополой шляпы. Еще одна загадка, которую Джону уже не суждено разрешить.
Гость между тем еще раз пыхнул трубкой и неторопливо продолжил:
- Королева сама по себе не может жить, как не может быть живым абсолютный покой. Чтобы подняться над небытием, ей нужны силы, которые она черпает в людях. Однако, в силу своей природы она может усваивать жизненную энергию только весьма специфично и тщательно подготовленных людей. Или мне нужно сказать, кхе-кхе, приготовленных? Как самая настоящая паучиха, впрыскивающая в жертву желудочный сок, Королева вкладывает в человека кусочки зеркала троллей, образующие защитный панцирь вокруг живого тепла человеческого сердца. Только из такой заботливо подготовленной чаши она может пить без страха обжечься.
- Но в меня-то никакого зеркала не вкладывали! – возразил король Дрозобород.
- А вот тут мы подходим к самому интересному! – Ганс снова сверкнул синим взглядом из под кустистых бровей. – Самые лучшие жертвы получаются не из тех, в кого искусственно засаживают куски волшебного стекла. Лучшие, кхе-кхе, окорочка выходят из тех, кто сам с детства надел доспехи на свое сердце. Это не так-то просто, нужно соответствующее воспитание. Такой человек должен изначально обладать достаточно развитым умом, чтобы уметь контролировать порывы своей души и, одновременно, очень горячим сердцем, чтобы огонь его не угас под ледяным колпаком, а, наоборот, разгорелся еще сильней.
- Что ж, все это весьма занимательно, мессир Ганс, но как это может помочь в моем деле?
- А разве вы еще сами не догадались? – неподдельно удивился Ганс. – ведь не только Снежная королева может выпить вас. Все, что нужно – снять с вашего сердца ледяной панцирь и позволить ему гореть. Холод Королевы – лучшая пища для вашего пламени.. Ведь вы же, кхе-кхе, Снежная Королева наоборот.

Рукопись неизвестного автора, найденная
в тайнике при перестройке западного крыла Кельнского дворца.

* * *
По данным из архивов Брабанта, незадолго до начала военных действий Джон Дроздоброд пытался заключить сделку с северной ведьмой Готель, в надежде обменять ее владения на севере на герцогство в Вестфалии под управлением Брабанта. С учетом подавляющего военного превосходства объединенных сил Брабанта и Ледяной армии мотивы короля Джона могут быть объяснены только его желанием свести к минимуму количество потерь армии Брабанта в намечавшейся северной компании, и, одновременно, закрепить за Вестфалией роль не только экономической, но и политической провинции Брабанта. Последовавший отказ ведьмы от сотрудничества привел к печально знаменитым Голоду в Киле и Гамбургской резне, когда после полугодичной осады взбесившиеся ледяные гончие наконец ворвались в осаждаемый город. Тысячи жертв среди мирного городского населения принято ставить в вину королю Джону, но, с учетом вышесказанного, Готель несет не меньшую ответственность за произошедшую трагедию.

Большая королевская энциклопедия
Том IV, Выдержка из статьи «Война двух Ведьм»

* * *

Король Брабанта и Вольных городов, Джон Первый Дроздобород вошел в библиотеку резкой походкой человека, ценящего свое время... и чуть не запнулся на пороге. Это самое «чуть» и отличает королей от обычных людей. Охотник оказался совсем не таким, как он ожидал. Строго говоря, это был даже не охотник, а Охотница, да еще какая. Рыжие кудряшки непослушно выбивались из под маленькой алой шляпки, окутывая миловидную головку пушистым облаком, а невинные оленьи глаза смотрели с немым укором за все грехи мира. Да и соблазнительная миниатюрная фигурка подходила для кого угодно, только не для истребителя оборотней с впечатляющим послужным списком.
- У вас замечательная фигура, девушка, - быстро проговорил Дроздобород, - и примерно пять минут моего времени, чтобы доказать, что вы можете сделать ту работу, ради которой я вас нанимаю.
- Мне достаточно и одной, - эхо нежного девичьего голоска еще не успело стихнуть, а изящная фигурка Охотницы будто размазалась в воздухе, вытянувшись в едином слитном движении в направлении короля. Дроздобороду все же помогли долгие часы тренировок с лучшими учителями фехтования, в последний миг он успел вскинуть руку с кинжалом, чтобы парировать тонкую рапиру Охотницы, змеей устремившуюся к его горлу.
- Достаточно, - бросил Король, поворачиваясь в сторону дверей. – вы не подходите.
- Вы так уверены в этом, Ваше Величество? – Дроздобород с удивлением услышал в голосе девушки наглые нотки, но совершенно неожиданно для себя таки споткнулся, чуть не растянувшись совершенно не по-монаршьи на полу библиотеки: шнурки, стягивавшие голенища обоих его сапог, были аккуратно перерезаны.
- Теперь уже нет, - Король доковылял до кресла и устроился в нем с довольной улыбкой. - Слушайте внимательно. Ваше задание не будет связано с очередным убийством оборотня. Вы должны будете добыть для меня одну вещь, а именно – слюну дракона. С учетом ограниченного набора драконов в ближайшей округе вам придется добыть слюну Зиланта. Большого количества не требуется – достаточно одной небольшой склянки. Единственное требование – она должна быть совершенно свежей. Допускается не больше минуты контакта с воздухом. Берясь за это задание – помните, у вас есть только одна попытка, и в случае неудачи мое неудовольствие может проявиться весьма неприятным для вас образом.
- Позвольте задать вам вопрос, ваше величество, - девушка распахнула глаза еще шире, от чего сразу сделалась похожа на героев новомодной рисовальной техники. – вы держите меня за дуру?
- О нет, как раз наоборот, - парировал король. – Вот вы прекрасно управляетесь со своей рапирой. А меня в детстве отлично научили управлять королевством и работать с информацией. Как вы думаете, сведения о текущем местонахождении волка, причастного к Жеводанскому делу, будут для вас достаточной платой за это поручение?
Наконец-то ему удалось ее задеть. Впрочем, вполне предсказуемо. Миленькое личико Охотницы на миг перекосило гримасой ненависти, но королю было достаточно и этого мига, чтобы понять – приманка схвачена. Жаль, конечно, что придется расстаться с Гервигом таким образом, но, пожалуй, это даже справедливо. Чудовищам вроде него – не место в человеческом мире.
- Я согласна, ваше величество, - усталым голосом произнесла охотница.
- Тогда не смею вас задерживать, - ответил король.- все инструкции и сосуд для ингредиента вам передаст доверенное лицо, устроившее нашу встречу.
Уже в самый последний момент, глядя в удаляющуюся спину Охотницы, король вновь неожиданно окликнул ее:
- Сударыня, а все-таки скажите… - Охотница послушно обернулась на пороге, и Дроздобород вновь поглядел на нее, зацепился взглядом за серебряную шпильку в рыжих волосах, скользнул по лицу, остановился на затянутой в корсет груди. – Скажите, зачем Вам все это?
Юная девушка, словно сошедшая с картин Джампетрино, алым язычком быстро облизнула губы и улыбнулась королю обворжительнейшей улыбкой:
- Мне просто нравится смотреть, как они умирают, сир.

«Волки и овцы»
Первая книга фэнтези-трилогии
«Хроники Гервига»

* * *

Всего несколько глотков отвратительного на вкус пойла, и у тебя в груди поселится маленькое солнце, а сил, кажется, хватит, чтобы победить небольшую армию. Собственно так все и есть, если ты Король Брабанта и прочая и прочая, а пойло – настоянная на спирту вытяжка из свежей драконьей слюны, плюс еще десяток сложных ингредиентов, ради которых несколько человек отдали свою жизнь. Я, например, Король Брабанта. А ты вообще кто?
За час до начала осады Киля я толкаю тяжелые ледяные двери, выплавляя в них следы своими обжигающими ладонями, и иду к Ней. К самой красивой, самой ледяной и самой ненавидимой мной женщине на свете. Да полно, средний род подошел бы ей куда лучше. Мне сейчас предстоит совершить почти невозможное: очистить себя, как луковицу, докопаться до сердцевины, того пылающего ядра, из которого она пьет свою силу. А тебе слабо?
Долгих сто шагов до ее трона, и я от самых дверей вижу, как она резко вскидывает голову и плотоядно облизывается. Еще бы, я уже несколько лет не горел так ярко, как сейчас. Я ведь жгу последнее, что у меня осталось. А ты?
Я делаю еще шаг и цепкой хваткой впиваюсь в запястье моей прекрасной кристальной бестии. Момент истины.
Знаешь, я тебя, ненавижу, кто бы ты ни был, автор, читатель, друг и товарищ, глотающий эти строки. Даже больше, чем эту ледяную паучиху на троне. Ты списал меня с себя, и потому ты мерзок, так же как я сам себе мерзок последние несколько лет. Я разбил все зеркала во дворце, потому что у меня нет сил глядеть на отвратительного голема, который в них отражается. А ты сидишь там в тепле, попивая горячий чай и думаешь о характерах, потрошишь мои стихи, выверяя форму, устраивая себе сеанс психоанализа, размышляешь, убить меня или нет. Только подумай, ты серьезно обдумываешь, не убить ли тебе кусок себя.
У меня нет твоего чая, психолога, друзей, я не могу носиться со своей душой, как с писаной торбой, у меня в мои двадцать шесть есть только несколько страниц текста, в которые ты изволил уместить мою жизнь. Я не могу подождать, устроить себе отпуск, съездить в королевский вояж, потому что мое зло передо мной и во мне, и уже никуда не сбежать, и еще потому, что этот эпизод явно последний. Я сдираю с себя железо, обламывая ногти, потому что я больше не могу так, я уже почти умер под этим слоем холодного прекрасного уберкороля. Погляди, меня все ненавидят. Это не меня ненавидят, придурок, это тебя. Это ты сделал меня таким. И никакие королевы здесь не причем, так, фон, элемент интриги. Ты сейчас напишешь – чпок, королева обожралась нефильтрованного тепла и умерла, и будет так. Ом, Амен, Ка.
Эй, слышишь! Я не хочу быть этим твоим железным уродливым ублюдком, с головой вместо сердца, жопы, головы, рук и ног. Мне в пастухах нравилось куда больше. Поэтому, иди на хуй, автор. Справляйся сам.
Самое мерзкое, знаешь, в чем? В том, что вот эти, самые честные мои слова – пишешь тоже ты.


* * *

И душа моя где-то в срединной, ночной глуши,
Мое сердце замерзло в броне из каленой стужи,
Разве я тебе нужен такой, дорогая Ши?
Точно знаю: себе самому я такой не нужен.

Мне ведь даже и это запрещено: глушить
Пустоту коньяком этих строк, чего ни коснусь – мертвеет.
Расскажи лучше, как ты живешь, моя дорогая Ши?
Ты уж точно в своем королевстве меня живее.
К.Д.

@темы: конкурсные работы, Сеттинг "Семь королевств"

---

[sherga]

#10. Персонаж: Снежная Королева
Растопи лед — и он станет водой, дающей жизнь целому миру.

Раздавленная и сломленная, с путающимися мыслями и потухшим взглядом королева ехала на юг. В карете стоял полумрак, за окном пролетали однообразные пейзажи.
Скованные огненной плетью запястья ныли, а на грудь тысячетонной плитой давило лучезарное ожерелье. Хриплое, еле слышное дыхание давалось с трудом, сознание уплывало.
- Думай, думай! Нужно что-то делать! Возможно это твой последний шанс. Боги, как же тяжело дышать! Заморозить коней... коней проще… ударить морозом? Чушь! Я даже на туман сейчас не способна.
Королева попробовала пошевелить пальцами рук, плеть раскаленным ободом тут же впилась в запястья.
-Боги! Какая невыносимая боль!..
Медленно перебирая варианты, королева понимала, что сознание вот-вот потухнет, бархатный мрак небытия был совсем близко.
- Ваше величество, возвращайтесь. Возвращайтесь же! Я немного ослаблю... вот... так уже лучше?!
Боль резко отступила, а сознание немного прояснилось.
Королева отпрянула. Прямо напротив нее в карете сидел некто в черном одеянии. Угольки глаз светились в темноте, неприкрыто изучая королеву. Поймав ее угрожающий взгляд, незнакомец тут же заговорил:
- Перейдем сразу к делу, времени мало. Меня прикрывают трое магов, и пока ваша охрана пребывает в забытьи, я уполномочен передать вам следующее: я послан королем Брабанта, его величеством Дроздобородом. У моего господина и вас весьма схожие устремления и один враг. Мы предлагаем заключить военный союз и выступить общими силами на север.
Он сделал небольшую паузу, пытаясь понять реакцию королевы, и продолжил, стараясь говорить внушительно, но быстро.
- Выгода очевидна. Вы получаете назад северные земли, в частности сам Киель и ваш замок. К Брабанту, с вашего позволения, отойдут Оснабрюк, Бремен и Гамбург, давая нам выход к морю. С нашей стороны хорошо подготовленное войско, с вашей - магия, которая существенно увеличит наши шансы на победу. Неприязнь к Готель свойственна моему господину так же, как и вам, и по справедливости не вы, ваше величество, должны ехать в ссылку, а она. Мой господин гарантирует возмездие и восстановление справедливости!
Последнюю фразу он произнес подчеркнуто воинственно.
- Одно слово, ваше величество, и я заберу вас отсюда, карета ждет. Мы готовы предложить вам комфортное убежище на землях Срединной Тьмы. Смею заметить, что климат там не в сравнение холоднее. Небольшой замок с вышколенными слугами и целый город будут в вашем распоряжении. Все что требуется для вашего отдыха и восстановления сил. Любое ваше желание будет исполнено.
Его голос, звучащий мягко и обволакивающе, тем не менее, был настойчив.
Королева почти сразу поняла, кто перед ней, и все еще тяжело дыша, мрачно рассматривала оборотня. Его руки, покрытые чуть более густыми, чем у людей волосами, сжимали массивный сверток. Королева пыталась проникнуть своим холодом в него, хоть немного зацепить, взять под контроль, однако сил почти не было, и сверток постоянно отвлекал внимание. Предложение военного союза совершенно не трогало королеву. Собраться немного с силами, впиться холодными иглами хоть в одного человека - и она на свободе. Ну а дальше дело за малым. Ей даже было немного жать эту стерву Готель, слишком жестокое будущее было ей уготовано. Подробности мщения приятно леденили ей душу, а губы расплывались в злорадной ухмылке всякий раз, когда она думала об этом.
Тем временем оборотень давно замолчал, увидев тщетность своих попыток заинтересовать королеву, и, размышляя, смотрел на нее. Он отлично помнил, о чем предупреждал его король и чертовски не хотел переходить к плану «Б», однако план «А» совершенно очевидно провалился.
Нервно сглотнув, он хрипло произнес:
- В таком случае, могу ли я узнать, говорит ли вам о чем-нибудь словосочетание «Зеркало Нари»?
Королеву передернуло. В темноте явно что-то происходило, однако даже отменное зрение оборотня не помогло ему разглядеть, как теплый южный воздух Вестфалии подернулся дымкой и зыбко колыхаясь начал структурироваться в ледяные иглы. Издавая тихий шелест, они росли отовсюду. Медленно пронзая пространство, они направлялись к живой плоти.
Не предупреди его король о возможных действиях королевы, еще несколько мгновений - и все бы закончилось фатально. В доли секунды одним быстрым движением оборотень разбил пока еще хрупкие иглы и схватил королеву за руки. Он с силой сжимал ее запястья, окольцованные огненной плетью.
Королеву пронзила нестерпимая боль, и она обмякла. Крепко держа ее, он хрипло зашептал ей в ухо:
- Зеркало было найдено. Оно здесь. У меня. Я уполномочен задействовать его.. в случае .. в случае вашего отказа..


Отчаяние подступало к горлу так, что хотелось рыдать.
Она бежала. Хотелось кричать, что есть мочи.
Не чувствуя себя, спотыкаясь и падая, кусая губы в кровь, она продиралась сквозь еловую чащу. Впереди она увидела слабые лучи света, луна освещала опушку леса и озеро.
С бешено бьющимся сердцем она упала на колени перед черной кромкой воды. Слезы прорывались и текли сплошным потоком, оставляя круги на воде. Боль волнами накатывала на нее, заставляя замирать время. Она посмотрела на свое отражение: совсем детское лицо, такие светлые глаза, нежные с румянцем щеки. А вокруг была черная вода, такая же черная и холодная, как и мир вокруг. Как и люди, что принесли с собой смерть. Как холодные глаза матери, что застыли навсегда.
Она продолжала смотреть на свое отражение в воде и чувствовала, как медленно-медленно за ее спиной растет и сгущается чернота. Внезапно ей захотелось, чтобы эта чернота затопила весь мир, всех живых и ее саму. Словно отвечая ее желанию, воздух зазвенел, и она почувствовала, как мощным потоком безудержный холод входит в нее, затапливая и обжигая.
Боль и сладость. Бездна разверзлась в самом центре ее существа, и ее крик пронзил ночь.
Сознание медленно возвращалось. Она все еще была у воды.
Холодно, ужасно холодно. Лед сковывал нутро, кровь холодела в жилах. Она снова заплакала, слезы стекали по щекам, холодом обжигая кожу. Замерзая на лету, они падали в воду, и следом за ними вода тоже превращалась в лед. Озеро покрылось льдом. Наконец, заледенел весь мир.
На нее смотрела она же, навсегда запечатленная во льду. Нежное лицо с румянцем, такие светлые глаза. Последний взгляд человека.


Это видение преследовало ее с самого детства. Сколько раз она пыталась забыть его, но безжалостная память сохранила все до последней детали.
И боль, и лес.. И заколдованное озеро Нари, к которому опасались подходить даже самые смелые мужчины ее деревни. Считалось, что озеро похищает душу, помещая взамен ее искусную подделку. Вернуть же душу можно, снова заглянув в зеркало озера, однако у подделки никогда не возникнет такого желания, никогда больше ноги не приведут ее к озеру, никогда она не захочет этого.
Королева знала, что лик ее, запечатленный во льду, кто-то бережно вырезал и унес с собой многие годы назад, и что уже никто не помнит, кто это был и что с ним стало. И все-таки, если она когда–нибудь заглянет в этот прозрачный кусок льда, то вернется душа ее, полная жизни. Никогда никого не сможет она заморозить или призвать ледяной снежный ветер. Она снова станет тем хрупким и нежным живым человеком.
Так значит, не пропало зеркало, здесь оно. Как же не вовремя, подумала она.
Досадуя и не желая признавать проигрыш, Королева кусала губы. Мысли лихорадочно вились в голове в поисках выхода.
Она видела и понимала расстановку сил в игре. В ссылке она никому не нужна и если откажется сотрудничать – ее запросто вычеркнут из игры серьезных сил. Более того, даже не уничтожат, попросту сделают человеком. Страшно было даже вообразить такое.
После всего двух сказанных оборотнем фраз она уже все поняла - и какой будет ее выбор, и как сложится дальнейшая судьба. Все было очевидно, другого варианта действительно не было.
- Я согласна, – зло прошипела она.
Оборотень бережно отпустил ее руки и мягко вернулся на свое место напротив.
-Я рад, что вы приняли именно это решение. В таком случае мы начинаем действовать. Сейчас на ваше место сядет актриса, лучшие маги отменно поработали над ее обликом, вы похожи как две капли воды. Она отправится в ссылку за вас. Нас же ожидает карета в направлении Гаммельна. Благодаря нашему человеку в городе объявлена эпидемия, крысы разносят чуму. Не волнуйтесь, он их распустил, он же их и переловит. В городе карантин, все ворота закрыты. Это обеспечит нам хорошее прикрытие для размещения вас в замке и подготовке к боевым действиям. Мы планируем использовать вашу магию для обучения наших воинов. Я вижу, вы более не возражаете.
Королева молчала, отстраненно глядя в окно.
Оборотень кашлянул и продолжил:
- Что ж, отлично. В таком случае предлагаю двинутся в путь, его величество король Брабанта приедет к вам в замок завтра к вечеру, для личного знакомства и обсуждения деталей кампании.
Король прибыл только к ночи.
Королева ожидала его на низеньком диване в гостиной, от скуки разрисовывая окна узорами.
Король был настроен весьма решительно. После краткого знакомства он сразу же начал обсуждать детали нападения, условия раздела земель и специфику использования ледяной магии. Было видно, что он давно одержим этими идеями. Глаза его лихорадочно блестели, лицо было полно энтузиазма.
- Какие условия нам нужны, чтобы ледяной вихрь не подхватил наших людей? Может создать какую-нибудь защиту? Что, если вот здесь мы расположим наших всадников, а тут, - король показал точку на карте, - нам не помешала бы завеса. Ледяной туман, что-то такое.
Королева с интересом наблюдала за его внутренним горением, за жаром, с которым он рассказывал ей все это. И ей хотелось овладеть им, присвоить его, погреть немного свое холодное сердце, ощутить сладкое удовольствие от опустошения еще одного человека. И не важно, что это король, так даже интереснее.
- Что если обучить меня своей магии? Меня и моих воинов? Я не хотел бы попасть в общий котел, когда мы начнем.
- Пожалуй, воинов я обучу защите. Да и тебя обучить своей магии я могу. Однако рано или поздно это убьет тебя. Эта магия не подходит для людей. Чтобы овладеть ей - нужно перестать быть человеком. Ну а если ты перестанешь быть человеком – ты умрешь.
- Да-да. Я знаю, все это требует определенных жертв, но я готов! И я не просто какой-то человек, все-таки я король, – сказал он, с наивной улыбкой.
Королева знала, что он не воспримет всерьез ее предостережения, и знала она, что будет дальше.
Король начал приезжать к ней в замок, время от времени уезжая из Брабанта якобы для проверки границы с Срединной Тьмой, учинял инспекции застав. Сам же под прикрытием спешил в Гаммельн в покои королевы, чтобы снова и снова отдаваться волнительному занятию: создавать кристаллы льда, из воды, из воздуха. Чувствовать холодные пальцы королевы, словно невзначай касающиеся его руки, ощущать ее ледяное дыхание где-то совсем рядом, чтобы утром, обессиленным и счастливым, с затуманенным взором возвращаться к своим обязанностям в королевство.
Королева тем временем проводила свои эксперименты с воинами короля, с местными жителями, да и вообще с каждой живой тварью в окрестностях Гаммельна.
Ей было скучно, и она развлекала себя как могла, создавая самые изощренные заклинания – наплодив множество исковерканных созданий, бродящих по округе и звереющих от концентрации невыносимой ледяной магии. Каждая тварь стремилась покинуть пределы Гаммельна, хотя перейти рвы и заставы было непросто. Однако даже не имеющие ног пытались уползти отсюда. И только Король Брабанта, давно впав в необъяснимую зависимость все чаще и чаще приезжал к Королеве, все дольше не выходил из ее покоев.
В один из дней король имел приватную беседу с гномом Румпельштильцхеном. Последний раз он покупал у него информацию о зеркале Нари, которая оказалась весьма полезна.
Гном завидев короля аж присвистнул:
- Значит добыл таки зеркало и думаешь, что королева под контролем. Как бы не так! Еще недели три-четыре и все, твой ресурс закончится! – без лишних вводных отрезал он.
- Да, я что-то сдал немного. Кашель какой-то непонятный. Видимо в дороге продувает, – вяло отшучивался король, давно зная о резкости гнома и стараясь не принимать это на свой счет.
- Слепец! В ее покоях тебя «продувает». Скоро добьет тебя и за сына твоего возьмется. Ведь она не остановится, и он будет следующим! А потом Брабант покроет ледяная корка… ты этого хочешь? – гном совершенно не собирался расшаркиваться перед королем.
При упоминании о сыне глаза короля впервые за долгое время прояснились и тут же слезы навернулись на них.
- Да я-то ладно… он ей зачем??
- Да все за тем же, жизнь вытянуть да себе забрать! Тебе его защитить как-то надо, молодой ведь еще, многое не понимает. Знаю я средство одно… дам, коли заплатишь!
Король утвердительно кивнул и тут же получил небольшой сверток.
- Медальон саламандры! – гордо заявил гном. - Растапливает сердца. В жерле вулкана выкован. Надень на сына – и под защитой будет он, ничего она не сможет с ним сделать.

Внезапное воспаление легких разыгралась у короля спустя три недели, чем поставила в тупик придворных лекарей. Они обеспокоенно обследовали короля снова и снова, все указывало на пневмонию, и не было бы в этом ничего странного, если бы не жаркое лето, стоявшее на дворе. Болезнь прогрессировала.
Вскоре Король уже не мог выходить из покоев и ездить к границам. Лишенный воздействия королевы – понемногу он вновь становился собою самим и в ошеломлении понимал что же на самом деле происходило все это время.
Не смотря на вернувшееся сознание – болезнь тела и не думала отступать. С каждым днем он становился все бледнее, кашель раздирал его грудь. Он вызвал сына и передал ему все дела, благо о его подготовке к трону он подумал заранее и это была достойная смена. Рассказал и о тайных планах захвата северных земель, и о том где действительно находилась Снежная Королева все эти годы. И о том, что армия, проходившая магическую подготовку под Гаммельном почти готова, устойчивая к холоду и не восприимчивая к ледяной магии. Объяснил как продолжать дело и заклинал его повесить и не снимать никогда тяжелый амулет, с желто-красными камнями. И ни слова об опасности, ни слова о причинах своей болезни.
В ту же ночь король скончался. Пышные проводы и народный траур длился неделю.
Наконец Джон, достойный сын своего отца, был коронован и принял в свои руки судьбу королевства.
Одним из важнейших стратегических дел – было налаживание контакта с Королевой и выяснение подробностей предстоящей кампании. Не мешкая, при первой возможности молодой король отправился по отцовской традиции «осматривать заставы на границе», теперь он начал понимать, отчего отец так подозрительно часто проверял и перепроверял их.
Прибыв в Гаммельн он тут же направился к королеве. Немного волнуясь, он вошел в ее покои. Она знала о его приходе и ждала его, полулежа на своем серебристом диване.
Ослепленный как вспышкой он замер на пороге. Белоснежная кожа королевы светилась в полумраке, блестящие белые волосы ниспадали на плечи и грудь. Глаза источали неземное сияние, и от всего существа ее исходило притягательная сила… словно обещание блаженства выражала ее полуулыбка.
Он не мог пошевелиться, неловко замер ни в силах произнести ни слова. Дерзкий и уверенный в жизни при дворе, знающий толк в аппетитных фаворитках – он растерялся как мальчишка. Мысли лихорадочно роились в голове и вдруг исчезли вовсе. Никогда он не сталкивался с подобным. Никогда не видел ничего более прекрасного. Вся чистота и невинность была в ней, вся красота и сила этого мира. Сам не замечая как - он оказался рядом с ней. Склоняясь к ее губам, полный единственным желание коснуться их, осознавая, что только в этом был смысл всей его предыдущей жизни…
Королева никогда не чувствовала такой страсти и такого вожделения. Она сравнивала ее с тем, что уже испытывала. Нет!... никогда раньше такого не было!
Когда он появился на пороге – она поняла, что более мир не существует. Есть только он. И в нем весь мир. Ни заморозить его, ни опустошить, но слиться с ним хотела она. Стать единым целым… раствориться, никогда более не становясь прежней. Забыться в нем, прорости в каждой его клеточке, стать дыханием. Окружить нежностью, наполнить сладостью, обрести источник. Стать источником. Ощутить невыразимое чувство слияния…
Все вдыхала и вдыхала его запах. Она нежно потянулась к нему в решимости отдать себя… и обожглась, и отпрянула... На губах бушевал злой огонь, а сердце пронзенное тысячью раскаленных кинжалов истекало болью. Осколки надежды были прямо под ее ногами…

Он пришел в себя на заснеженном поле. Запорошенный снегом, обмороженными пальцами сжимая пучки вырванной серой травы. Внутри что-то ныло, обожженные губы потрескались и кровоточили. Совершенно потерянный он встал и поплелся не разбирая дороги.
Кто-то или что-то встало непреодолимой стеной между ним и королевой. Он чувствовал это разделение. Оно причиняло боль, ведь каждая клеточка его тела хотела туда, под это лучезарное сияние, под взгляд ее бездонных глаз. Что-то давило на грудь и обжигало. Он нащупал на груди амулет, что подарил ему отец... и одернул руку. Амулет раскаленным металлом обжег кожу. Только сейчас он увидел, как обуглилась одежда.
Вспышка озарения. В одно мгновение вся мозаика произошедшего сложилась воедино.
… отец, словно одержимый, мечтающий о победах… отец увядающий, побелевший, иссохший… его последние слова об амулете и настоятельное «Не снимай его никогда и убережен будешь!».
Однако никакая потеря не могла сравнится с потерей того источника, что предстал перед нем в тот вечер. Он готов был умереть, потерять всего себя, лишь только бы еще раз увидеть ее светящиеся глаза, еще хоть только раз утонуть в них. Мгновение - и сорванный амулет летит на снег. А он, шедший так медленно вдруг переходит на бег.


Королева стояла перед окном, с отсутствующим взглядом, сосредоточенная, не шелохнувшись она провела так уже много часов. Все силы ее, вся ее мощь потребовались, чтобы найти один единственный кусок льда, в котором сейчас заключалось спасение. Расширяя пределы чувствительности, она ощущала себя снегом под сапогами воинов. Холодным туманом над каждым озером Семи королевств. Растущим снежным комом, с грохотом проносящимся в горах Баварии. Льдинками рек, льдинами морей…
Наконец, она почувствовала его и вырвала из несущих его рук. Подняла в воздух, подхватила северным ветром и притянула к себе.
Ледяной вихрь ворвался в покои королевы, замораживая окна и стены, создавая снежные наносы, гулко воя в комнатах замка. Королева держала в руках знакомый сверток. Замерев в благоговейном страхе и волнении – она помедлила немного, затем резко сорвала потрепанную бумагу.
… такая нежная кожа... такие светлые глаза... она вдохнула жизни.. она глотнула из источника и вдруг …словно дуновение весеннего ветра..
- Королева..!?
Он запыхавшись стоял на пороге…



P.S. Счастливый союз бывшей снежной королевы и наследника Брабантского престола изменил историю. Предстоящая война была отменена. Ведьме Готель были предложены прекрасные южные земли Вестфалии в обмен на северные территории, на что та с удовольствием согласилась. Вольные города добровольно вошли в состав королевства Брабанта вплоть до Тюрингских границ.
Жители семи королевств вздохнули свободно, ничего больше не омрачало их жизнь. В том году, как говорят легенды, за осенью сразу пришла весна…

# 11. Персонаж: Глупый Ганс
СОКРОВИЩА ЧЕРНОЙ ПЕЩЕРЫ
I.
Если Вы сейчас в этот солнечный день ранней осени 1516 года выйдете на Райнгассе в самом сердце Кельна, Вы заметите высокого седого старика с большущей палкой в руках, которая служила ему посохом, в длинном сером плаще и голубой потрепаной широкополой шляпе. Он торопливо шагает в своих высоких черных сапогах вдоль многочисленных торговых лавочек. Вокруг его шеи обмотан серебристый шарф, сливающийся с длинными седыми волосами и бородой. Небесно голубые глаза старика пытливо изучают витрины. Наконец, наш герой останавливается около витрины одной из лавок и начинает негромко хохотать, пританцовывая: настолько его переполняла радость от того, что он наконец нашел, что искал.
Эта лавочка известна тем, что именно здесь и нигде больше можно было купить по весьма разумной цене самые новейшие разработки брабантских инженеров. Здесь были лампы, которые работали от солнечных пластин, магико-механические предметы и животные и многое другое.
Старик вошел внутрь и твердым шагом направился мимо многочисленных полок в самую глубь лавочки, где за прилавком его уже ждал Юрген, пожилой и очень полный хозяин. Его грузный живот растекся по краю прилавка и затрясся от смеха, когда он увидел своего посетителя.
– О-хо-хо-хо, кого я вижу! Никак сам Оливер пожаловал к старому Юргену! Что же, дружище, тебе надо от выжившего из ума старика? И как дела обстоят нынче в Хайдельберге? Когда же ты наконец позовешь в гости своего старого боевого товарища, покажешь своих розовых поросят? – Юрген похлопал себя по животу и подмигнул Гансу своим единственным глазом, второй он потерял во время войны с Красным Драконом Зилантом не без вмешательства того же Глупого Ганса, но это совсем другая история.
– Доброго тебе здравия, старый вояка! – приветствовал Юргена в свою очередь Глупый Ганс, необычно громко для себя, и невольно растянулся в улыбке, так как ему всегда было крайне приятно, когда его называли настоящим именем.
– Дома дела идут неплохо, хоть и процветает нищета. В гости к себе не позову, смотреть у меня дома не на что. Свиньями давно не занимаюсь. Недавно побывал на ярмарке в Маннхейме, приобрел кое-что по мелочи. Надо отметить, что там развелось слишком много шарлатанов, которые пытались меня надуть, – при этих словах Ганс загадочно погладил свою длинную бороду и продолжил. – Но давай к делу: не приходил ли тебе кто-нибудь, чтобы продать маленькую черную коробочку? – Ганс достал свою любимую глиняную трубку и закурил, пуская кольца дыма причудливых форм и расцветок.
– Как же, как же, старый хитрый лис! Захаживал сюда такой один, от него разило спиртным на всю округу! – Юрген всем своим большим телом юркнул под прилавок. – Где же она, дери ее дракон...
Через несколько мгновений из-за прилавка показалось сияющее лицо Юргена, а потом и весь он сам. В руке он держал маленькую коробочку, обтянутую черной кожей. Проверив в своей руке ее вес, он передал коробочку Гансу.
– Не в моих правилах расспрашивать о том, что меня не касается, но скажи мне, Оливер, что там, заморозь его Снежная Королева?
Ганс что-то тихо пробормотал и повисло неловкое молчание, как вдруг старый Юрген разразился оглушительным хохотом:
– А-ха-ха-ха, изумрудная брошка! Неужели древний пройдоха Оливер, известный также как Глупый Ганс, влюбился в какую-нибудь молодую певичку? Вот потеха-то! – Юрген с фантастической скоростью начал лупить себя по толстым ляжкам, лицо его стало багровым, а из глаз полились слезы.
Глупый Ганс прекратил это безобразное веселье строгим постукиванием палки об пол. Надо отметить, что обычно Глупый Ганс говорил довольно тихо, да так, что разобрать его бывало трудно. Дело все было в том, что каждый воспринимал сказанное Гансом в меру своего воображения, так как переспросить старого человека было очень неудобно, а если даже и переспрашивал его кто, то Ганс никогда не повторял свои слова. Говорили даже, что когда-то Ганс пожелал приятного дня самому королю Дроздобороду, после чего король пересмотрел несколько своих задумок государственного масштаба. Что уж королю Дроздобороду послышалось – так и останется навсегда загадкой.
– Юрген, мне понадобятся еще кое-какие вещи, вот перечень, – Ганс протянул хозяину лавки бумагу со списком и мешочек с доброй сотней дукатов. – Собери это все и отправь мне с посыльным в Котбус к среде.
Затем посох старика слегка засветился голубым сиянием. Ганс очертил им в воздухе большой круг с себя ростом и прямо около прилавка открылся магический портал.
– К среде! – еще раз громко повторил Ганс и исчез.
II.
Утро среды выдалось на диву славным. Молодая осень господствовала, кое-где кроны деревьев уже слегка тронула позолота; звери, птицы, люди и прочие существа должны бы начать думать над приготовлениями к зиме, но она была еще довольно далеко, поэтому никто никуда не торопился. Этим дивным утром Кот в сапогах сидел и грелся под солнечными лучами на крыльце своего дома в местечке, что недалеко от Котбуса, закинув на перила свои покрытые густой шерстью лапки, как вдруг заметил вдалеке большую странную компанию: высокий седой старик в сером плаще и с длиннющей палкой в руках шагал прямо к дому Кота в сопровождении нескольких бородатых карликов. Наконец вся эта процессия подтянулась прямо к крыльцу Кота. Поскольку Кот был вежливым, он сказал:
– Доброе утро! – но старик нахмурил свои кустистые брови и пристально посмотрел на Кота небесно голубыми глазами.
– Это что же Вы хотите этим сказать? – спросил старик. – Желаете мне доброго утра, или что это Вы определяете, доброе это утро или нет, и даже если для меня оно недоброе, то Вы этим своим высказыванием хотите, чтобы я думал иначе? Или может оно доброе только потому, что Вы сами сегодня добрый?
– Все сразу, – ответил Кот. – Сегодня такой погожий денек, и к тому же я только собрался завтракать и потому приглашаю Вас всех отведать топленого молока, вафель и самого лучшего пирога бабушки Клархен из соседней деревни, – как можно вежливей ответил Кот, хотя куда там до вежливости, когда к тебе подходит такая странная компания, во главе которой какой-то премерзкий брюзжащий старик.
После упоминания о вафлях и пироге среди карликов стало заметно оживление. Один из них, что стоял рядом с высоким стариком, сказал:
– С удовольствием откушаем Вашего пирога. Еще бы не помешало несколько пинт пива, три кружки эля и бочонок кофе. Молоко мы не любим.
Карлики стали по одному заходить в дом, по пути представляясь хозяину:
– Буля, Дуля! – на вешалке в прихожей оказались два плаща с капюшонами, желтый и коричневый.
– Кала, Фама! – к тем плащам добавились зеленый и красный.
– Дора, Лора, Сара! – фиолетовый, голубой и оранжевый плащи присоединились к предыдущим.
– Уина, Фаина! – розовый, сиреневый плащи закрыли собой зеленый и красный.
– Зефира, Гафира, Бомбира! – бирюзовый, бежевый и бордовый плащи затерялись где-то между фиолетовым, голубым и синим.
За ними следом зашел тот самый карлик, который говорил с Котом.
– Пуарин, – важно представился карлик и повесил свой белый с золотой кисточкой плащ поверх всех остальных.
Когда Кот в сапогах уже окончательно запутался в именах, тщетно пытаясь их все запомнить, в дом молча вошел старик и направился прямо в гостиную, где около камина расположились тринадцать карликов. Как только Кот закрыл дверь, как в нее немедленно постучались. В смятении, Кот в сапогах снова отпер дверь и обнаружил возле нее небольшой холщовый мешок.
– Видимо Юрген прислал то, что я просил! – прогремел из гостиной голос старика. – Оставь посылку в прихожей.
Кот сделал, как велел Ганс, и вспомнил, что обещал накормить гостей. Кот не хотел показаться невежливым и суетливо побежал в подвал за пивом, элем и бочонком кофе.
Наконец, когда все наелись и напились, старик заговорил:
– Уважаемый хозяин этого дома! Да будет шерстка на твоих лапках всегда густой и теплой. Я не представился, так теперь спешу загладить свою вину. У меня много имен, здесь меня знают как Глупого Ганса, но мое настоящее имя Оливер. Я пришел сюда и привел с собой всех этих гномов с одной целью: пригласить тебя принять участие в нашем Приключении, – старик достал глиняную трубку и закурил. – Далее даю слово Пуарину Ниткошиту, наследному принцу гномов.
Карлик откашлялся, устроился поудобнее на стуле, на всякий случай налил себе еще пива и начал повествование:
– Сразу после войны с Зилантом дезертиры похитили у моей семьи сокровища – целый сундук драгоценных камней. Эти драгоценности они надежно спрятали в одной из пещер Рудных гор и поставили на стражу трех горных троллей, но мой отец сумел прознать, в какой пещере они спрятаны и нарисовал карту, как ее найти, а также смог выкрасть ключ от этой пещеры. После своей смерти ключ он отдал своему старшему сыну, то есть мне, а карту – младшему, моему брату. Мой несчастный брат Даунин продал карту за бесценок какому-то лавочнику в Кельне, а там ее купил Глупый Ганс. Ганс нашел меня в Ульме и предложил отправиться вместе с ним за сокровищами, так как довольно опасно отправляться в такое путешествие в одиночку. Так совпало, что сейчас мне нужно выбрать себе жену из двенадцати невест. В моей семье есть традиция: невесты устраивают состязания, и та, которая сможет победить всех остальных, становится женой счастливчика. Традиции нарушать нельзя, а сокровище нужно вернуть нашей семье. Во время похода у невест будет шанс проявить себя, – на этих словах Сара и Гафира многозначительно переглянулись, а Лора обреченно вздохнула.
Все время, что повествовал Пуарин, Кот в сапогах расхаживал по комнате. После того, как гном закончил, Кот еще некоторое время стоял молча у камина. Потом Кот заговорил:
– Повидал я уже приключений, да и, честно говоря, мне совершенно не хочется идти в горы: там слишком холодно, – слегка поежился Кот в сапогах, ведь он был крайне теплолюбивым.
День уже клонился к вечеру, за окном яркие краски стали меркнуть, а звуки становиться все тише и тише. Ганс выпустил кольцо дыма, оно нависло над его головой и начало переливаться разными цветами.
– От этого зависят жизни многих и многих, Кот в сапогах. Я не могу пока раскрыть тебе все карты, но поверь на слово старому человеку: это Приключение станет отправной точкой для многих важных событий. Тьма не дремлет, она лишь ждет подходящего момента, – при этих словах посох Ганса начал тускло мерцать голубым сиянием.
Наступила тишина. С улицы доносились голоса женщин, которые решили немного оглядеть окрестности после сытного обеда. Они пели:
Идем в поход, идем в поход,
Но прежде ты налей
Пьянящий эль и сладкий мед
Во славу королей!
Идем в поход, идем в поход,
Вернется ль тот и этот?
Ты пей скорей, победа ждет
Кровавого рассвета!
Кот в сапогах подкинул дров в камин, потом налил себе немного топленого молока и спросил:
– Но почему вы решили взять меня в свою команду?
– Сундук с сокровищами довольно тяжел, одному Пуарину его не вынести, а женщин просить неудобно, – Глупый Ганс задумчиво смотрел на огонь в камине. – Я помочь не могу, так как должен отвлечь горных троллей и стоять на страже на случай, если Зилант в этот момент будет облетать свои границы или если поблизости окажутся дезертиры. Поэтому нам понадобился участник, который был бы одного роста с гномом и который бы так же хорошо видел в темноте. Вот я и предложил выбрать тебя. Учти, наше Приключение довольно опасное, некоторые могут не вернуться, – в голубых глазах Ганса появился озорной блеск, хотя скорее всего это были просто блики от огня в камине.
– Что ж, – ответил Кот в сапогах. – Опасностей я не боюсь. Тогда в путь, друзья! Я только прихвачу с собой своих верных спутников, двух мышей. Не беспокойтесь! Вы даже не заметите их присутствия, они совсем ненадоедливые, – заверил Кот двух женщин, которые при упоминании о мышах испуганно переглянулись.
Маг открыл портал и пятнадцать путников шагнули навстречу Приключению.
III.
Недалеко от серебряных рудников, там, где река Мюглиц делает наиболее крутой поворот, тринадцать гномов, Кот в сапогах и высокий седой старик разбили лагерь. Именно это место чародей определил как самое безопасное для открытия портала, ведь внезапный выброс магической энергии мог привлечь незваных гостей.
Глупый Ганс развязал свой холщовый мешок (тот самый, который ему прислал Юрген) и извлек оттуда два самых обыкновенных топора. После еще немного покопался и достал маленькую тележку, с ладонь величиной. Ганс раздвинул полы плаща и взорам его друзей предстал пояс со множеством карманов. В каждом кармане что-то было: то сосуд с каким-то непонятным содержимым, то чья-то обглоданная косточка, то перо неизвестной птицы, то какой-то порошок. Поразмыслив, Ганс достал щепотку черного порошка и обильно посыпал им топоры. Те мгновенно взлетели в воздух и стали медленно кружить вокруг старика. Потом Ганс прикрепил к телеге птичье перо, та немедленно начала увеличиваться в размерах, достигнув самого обыкновенного размера.
– Дора и Лора, – позвал Ганс женщин и указал им на топоры. – Это топоры-саморубы, рубят все, на что им укажет хозяин. Называю вас их хозяевами, идите и принесите дров. А это, – Ганс повернул голову в сторону телеги, которая по каким-то только ей известным причинам решила преследовать Фаину, – телега-самокатка. Сложите в нее дрова и она сама их сюда привезет.
Как Ганс сказал, так женщины и сделали. Пока Дора и Гафира ходили за дровами, Глупый Ганс сел на старый пень и закурил свою любимую трубку. Кот в сапогах уже успел устроиться в палатку и укутаться внутри нее в одеяло. Кот хотел еще зажечь керосиновую лампу, но Ганс запретил ему это делать, так как это могло привлечь лишнее внимание. Тогда Кот вежливо попрощался с каждым из своих новых друзей и, сославшись на промозглый холод, отправился спать не поужинав.
Ужин шел в полной тишине, были слышны лишь звуки ночных обитателей леса. Мерно пылали черные языки костра – это Ганс заколдовал его, чтобы он не был виден в ночи. Наконец, когда все закончили, Сара предложила в качестве десерта отведать великолепные вафли Кота. Все отказались, кроме Лоры, известной любительницы сладкого. Надкусив хрустящее лакомство, Лора вдруг поперхнулась и вскочила. Ее глаза были полны ужаса, а дыхание стало хриплым и прерывистым. Через несколько мгновений Лора замертво упала на землю.
– Ты убил Лору! Ты убил Лору! – в ужасе закричала Дора, родная сестра Лоры. Она подбежала к бездыханному телу и тщетно трясла его в надежде, что это вернет сестру. – Кот в сапогах убил Лору!
Вокруг трупа Лоры столплись Пуарин, Ганс, Кот в сапогах, Уина, Сара и Гафира. Остальные женщины принялись испуганно рыдать. Глупый Ганс достал из кармана на своем поясе ухо какого-то зверя и пробку от бутылки, вставил пробку в ухо, что-то пробормотал и бросил это все в сторону женщин – их плачь перестал быть слышен, они открывали и закрывали свои рты как рыбы, но не издавали и звука.
– Это яд! – сказал Пуарин, поглаживая свою аккуратную черную бороду. – Состязания невест бывают довольно жестокими, я не думаю, что Кот в чем-то виноват. Наверняка яд подсыпала одна из женщин.
Тем временем Ганс водил над трупом своим посохом, который теперь слегка светился желтым светом. Через некоторое время он сказал:
– Это не яд. Скажи-ка Кот, с чем были вафли, которые мы ели у тебя дома?
– С черничным вареньем, – ответил Кот.
– А с чем вафли, которые мы взяли с собой? – обратился теперь Ганс к Саре, одной из женщин, которая накрывала ужин.
– Я... я не знаю точно, – всхлипнула Сара, а Гафира ухмыльнулась.
– С малиновым вареньем, – ответил за нее Ганс. – А малина для гномов все равно что яд, это известно всем. Так что здесь никто не виноват, это лишь случайная смерть. Похороните ее со всеми почестями.
Разгадав тайну смерти Лоры, Пуарин, Ганс и Кот легли спать, а одиннадцать женщин укутали тело Лоры в белые погребальные простыни и отправились отдать несчастной последние почести.
IV.
Ночь выдалась холодной для начала осени. Пуарин отправился искать своих невест, которые должны были всю ночь петь Прощальную Песню безвременно ушедшей Лоре.
Пуарин нашел женщин к северу недалеко от лагеря. Они сидели на коленях вокруг кургана из камней и тихо пели. Увидев Пуарина, десять женщин тут же встали (шутка ли, просидеть всю ночь в одном положении, да еще при таком-то холоде), но одна женщина так и осталась неподвижно сидеть. Пуарин подошел к ней – это была Сара. Бедняга чувствовала свою вину за смерть Лоры и так переживала, что в конце концов устала и уснула во время Прощальной Песни, а сон в такую холодную ночь незаметно перешел в смерть.
Наспех похоронив еще одну женщину, наши друзья наконец двинулись в путь на восток. Их прежде веселое настроение сменилось горечью утраты сразу двух путников, а ведь это было только началом их Приключения.
Днем Фама отстала от группы, чтобы собрать кое-каких кореньев для ужина, и не вернулась. Отправленные на поиски Гафира и Кала нашли только красный плащ Фамы. Пуарин предположил, что Фама стала жертвой небольшой группы дезертиров, обособившихся в этих краях.
Вечером, когда друзья снова устроили привал, за дровами отправились Буля и Дуля. Их тела, лежащие неподалеку друг от друга, нашли ближе к реке. Булю было сложно узнать: ее плоть была багровой от множественных ранений, а из головы и живота торчали рукояти топоров. Дуля лежала лицом вниз, вокруг ее правого запястья обвилась гадюка, все еще живая.
Смерти Були и Дули стали последней каплей и в лагере начался беспорядок. Утром следующего дня прежде спокойные женщины были взбудоражены.
– Это топоры Ганса зарубили Булю! – кричала Гафира. – Это старик все подстроил! Ему нужны наши смерти в качестве жертвы за силу, которую ему дает Тьма!
Гафиру поддержали остальные женщины, кроме Уины. Они окружили Ганса, свирепые, готовые разорвать на части, если тот только шевельнется.
– Поблизости бродяжничают совершенно одичавшие после войны дезертиры, – начал Ганс. – Нам постоянно попадаются следы их пребывания...
– Прекрати, старый пройдоха! – глаза Гафиры сверкали ненавистью, ее рыжая бородка встала дыбом, символизируя, что женщина сейчас готова на все. – Мы убьем тебя, заберем карту и сами отыщем сокровища!
В разговор вмешался Пуарин:
– Я требую прекратить этот самосуд! – сверкнул глазами наследный принц. – Наша основная цель – вернуть сокровища, с остальным разберемся позже. Помощь Ганса нам необходима, даже если это будет стоить жизни нескольких из нас.
Гафира нехотя подчинилась и дала знак остальным женщинам, чтоб те отступили от Глупого Ганса. Разрозненная группа двинулась дальше. Впереди шли Ганс и Кот в сапогах, за ними шел Пуарин и совсем вдали плелись Гафира, Кала, Дора, Уина, Фаина, Зефира и Бомбира. Был полдень.
– Здесь нам придется перейти реку вброд, – остановился Ганс. – Я чувствую, что где-то рядом дезертиры, нам лучше избегать встреч с ними.
В этом месте река была неглубокой, по шею Гансу. Поэтому он учтиво предложил остальным спутникам свою помощь при переходе на другой берег. Первым он перенес одного Пуарина, затем: Калу и Дору, Уину и Зефиру, Фаину и Бомбиру. Последними он нес Кота в сапогах и Гафиру. Пройдя почти половину, Ганс, Кот и Гафира услышали сзади свирепое хрипение и звон лезвий. Они обернулись и увидели трех людей.
Незваные гости в одно мгновение догнали Ганса и сбросили с него Кота и Гафиру, те отлетели на противоположный берег и ударились об отвесный каменный выступ. Тела Гафиры и Кота медленно сползли в воду, оставляя за собой алый след.
Трое мужчин окружили Ганса и стали размахивать своими секирами. Они кружили вокруг него, не решаясь близко подойти к магу. Прошла целая вечность, прежде чем Ганс ударил посохом и вода разошлась в разные стороны. Мокрое снаряжение бывших солдат замедлило их движение и Ганс одним резким ударом посоха повалил всех троих и оглушил. В тот же миг толща воды снова сомкнулась, потопив неудачливых грабителей.
Пуарин и женщины тем временем достали тела Гафиры и Кота в сапогах. Гафира была мертва, и Зефира с Бомбирой разбирали ее вещи, складывая наиболее ценные в свои мешки. Дыхание Кота было слабым и сиплым, его голова, сильно разбитая о камни, кровоточила, из-под разорванной одежды выглядывали сломанные кости.
Ганс склонился над Котом и провел над ним своим посохом.
– Ты можешь что-нибудь сделать? – спросил Пуарин.
Немного поразмыслив, Ганс ответил:
– Такие раны я не в силах залечить, но я могу вернуть его к началу, до того дня, как мы пришли к нему в дом и позвали с собой. Это будет стоить мне немалых сил. Я либо надолго потеряю способность к магии, либо за одно мгновение проживу несколько десятков лет.
Ганс достал свою глиняную трубку и закурил. Пуарин разглядывал небольшой футляр, в котором была палатка Кота, а Уина бережно заплетала волосы и бороду Гафиры в косы. Остальные женщины ждали поодаль.
– Я верну его, – твердо сказал Ганс и жестом попросил всех удалиться. Даже две мыши – верные спутники Кота, незаметно куда-то юркнули.
Глупый Ганс снял с себя всю одежду и сложил ее в холщовый мешок, а мешок выкинул в реку. Маг взял свой посох и склонился над Котом. Из глаз и рта Ганса хлынули столпы золотого света, его руки раскинулись в стороны, отбросив посох, и чародей поднялся в воздух на несколько футов, кружась с ужасающей скоростью вокруг своей оси. Над Котом открылся портал и втянул его.
После этого представление закончилось и Ганс упал на землю без сознания. К нему подошел Пуарин и укрыл его своим белым плащом. Через несколько мгновений маг очнулся, его борода и волосы стали совершенно белыми: он истратил три десятка лет, чтобы вернуть Кота к жизни. Уина и Фаина достали белые погребальные простыни и на скорую руку сделали из них одеяние Гансу.
Тела Кота нигде не было видно. Пуарин спросил:
– Что теперь будет с Котом?
– Он вернулся в тот миг, который был до того, как он заметил нас. Он не будет ничего помнить, хотя некоторое время его может немного знобить: все-таки он долго пробыл в холодной воде, – тихо ответил Ганс, но на этот раз его услышали все. – Я его обязательно потом проведаю. Но сейчас нам пора в путь, осталось совсем немного.
Восемь карликов и высокий старик в белых одеждах продолжили свой путь на восток. Они дошли до небольшого озера и Ганс остановился.
– За той скалой Черная пещера. Предлагаю устроить ночлег, а утром уже отправимся за сокровищами.
Так они и сделали.
V.
Солнце уже скрылось, небо было усыпано звездами. Ночная прохлада наполнилась зловонием, исходившим от места обитания трех горных троллей.
– Горные тролли сильны, но тупы, – шепотом сказал Пуарин Гансу. – Нужно их чем-то отвлечь – и тогда мы беспрепятственно войдем в пещеру. Почему ты просто не можешь создать портал в пещеру? – вдруг спросил мага Пуарин. – Мы бы тогда не потеряли столько времени и гномов.
– Тролли тут же почувствуют присутствие магии и пойдут проверить, что происходит, – Ганс устало смотрел из-за выступа сверху, как три огромных тролля около входа в Черную пещеру играют в кости. – Карта самой пещеры высечена на камне, закрывающем проход, с внутренней стороны. Пока мы будем ее изучать, тролли нас мгновенно настигнут.
Отвлечь троллей было хорошим предложением, но единственное, что приходило в голову Гансу, требовало слишком больших жертв, а они и так уже потеряли многих.
– Я думаю, нужно попросить женщин отвлечь их, – словно прочитал мысли мага наследный принц гномов. – Можно послать троих, этого будет достаточно. Солнце уже скрылось и троллей можно увести подальше от пещеры.
– Твой народ – ты и решай, – мудро заметил Ганс.
Пуарин спустился вниз и направился к женщинам. Бомбира, Кала, Дора, Фаина, Уина и Зефира сидели молча в укрытии под скалой. Принц достал семь лучин одинаковой длины и три из них надломил. Взяв лучины в руку так, чтобы не было видно, какие из них короткие, он предложил каждой женщине вытащить одну. Короткие лучины достались Доре, Кале и Фаине. Принц кратко объяснил женщинам свой план, а он был таков: Дора, Кала и Фаина должны занять позицию к северу от входа в пещеру и начать громко спорить, в какую сторону им теперь идти. По сигналу Ганса они должны будут изо всех сил рвануть к озеру: тролли не станут кидаться за ними в воду, так как побоятся далеко уйти от пещеры. Когда все будет закончено, маг и принц за ними вернутся.
Женщины ушли занимать позицию, как им велел Пуарин. Наследный принц вернулся к Гансу. Маг достал из своего холщового мешка маленькую механическую муху и произнес заклинание, слов которого Пуарин не расслышал. Муха ожила и улетела.
Послышались голоса женщин. Тролли прекратили свою игру и один из них прыгнул на самый высокий валун и огляделся.
– Братья, похоже у нас сейчас будет ужин, – сказал тролль и побежал на голоса. Двое других от возбуждения тут же забыли о своих обязанностях и помчались догонять брата. В этот момент маг достал речную ракушку и что-то в нее шепнул.
– Муха сейчас предупредит женщин. Надеюсь, они успеют укрыться, а нам пора за сокровищами.
В пещеру Ганс и Пуарин пробрались безо всякого труда: Пуарин приложил диск, который служил ключом, в отведенное для него отверстие, и камни, загораживающие вход, раздвинулись. Когда Глупый Ганс и принц вошли, камни сдвинулись вновь. В пещере было темно и посох мага ярко засветился голубым сиянием. Двое путников увидели, что внутри пещера представляет собой сложное переплетение туннелей и комнат. Ганс обернулся к входу и увидел высеченную на камне карту пещеры, немного поразмыслил и свернул налево в ближайший коридор. Сундук одиноко стоял, весь покрытый паутиной и плесенью. Карлик и старик подняли его и шагнули в портал.
VI.
Чародей и гном в белом плаще с золотой кисточкой сидели на холме, уже далеко от Черной пещеры, и любовались рассветом. Неподалеку о чем-то беседовали Уина, Зефира и Бомбира. Путники не спешили сразу покидать Рудные горы, сначала нужно было сделать еще одно дело: найти женщин, которые так отважно отвлекли троллей.
Ганс и Пуарин пешком добрались до северной части небольшого озера. Они обошли все вокруг, но не нашли никого. Тогда Ганс снова послал муху разведать, где женщины.
Вскоре посох мага замигал зеленым светом. Ганс достал из своего мешка небольшое зеркало и подозвал Пуарина. Их взору открылась следующая картина: на площадке около входа в пещеру небрежно лежало растерзанное тело одной из женщин, судя по фиолетовому плащу, это была Дора, тело Калы было прикреплено к большому вертелу на костре. Фаины видно не было.
Друзья решили во что бы то ни стало отыскать Фаину, ведь она, возможно, все еще была жива. Путники разделились и отправились на поиски, договорившись втретиться на закате на том же месте. Уина и Пуарин отправились на запад, Бомбира и Зефира на восток, Ганс на юг, а северные окрестности маг и принц уже исследовали до этого и никого не нашли.
Вечером искатели приключений снова собрались вместе, но их по-прежнему было шестеро.
– Мы нашли Фаину, – сказала Уина, родная сестра Фаины, с трудом подавляя рыдания. – Ее тело свисает со скалы. Видимо, она слишком быстро бежала, подскользнулась и сорвалась вниз, ее плащ зацепился за корни деревьев и задушил ее.
Вечером, когда женщины ушли петь Прощальную Песню, чародей и принц сели у костра.
– Ты сказал, что платой за твою помощь будет одна вещь из сундука. Но ты взял не алмаз, не изумруд, а простое золотое кольцо, – Пуарин разглядывал большой, с его кулак величиной, рубин. – Могу я узнать, зачем оно тебе? Я не чувствую в кольце никакой магии.
– Всему свое время, – ответил Ганс и закурил свою трубку. – Всему свое время, – повторил маг, выпуская кольцо, которое тут же принялось переливаться разными цветами.
Утром Пуарин подошел к сундуку с сокровищами и обнаружил, что там недостает нескольких драгоценных камней, да и Зефиры с Бомбирой не было нигде видно. Водрузив сундук на телегу-самокатку, подаренную магом, Пуарин и Уина коротко попрощались с Гансом. Они отправились на юг, в родной Ульм, а чародей открыл портал и был таков.
VII.
Высокий старик в белых одеждах подошел к дому Кота в сапогах, что недалеко от Котбуса. Кот немного удивленно, как показалось старику, посмотрел на гостя. Глупый Ганс тихо поприветствовал его:
– Доброе утро, старый друг!
Но Кот его не расслышал, а старик уже спешным шагом удалился прочь. С Котом было все в порядке, и Ганс мог быть спокоен.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Высокий человек в черном плаще стоял спиной к чародею и ворошил своим мечом угли в камине. Он уже несколько недель ждал мага в этом забытом всеми месте недалеко от Хайдельберга. В доме чародея ему было неуютно, казалось, что за ним неустанно наблюдают, хотя на милю вокруг никого не было.
Маг сидел в кресле, курил глиняную трубку и гладил свою совершенно белую бороду. Его небесно голубые глаза были устремлены в зеркало. Чародей наблюдал, как тысячи гномов в своих темных кузницах куют детали исполинских военных машин. Среди них расхаживал гном в белом плаще и золотой короне с алым рубином, рядом с ним, не отставая ни на шаг, шла женщина в розовом плаще и серебряной короне тонкой работы.
– Ты уверен, что в башне кольцо спрятано надежно? – после долгого молчания спросил человек.
Маг ничего не ответил. Он встал, подошел к окну и стал наблюдать, как ночная тьма медленно окутывает вуалью все вокруг.
Высокий человек вздохнул, спрятал меч в ножны и вышел в ночь.

@темы: конкурсные работы, Сеттинг "Семь королевств"

---

[sherga]

ВНЕКОНКУРСНЫЕ РАССКАЗЫ:

# 1. Персонаж: Синяя Борода
Синяя борода.

Старый бродяга в Аддис-Абебе,
Покоривший многие племена,
Прислал ко мне черного копьеносца
С приветом, составленным из моих стихов
Лейтенант, водивший канонерки
Под огнем неприятельских батарей,
Целую ночь над южным морем
Читал мне на память мои стихи.
Человек, среди толпы народа
Застреливший императорского посла,
Подошел пожать мне руку,
Поблагодарить за мои стихи.

Много их, сильных, злых и веселых,
Убивавших слонов и людей,
Умиравших от жажды в пустыне,
Замерзавших на кромке вечного льда,
Верных нашей планете,
Сильной, весёлой и злой,
Возят мои книги в седельной сумке,
Читают их в пальмовой роще,
Забывают на тонущем корабле.

Я не оскорбляю их неврастенией,
Не унижаю душевной теплотой,
Не надоедаю многозначительными намеками
На содержимое выеденного яйца,
Но когда вокруг свищут пули,
Когда волны ломают борта,
Я учу их, как не бояться,
Не бояться и делать что надо.

И когда женщина с прекрасным лицом,
Единственно дорогим во вселенной,
Скажет: я не люблю вас,
Я учу их, как улыбнуться,
И уйти и не возвращаться больше.
А когда придет их последний час,
Ровный, красный туман застелит взоры,
Я научу их сразу припомнить
Всю жестокую, милую жизнь,
Всю родную, странную землю
И, представ перед ликом Бога
С простыми и мудрыми словами,
Ждать спокойно Его суда (с) Н. Гумилев

Время необратимо уходило, стекало ручейками, как холодная вода Майна по бокам коня Жиля, противно хлюпало, ненадолго задержавшись в сапогах.
Хорошо хоть - вечер для переправы подгадался весьма удачно, ночью все равно стоит отдохнуть, и не придется тратить часть дня на сушку вещей.
Маркиз обтер коня предусмотрительно захваченным в Вурцбурге сухим тряпьем, походным топориком срубил несколько березок разросшегося подлеска и, наконец, развел вожделенный огонь. Костер на этом берегу должен был, конечно, привлечь внимание патрулей, но кто же в здравом уме полезет за границу Срединных земель, да еще если она проходит по Майну. А у Жиля выбора не было.
Костер весело потрескивал, становилось теплей. Пока что Срединные земли казались не особенно страшными – обычный ночной лес. Для человека с огнем дикие звери не опасны, да и большая часть тварей предпочтет обойти пламя стороной.
BeanSidhe появилась внезапно. Жиль лишь глянул в сторону треснувшей где-то в лесу ветки, перевел взгляд обратно – а фигура в белоснежном платье уже сидела напротив, уставившись в костер своими черными, совершенно без радужки и зрачков глазищами, совсем, как в старых рассказах.
За спиной Жиля всхрапнул и нервно запереступал копытами конь, и вдруг прекратил – говорят, BeanSidhe имеют тайную власть над животными. Маркиз резко остановил рефлекторно потянувшуюся к кинжалу руку и положил ладонь на рукоять нарочито медленно:
- Ты кто?
- Можешь звать меня Эриу, хоть я и не принадлежу этому имени. Мы встретились не случайно.

* * *

До встречи оставался час, а Жиль уже откровенно заскучал. От множества горящих свечей явственно исходил запах жира, потому что проклятый major domus пожалел денег на дорогие восковые. Впрочем, не исключено, что это было указание самого курфюрста, трясущегося над свой мошной почище Румпельштильцхена.
Амбре становилось все насыщенней, и это был недобрый знак. Маркиз закрыл глаза и прислушался. Так и есть: звуки тоже усилились. Потрескивание свечей, шелест многослойных дамских платьев, хруст жестких камзолов, больше похожих на корсеты, призванных скрывать намечающиеся животики их обладателей. Жиль зачем-то пощупал свой собственный живот — со времен войны все такой же плоский и мускулистый.
Обострение чувств означало только одно — скоро вся эта светская мутотень закончится. И Жилю было плевать, случится ли для этого объективная причина, ли ему придется самому ее выдумать. Маркиз быстро оглядел зал. Многие, встретив его веселый злой взгляд, поспешно отводили глаза.
- Овечки мои мягкотелые, козлятки пугливые, - промурлыкал маркиз, стронувшись с места. Быстрым шагом он пошел вдоль зеркал, с удовольствием отмечая, как придворные испуганно отшатываются от стен, уступая ему дорогу. Под конец этого своеобразного круга почета толпа в центре зала стала однозначно гуще. В голове вспыхнул образ: поджарый пегий пес носится вокруг блеющего стада.
- А теперь станцуем! Берегитесь, дамы! - заорал маркиз и кинулся в разноцветную толпу. Выхватив из нее нечто обширное и пенно-розовое, он закружился по залу. Музыканты играли что-то надрывно-танцевальное, а атмосфера безумия потихоньку наполняла зал.
Столкновения были неизбежны. В основном, конечно, страдала пенно-розовая партнерша, оказавшая женой бургомистра Маннхейма. Страдалица, зажатая в железных объятиях Жиля, тихонько ойкала каждый раз, когда она с кем-то сталкивалась, а маркиз только и знал, что рассыпался в изысканных извинениях за неуклюжесть своей дамы.
Танец прекратился так же внезапно, как и начался. Жиль остановился, поцеловал руку своей полностью дезориентированной партнерши и со сверкающими яростью глазами повернулся к юнцу в дурацкой шляпе с длинным фазаньим пером.
- Сударь, - начал Жиль, - окажите милость, уверьте меня в том, что это не ваша рука только что оказалась на моей fesse.
Юнец, вероятно, не знавший французского, непонимающе хлопал ресницами. Перо мелко дрожало.
Кто-то из окружения юнца наклонился к его уху и что-то прошептал. Юнец побагровел.
- О нет, маркиз, смею вас заверить... ни при каких обстоятельствах... я, собственно, с дамой... осуждаю развращенные нравы всем сердцем..
Молодой человек еще довольно долго бормотал что-то про чистоту своих помыслов, весьма далеких от чужих fesse, тем более маркизовских.
- Мне кажется подозрительным такое многословие. Настоящий мужчина просто презрительно расхохотался бы.
Окончательно сконфуженный юноша попытался расхохотаться, а вместо этого исторг из себя ряд курлыкающих и перхающих звуков.
Маркиз вновь засверкал глазами. Рука его медленно потянулась к тому месту, где должна была бы висеть шпага.
- Дуэль, дуэль... - по задним рядам пронесся разгоряченный шепот.
Разумеется, никакой шпаги на поясе не оказалось.
Маркиз задумчиво посмотрел на шляпу юнца. Юнец же не сводил зачарованного взгляда с синей растительности на лице Жиля.

- Сударь, - продолжил маркиз тихим голосом. - Я прошел войну. Мы с товарищами делили все, что у нас было, нередко спали под одной попоной, чтобы хоть как-то согреться. Сколько раз мы прикрывали задницы друг друга, но нам никогда не приходило в голову их щупать!
Последнюю фразу Жиль проорал, оплевав при этом несчастного визави.
- Думаю, что мы преспокойно обойдемся без секундантов. Как говорил мой папенька, лучший секундант — это сама честь дворянина. Что же касается оружия, то я, как пострадавшая сторона, выбираю … перья!.
Недрогнувшей рукой маркиз де Рэ выдрал из головного убора своего будущего соперника фазанье перо.
- А вы, сударь, вполне можете воспользоваться петушиным пером из шляпы бургомистра, - любезно предложил Жиль.
Пока бургомистр с недовольным лицом лишал свою шляпу пера, Жиль разминался. Он приседал, совершал руками вращательные движения и, самое главное, недобро щурил глаза, словно прикидывая, куда именно он вонзит свое смертельное оружие.
- Маркиз, мы что, и вправду устроим этот нелепый балаган?
То, что случилось в дальнейшем, кроме как балаганом назвать действительно было нельзя.
Потомок славного рода де Рэ сказал вокруг ошарашенного молодого человека, периодически делал глубокие выпады и постоянно комментировал свои действия:
- Mandritta, также именуемый «обезьяньим ударом»!
- Riversi, а потом сразу stramazone!
Маркиз уже успел раз 15 мазнуть соперника пером по лицу и шее, в то время как тот только и знал, что переминаться с ноги на ногу.
Наконец Жиль выдохся. Отсалютовав противнику своим грозным оружием, он коротко поклонился и воткнул перо обратно в шляпу хозяина.
- Считаю вопрос чести полностью урегулированным. Всего доброго, господа! Нет ничего лучше, чем продолжить жаркий бой в другом месте и с другим противником. Вернее, противницей.
Весьма скабрезно улыбнувшись, Жиль по-военному четким шагом покинул зал.
Дальше маркиз фактически бежал. Румпельштильцхен не любил опозданий.
В северной части замка были старые винные погреба, давным-давно не использующиеся по назначению. Именно там, восседая на рассохшейся бочке, его и ждал Румпель, по обыкновению безупречный, от кончика идеально подстриженной бороды до носков дорогущих туфель.
- Желаю здравствовать, Горный Господин.
- И тебе не хворать, Жиль.

Судя по тому, что Румпель не поддержал официальный тон обращения, настроение у него было вполне благодушное, так что маркиз сразу перешел к делу.
- Я хочу получить любого рода информацию, которая гарантированно заставит короля Брабанта поумерить свои аппетиты. Желательно, чтобы он вообще их лишился.
Румпель оценивающе посмотрел на Жиля.
- Верно ли я понимаю, что речь идет вовсе не об интересах короля Джона в области кулинарии?
- Абсолютно верно. Иначе говоря, я хочу, чтобы он раз и навсегда убрал свои лапы от наших земель.
- Весьма похвально. Желание истинного патриота.
Последнюю фразу Румпельштильцхен проговорил с абсолютно непроницаемым выражением лица.
- Как видите, господин, я с вами полностью откровенен. Насколько мне известно, вас не интересуют аргументы, которые я мог бы выдвинуть в поддержку своей позиции. Вы принимаете решение, исходя из собственных мотивов.
Румпель еле заметно улыбнулся. И после крошечной паузы сказал:
- Это будет весьма дорого стоить. Считайте, что вы уже разорены.

* * *

Жиль попытался почесать недавно сбритую бороду, и от ее отсутствия на душе стало еще гадостней. Когда перед тобой враг, его можно ударить кистенем, воткнуть под ребро фут доброй стали. Когда враг - Bean Sidhe, все бесполезно. Попробуй повоевать с будущим. С очень-очень плохим будущим.
Bean Sidhe растянула свои бледные, со странной татуировкой губы в улыбке:
- Почему бы нам просто не поговорить, маркиз де Рэ? Я здесь чтобы помочь.
- Откуда ты знаешь мое имя? - вскинулся Жиль.
- Мы всегда знаем имя того, кому совершат предсказание.
- Тогда вам стоит включить в список оказываемых услуг установку могильных плит, - маркиз де Рэ быстро приходил в себя. – Все говорят, что Баньши предсказывают только смерть. Хорошенькая помощь!
- Люди ошибаются, Жиль, - возразила Bean Sidhe. – Мы предсказываем смерть и несчастья, верно, но в каждом нашем предсказании есть ответ, как их избежать. Не наша вина, что мало у кого выходит последовать нашим советам, - женщина протянула тонкие пальцы к пламени костра, от чего белая кожа ее руки, казалось, налилась цветом и жизнью.

***

Жиль уныло и даже с каким-то сожалением поглядел в мутное зеркало Вурцбцргской таверны, в последний раз проведя по щеке отточенной бритвой. Прощай, синяя борода, прощай сумасшедший маркиз Жиль. Быть тобой было в основном противно, но иногда... иногда приятно. Особенно на дуэлях, конечно. В конце концов, можно было забыть про бессмысленную вестфальскую чопорность и на балах быть человеком, а не набитым дурацкой куртуазностью бурдюком.
Секрет, выданный гномом, стоил каждого брабантского дуката (вот ирония!), заплаченного за него: отец нынешнего короля Брабанта вовсе не отправил Снежную королеву в Саарбрюкен. В тамошних деревенских декорациях томилась актриса, а настоящая Королева все эти 30 лет жила и, насколько это можно сказать про нее, здравствовала в Гаммельне, создавая ледяное войско, достаточное для завоевания всех семи королевств. Разумеется, все происходило под чутким руководством короля Брабанта – сначала старого, а теперь и нового.
Вот только распорядиться этим Секретом будет непросто. Брабант явно готовился к войне, причем ускоренными темпами, и что-то с этим поделать могла только королева Баварии, давно соперничавшей с Брабантом за торговые пути. Потому Жиль и бросился в Регенсбург самой короткой дорогой.
Сборы и завтрак в таверне были быстрыми, путешествующему налегке нужно не так уж много. Особенно, если времени нет. Утренний бокал вина и, пришпорив коня, Жиль понесся сквозь февральскую морось по узким городским улочкам к южным воротам.
- Разыскивается Синяя Борода, тысяча брабантских дукатов за голову Синей Бороды! – неожиданный крик уличного глашатая заставил Жиля резко остановить лошадь.
- Эй, мальчишка! Кого это ищут? – невинно поинтересовался Жиль.
- А вы разве не знаете, мессир? – глаза пацана удивленно округлились. – Это ж Маркиза Синюю Бороду! Говорят, он отравленным пером на дуэли убил троюродного племянника курфюрста! Племянник-то скончался на следующее утро после дуэли! В корчах! И раны черные у него открылись, где его Синяя Борода пером ударил! Курфюрст говорит, с места не сойдет, пока обидчика не повесит! Всю армию и полицию поднял, с охраны Срединных земель полк вчера сняли и на границу с Баварией отправили, чтоб он, значит, туда не сбег. И на дорогах патрули усилили!
- Ого! - подивился маркиз. – Прямо целый полк! Видать, знатный колдун этот Борода! Встречу – угощу его чем-нибудь сладким, если за него столько дают. – Жиль нежно погладил древко кистеня и, покопавшись в кошеле, бросил глашатаю крону:
- На вот, возьми, за хорошие новости.
Мысли Жиля понеслись вскачь: на восток путь закрыли, через Штутгарт, наверняка не проехать. Оставался только один очевидный вариант. Тем он маркизу и не нравился, уж слишком явственно его загоняли в Срединные земли. Во всем деле отчетливо проступала рука вонючки Джона, и Жиль нервно подумал, уж не сдал ли его Румпель.
Однако делать было нечего, через восточную границу все равно путь закрыт. Выход совсем не в стиле Синей Бороды, но бороду-то он как раз сбрил. Вот только прежде чем сломя голову нестись в Срединные земли - нужно заскочить на рынок и к местным алхимикам. Кое-какие припасы не помешают.

***


Несмотря на ревущий костер, Bean Sidhe зябко передернула плечами:
- Маркиз де Рэ, я все же должна предсказать. В конце концов, это моя работа. Тебя ждет поражение в твоем деле. Тебе не хватит одного дня, ты опоздаешь со своей миссией. И в конце концов встретишь смерть от чар Снежной Королевы.
Жиль на миг замер, почувствовав, как что-то оборвалось внутри. А потом пришли отчаяние и злость. Отчаянная злость.
- А я все же попытаюсь, белая дрянь, - прорычал он. – Кто ты такая, чтобы говорить о будущем? Кто дал вам право убивать нас раньше, чем это произойдет в действительности?! Кто дал вам, бессмертным и неуязвимым, право отнимать у нас последнее: нашу гордость, нашу способность бросить вызов самой судьбе?!
Легкий грустный смех Bean Sidhe пронесся по поляне звоном серебряного колокольчика:
- А ты кто такой, Жиль, маркиз де Рэ, Синяя Борода, патриот и сластолюбец, воин и повеса, чтобы прекословить одной из Даннан? Однодневка. Мотылек, упавший в реку времени…
Дальше Жиль уже не слушал, так как вытянулся в прыжке с места через костер, пытаясь достать бледную нелюдь выхваченным кинжалом. В тот момент, когда острие уже, казалось, коснулось белой кожи, Ши исчезла. Только примятая листва напоминала, что у костра только что сидело живое существо. Живое?
Маркиз зло плюнул в пламя, и пошел заседлывать нервно дрожащую лошадь. Предстоял путь на восток.

***

С боков коня клочьями летела пена. Животное было жалко, тем более, что все и так было бесполезно. Хорошо хоть, понукать не приходилось. Ледяные гончие гнали Жиля по Тюрингскому лесу уже второй день, умело отрезая с юга, загнав на восточный выступ Срединных земель. Уже недалеко была спасительная граница Богемии, но Жиль был уверен, что до нее не дотянет. Совсем немного, но какое это имеет значение.
И тут судьба снова подкинула Жилю подарок. Неожиданно открывшийся в лесу просвет вывел маркиза на удобную полянку с невесть каким приливом вынесенными на нее каменюками размером с человеческий рост. Что ж, подарки надо принимать: Жиль немедленно остановил коня и, захватив с собой самое необходимое, перебрался на самый высокий из монолитов с почти отвесными краями. Конь немедленно умчался дальше в лес, и Жиль от чистого сердца пожелал ему удачи.
Маркиз развязал заплечный мешок, аккуратно разложил перед собой девять серых шариков размером с кулак и постарался успокоить дыхание.
Ледяных гончих долго ждать не пришлось. Через несколько минут их вытянутые полупрозрачные тела почти бесшумно выпростались из просвета на поляну и понеслись по ковру из осенних листьев, оставляя за собой подернутые белой изморозью следы трехпалых лап.
- Мерзкие бестии, - подумал Жиль, ежась от подступившего холода. Ледяные твари были любимыми созданиями Снежной королевы, неутомимые, бесстрашные, наводящие ужас одним своим видом. У них был только один маленький недостаток – скверная прыгучесть. И скользкие когти, не позволявшие им лазить по камням. Иногда неплохо провести пару лишних часов в библиотеке, так много нового узнаешь о старых битвах и забытых тварях. С десяток гончих окружили монолит Жиля плотным кольцом извергающих холод тел и замерли, видя такую близкую, но недоступную добычу.
- Пат? - подумал Жиль. - Ну уж нет.
- Шах и мат, - сказал Жиль, и, по очереди сжимая каждый из приготовленных шаров, разбросал их аккуратным кругом вокруг камня.
Несколько секунд ничего не происходило, затем первый брошенный шар вдруг налился краснотой раскаленного металла и, вспыхнув ослепительно белым жарким пламенем, разлетелся огненными брызгами, прожигая в телах гончих сочащиеся бледной жидкостью дыры. Один за другим с громкими хлопками лопались остальные шары, а ледяные гончие молча валились в мгновенно занявшуюся листву. Справедливости ради стоит отметить, что большую часть картины маркиз не видел, так как скорчился на вершине камня, прикрываясь толстым кожаным плащом от обжигающих брызг.
Греческий огонь выгорел быстро, не найдя себе достойной пищи, и Жиль бодро спрыгнул с камня, покачивая цеп в правой руке.
- Ну что, щеночки, съели? - насвистывая веселенький мотивчик, маркиз лениво шевельнул запястьем, размозжив кистенем череп последней подававшей признаки жизни гончей, и ощутил мимолетное прикосновение холода даже через перчатку и деревянное древко.
До границы с Баварией оставалось немного, там можно будет получить и свежую лошадь.
Вот тут и пришла тьма. Она окутала ненавидимый Жилем лес, поляну, камни, тела убитых гончих. Не сказать, чтобы тьма была непроглядной, скорее, похожей на серый полумрак полярной ночи. В неожиданно наступившей тишине мерно стучали шаги, будто что-то тяжелое ступало по промерзшей почве. Жиль хотел побежать и не смог, подошвы сапог примерзли к земле. Шаги внезапно стихли, и из-за побелевших от ледяного налета кустов к Жилю потянулись рукава молочного тумана. На миг маркиз увидел в них клыкастые страшные морды и лениво подумал, что надо бы испугаться, но холод стянул мысли ледяным обручем. Туманные рукава приникли к запястьям маркиза, и Жиль почувствовал, как жизнь начала утекать из него вместе с теплом.
Ошиблась Bean Sidhe, - всплыла в голове Маркиза последняя снулая рыбина мысли.
А затем вдруг туманные руки выпустили запястья Жиля, словно их хозяина куда-то вызвали, причем немедленно. Под удаляющийся звук торопливых шагов маркиз обессиленно сполз на ледяную землю, в темноте его ладонь наткнулась на холодный острый комок, и только поднеся его к глазам Жиль понял, что это труп замерзшей птицы. Мрак никуда не делся, но создание, его породившее, кажется, ушло. На последних остатках воли маркиз заставил себя встать и развести костер из промерзших веток, настрогав их кинжалом, как получилось. Дрожащие руки долго не хотели согреваться, даже после того как он, почти как Bean Sidhe, чуть ли не сунул их в пламя. Синяя Борода бы тут буркнул что-нибудь залихватско-пошлое, но у Жиля сил совсем не осталось.

***

Не так хотелось Жилю въехать в Регенсбург. Не таким измученным и опустошенным. И все-таки маркиз не дал себе возможности заехать в постоялый двор, чтобы хотя бы принять ванну перед тем, как заявиться перед светлые очи Алисы. Время было слишком дорого.
- Ваше величество, маркиз де Рэ! – распорядитель заорал так, что Жиль поморщился.
Улыбаясь как можно непринужденней, и стараясь не обращать внимания на запах своего неделю немытого тела, маркиз подошел к королеве и склонился в поклоне. Взгляд Жиля при этом уперся в покрытые грязью сапоги, оставившие расплывчатые следы на красной ковровой дорожке. Синей Бороде бы понравилось, мелькнула в голове Жиля мимолетная мысль.
Алиса, чья хищная красота многих заставила потерять голову в буквальном смысле этого слова, протянула маркизу руку для поцелуя.
- Какой неожиданный и вместе с тем... благоуханный визит, маркиз.
Помедлив, она добавила:
- Судя по вашему виду, вы сильно спешили. Чем обязана?

В этот момент за спиной Жиля раздался грохот сапог. В зал влетел мужчина, вид которого был еще более плачевным, чем у самого маркиза.
- Ваше величество, срочные новости! Войска Брабанта осадили Оснабрюк, а ледяное войско во главе со Снежной королевой взяло Ганновер.
Жиль на секунду прикрыл глаза. Все оказалось напрасным. Погоня, холод, ужас той бесконечной ночи. Маркизу вдруг привиделись темные глаза Bean Sidhe. Привычный ему мир рушился, а Жиль вместо волнения вдруг испытал совершенно неуместное сейчас чувство сострадания к существу, чьи знания настолько горьки.

***

Белая кожа Алисы мягко светилась в ночной полутьме королевской спальни, лишь слегка рассеиваемой неровными огоньками свечей. Маркиз нежно поглаживал по-девичьи упругую грудь королевы, устало откинувшейся на высоких подушках и на некоторое время растерявшей свое хваленое самообладание.
Алиса первой нарушила молчание:
- И все-таки, Жиль, для чего ты приехал? Ты же мчался во весь опор, заявился ко двору грязный словно свинья.
Маркиз ответил, не слишком раздумывая:
- Соскучился. Я ведь полгода тебя не видел.

# 2. Персонаж: Храбрый Портняжка
Тряпичный солдат.

Всю ночь Джек чинил мундир Стефана — ведьма чего-то наговорила солдату, и тот переменился. Жаль, что никто не видел, как Стефан приходил утром перед отбытием забирать работу: никто не поверит, что баварец был совершенно трезв — такого за ним не замечали со дня его появления в Бремене.

Старуха обронила моток голубой нити, а Джеку в пьяную голову и не пришло, что это чужая вещь. Он просто машинально сунул находку в карман.

А вечером он мастерил куклу для Маргареты, дочки трактирщика Эрвина, и привычно приговаривал:

- Вот бы мне быть графом. Чтобы обширные владения и сокровищница. Уж я бы заказал у Клауса чего-нибудь этакого. Портки, машущие крыльями, или, скажем, рубаху из водорослей. Графу же не откажешь. То-то смеху было бы.

Голубые нитки пришлись кстати, он вышил куколке прекрасные сияющие глазки, которые совершенно её оживили. Джек настолько увлёкся созерцанием своего чудесного творения, что не сразу понял...

- А чем тебе Клаус не угодил?

Джек выронил куклу от неожиданности, и она плюхнулась на стол, а севши — рассмеялась, глядя на изумлённое лицо портного.

- Говорящая кукла? Никогда о таком не слышал,- качал головой Джек.
- А глазки мне голубой нитью кто вышил?- в свою очередь удивилась кукла.
- Вот оно что. Это ведьмины нитки.

На следующий день Джек принялся распродавать свои вещи и покупать на вырученные деньги материю. Продал и сработанную им одежду, не забранную заказчиком или пошитую для души, продал обстановку в доме и сам дом. Скупил всю недорогую материю в Бремене и сколько-то дорогих тканей. Нанял целый обоз, чтобы перевезти покупки в присмотренное место.

Это была необжитая глушь, поляна в лесу недалеко от реки и в стороне от большой дороги. Здесь портной расположился и, дождавшись отъезда возчиков, принялся за работу, и работал семь дней без отдыха и пищи, пока не отключился от усталости.

Когда Джек проснулся на мягком ложе, укрытый одеялом, сотни голубоглазых кукол вокруг него возликовали: «Король проснулся!». Куклы накормили его, поднесли вина, причесали. Вчерашний портной восседал посреди сотканного своими руками города и ел вкуснейшую пищу, а вокруг него кипела жизнь: куклы работали и бездельничали, грустили и веселились, женились и ругались. Так портной Джек пошил себе королевство с преданными подданными.

* * *

Прошла неделя, Джек совсем привык к своему королевскому положению. Днём он шил новые улицы и близлежащие деревеньки, а вечером рассказывал куклам забавные и поучительные истории, которых успел за свои годы и наслушаться, и напридумывать. А некоторые небылицы и вправду с ним происходили.

- А я говорю: твоё условие я выполнил, а теперь ты на моего брата пошей кафтан. То-то глаза у Клауса вылезли, когда неподалёку гора поднялась — мой братец великан встал.

Джек был счастлив в своём королевстве. Но вдруг случилась беда. Как-то ночью куклы переполошились и своим шумом разбудили короля. Тот поднялся и увидел, как невдалеке что-то горит.

- Ваше величество, мельница, построенная Вами вчера — пылает.
- Как так? Отчего?
- Свидетелей почти нет, а те, кто есть — с ума сошли. Говорят, дракон напал. Мы и тушить боимся — вдруг нападёт.

Король поостерёгся искать встречи с драконом в темноте, а на заре отправился на мельницу. Дракон при виде его взмыл в небо, но Джек успел заметить на крыле знакомый портновский знак. Похоже, что Клаус прознал о кукольном королевстве Джека и сшил огнедышащее чудовище, волшебным способом вдохнув в него жизнь, как сам король оживил своих подданных.

Пошил Джек новую мельницу, впридачу ещё деревню для земледельцев и мост через реку, а вечером спать лёг, надеясь, что беда минует.

Но не тут-то было. Ночью дракон снова напал и сжёг мельницу, мост, домики фермеров и тех кукол, что не смогли вовремя укрыться от врага. Услышав про жертвы среди подданных, король рассердился.

- Надо нам, братцы, армию пошить.

И обнаружил, что голубой нитки осталось на один только кукольный глаз. Расстроился портной, но решил, что один хороший солдат целой армии стоит — и постарался пошить хорошего солдата. На груди ему вышил льва в знак отваги, а на спине — саламандру, яд которой может убить дракона. Вместо отсутствующего глаза нашил ему чёрную повязку.

- А чем я воевать буду, Ваше величество?- спросил солдат.

Нечем было воевать, не было у кукол никакого оружия. Нашёл Джек острую ветку и солдату её дал.

- Извини, братец, только такая амуниция.
- Ваше величество, ежели мне с таким оружием против дракона идти,- спросил солдат невесело,- то как меня звали-то?

Джек почувствовал, как сжалось его сердце. Пошил солдатика на верную смерть, и надежду на судьбу всего королевства на его тряпичные плечи возложил. Слеза скатилась по щеке портного, и дал он герою лучшее солдатское имя, какое только знал.

- Имя тебе Стефан, храбрый солдат.
- Спасибо, Ваше величество. А теперь разрешите службу служить.

Отпустил Джек солдата, а сам, чтобы подданные не заметили слёз на его лице, над землёй склонился и стал искать потерянную иголку. Иголку ищет, а в траву капли падают.

Отправился Стефан на встречу с драконом. И, проходя по улицам кукольного города, видел заплаканные голубые глаза повсюду. Слаба была надежда у подданных портного, но кроме неё ничего им не оставалось. И потому все куклы провожали солдата взглядами, желали удачи, кланялись, а некоторые и шли за ним недолго.

Грустно было солдатику, что выжить маловероятно, но не страшно вовсе: на груди его был лев вышит. Спрятался он в лесу рядом с мельницей и стал ждать неприятеля.

Как стемнело — послышалось хлопание крыльев, и мельница мгновенно превратилась в огненный шар. Выбежал Стефан и стал подступать к дракону сбоку. Чтобы и подобраться незаметно, и под удар хвоста не попасть.

Пока дракон домики сжигал, солдат к нему подобрался — и как ткнёт в брюхо копьём. А дракону хоть бы что, повернулся — и хвать Стефана зубастой пастью. Перекусил тело тряпичного бойца, хлынул наземь песок из разорванного торса. Дыхнул дракон пламенем — и развеял пепел солдата над деревней.

Но чудовище стало удивлённо мотать головой, потом взвыло и заметалось из стороны в сторону, с отчаянным рёвом крутилось и билось о землю — и спустя какое-то время упало, испустив дух.

Когда портной Джек пришёл на поле сражения, он обнаружил, что голова дракона пронзена иглой — он думал, что обронил иглу в траву, а на самом деле забыл её в животе у бойца.

Так тряпичный солдат Стефан ценой собственной жизни спас кукольное королевство.

# 3. Персонаж: Золушка
ДОРОГА НА УЛЬМ
1.
Она бежала в белом подвенечном платье сквозь ночной осенний лес. Ее длинные черные волосы растрепались, челка прилипла к потному лбу, из ясных голубых глаз по щекам текли ручьи слез. Как они посмели! Продать ее Жилю де Рэ! В голове Зольвайг раз за разом все еще звенел голос мачехи:
– Зольвайг, милая моя девочка. Ты же знаешь, дела наши сейчас плохи, а у меня еще две дочери на выданье. Маркиз де Рэ предлагает солидную сумму за новую жену, этих денег хватит на приданое обеим моим крошкам.
Отец Зольвайг понуро сидел у окна, а сводные сестры сверкали своими злыми глазами, разглядывая подвенечное платье матери девушки, скончавшейся несколько лет назад. Это платье было единственным, которое не посмели отобрать у нее мачеха со своими дочерьми, и потому Зольвайг относилась к нему бережно и надевала только вечером к ужину, когда все домашние дела были сделаны.
– Мы отправим тебя на смотрины к маркизу, возможно, ты ему понравишься и он возьмет тебя в жены. Девочка моя, ты принесешь огромную пользу своей семье! – черные глаза мачехи не выражали ровном счетом ничего, они были пусты и блеклы.
Зольвайг не могла поверить, что мачеха действительно это сказала. Девушка покорно склонила голову и отправилась на третий этаж в свою скромную каморку около чердака, где стала горько плакать. И тут она решила, что с нее хватит. Столько лет она выносила капризы проклятой мачехи и глупых сестер, столько слез она пролила из-за их жестокости и зависти, а все ради чего? Ради того, чтобы в один прекрасный день ее отправили на верную погибель? Нет, нет, нет! Не бывать этому! Девушка решительно открыла окно и спрыгнула на яблоню, которая росла прямо под окном. Она ловко спустилась, цепляясь своими сильными изящными руками за ветки, и ступила на землю. Уже была полночь, но в доме горел свет в одном единственном окне: это ее бедный отец никак не мог уснуть, сотрясаемый беззвучными рыданиями. Зольвайг помчалась прочь от этого дома, не оглядываясь.
2.
Девушка не помнила, сколько она уже бежала. Близился рассвет, как вдруг Зольвайг оказалась около избушки. Она решила немного передохнуть и поразмыслить, что же делать дальше, ведь у нее не было с собой ничего и она не знала, куда ей теперь идти. Из избушки вышла женщина в шубе из белоснежного меха. В темноте ее лицо было трудно разглядеть. Она подошла к Зольвайг и та ее тотчас узнала:
– Крестная! – воскликнула девушка. – Я так рада тебя видеть!
Женщина подошла к Зольвайг и взяла ее за руки.
– Я знаю, что произошло. Я помогу тебе, Зольвайг. Отправляйся в Ульм к королю гномов: ему сейчас нужны сноровистые люди вроде тебя. Чтобы тебя пустили к нему, показывай этот свиток, но не раскрывай его, – сказав это, Готель протянула Зольвайг свиток, перехваченный золотым кольцом.
Около Зольвайг откуда ни возьмись оказался соловый конь. К седлу были прикреплена сумка, открыв которую, девушка обнаружила кожаный корсет с металлическими вставками и неким подобием юбки, два кинжала в ножнах, высокие сапоги, наручи, хлеб, головку сыра, флягу с водой и мешочек с сотней фунтов. Зольвайг аккуратно сложила материно платье и спрятала около избушки, сама же надела корсет и сапоги. Подобие юбки показалось очень коротким, что сначала смутило девушку, но после она решила, что так будет удобнее путешествовать на коне. Тем не менее все пришлось ей впору, хотя ростом Зольвайг была пять футов и одиннадцать дюймов.
Зольвайг подошла к коню и растерялась: она никогда раньше еще не ездила верхом.
– Арчибальд, – представился конь.
Конечно же, конь, подаренный Готель, просто обязан разговаривать, так что ничего удивительного в этом не было.
– Зольвайг, – ответила девушка.
– Все просто: вставляешь ногу в стремя и залезаешь. Только аккуратно, я не привык, чтобы на мне ездили верхом такие рослые девушки, – Арчибальд опасливо отпрянул, когда Зольвайг вставила ногу в стремя.
Но девушка грациозно оседлала коня и они отправились вверх по Пегниц.
3.
Дорога на Ульм была спокойной, что не очень нравилось Арчибальду, который привык к более интересным путешествиям. По пути им попадались лишь одинокие мирные путники, спешащие куда-то своей дорогой.
Девушка и конь уже шли вверх по Дунаю, когда встретили довольно странную парочку. Был вечер, Зольвайг готовила ужин из ягод и кореньев, которые собрала в лесу, Арчибальд пасся неподалеку, прислушиваясь к каждому шороху. Когда солнце уже почти село, к месту их привала приблизились два бородатых карлика, в бирюзовом и бордовом плащах. Выглядели они изможденными долгим путешествием, их одежда была грязной, кожа серой, а глаза впалыми. Они попросили разрешения немного погреться у костра. Карлики невежливо бросили свои мешки прямо на вещи Зольвайг и присели. Девушка накормила нежданных гостей ужином и те, довольные и сытые, наконец решили завести беседу.
– Куда путь держишь, красавица? Выглядишь ты, конечно, внушительно, но все равно, не страшно ли одной вот так вот разъезжать? – спросил гном в бордовом плаще.
Зольвайг не могла определить, кто перед ней был: мужчина или женщина, так как узнать она это могла только по плетению кос, а его-то за грязью невозможно было разглядеть.
– В Ульм, к королю Пуарину Ниткошиту, – ответила Зольвайг.
Гномы быстро переглянулись и в разговор вступил второй гном.
– Никакой он не король, пока у него нет кольчуги из адаманта, украшенной семью самоцветами... – первый гном резко толкнул локтем второго и тот замолчал.
– Спасибо за чудесный ужин, добрая девушка, если ты не против, мы, пожалуй, вздремнем, а завтра отправимся своей дорогой, – гномы принялись устраиваться на ночлег.
Арчибальд, до этого не проронивший ни звука, подошел к Зольвайг.
– Я думаю, нам следует делать ноги от этих девиц. Что-то мне в них не нравится, – конь фыркнул, выказывая свое нетерпение.
Зольвайг лишь покорно вздохнула и ушла собирать вещи. Она поколебалась, не в силах определить, какая из сумок принадлежит ей, так как все три были абсолютно одинаковыми, а заглянуть внутрь ей не позволяла скромность. Вздохнув, Зольвайг взяла первую попавшуюся и они с Арчибальдом покинули двух мирно похрапывающих гномов.
4.
В Ульме девушка направилась прямо к королю гномов, Пуарину Ниткошиту, в подземелье к западу от центра города. Как и обещала Готель, Зольвайг везде почтительно пускали, как только она демонстрировала гномам свиток с золотым кольцом. Пуарин и его жена, королева Уина, приняли Зольвайг в своем тронном зале. Кроме короля и королевы, в зале находились еще двое: старик в белых одеждах и загадочный молодой человек в черном плаще с капюшоном. Король понуро сидел на своем троне, явно озабоченный какой-то важной проблемой.
– Значит, ты хочешь на службу к гномам, – Пуарин с сомнением измерил взглядом рост девушки. – И что же ты умеешь?
– Я... В доме отца и мачехи я выполняла всю домашнюю работу. Еще умею вязать кружевные салфетки, – от смущения на глазах Зольвайг выступили слезы. Смутилась же она от того, что встретилась взглядом с молодым человеком, который не сводил с нее своих серых глаз.
Пуарин внимательно тем временем изучил содержание свитка, а старик сосредоточенно рассматривал золотое кольцо, положив его себе на ладонь. В разговор вмешалась Уина:
– Если ты за эту ночь сделаешь из адаманта кольчугу королю, то мы возьмем тебя к себе. Завтра состоится официальная коронация короля, так что ты постарайся хорошенько, – Уина жестом указала Зольвайг на выход.
При упоминании о предстоящей коронации король еще больше помрачнел и больше ни на кого не поднимал глаз.
Зольвайг отвели в кузницу, где предоставили все необходимые инструменты. Всю ночь девушка тянула адамантовую проволоку через металлический конус, формировала кольца, откусывая куски проволоки при помощи зубила и молотка, и плела кольчугу, сваривая и заклепывая кольца. Девушке не хватало Арчибальда и его болтовни, но коня в подземелье не пустили, да ему здесь было бы сложно передвигаться в этих бесчисленных каменных коридорах. До рассвета оставалось четыре часа, когда девушка поняла, что ни за что не успеет сделать всю работу, и принялась горько плакать от бессилия и жалости к себе. Но тут появился тот самый молодой человек, которого Зольвайг видела в тронном зале.
– Спешу представиться: Генрих, принц баварский, – принц учтиво слегка поклонился Зольвайг. – Я немного понимаю в этом ремесле и решил Вам помочь.
Вместе у них дело пошло быстрее и к утру кольчуга была готова. Зольвайг проводили в покои короля, где он уже надевал церемониальные одежды. Девушка так спешила вручить королю результат своей (и принца) работы, что споткнулась и упала. Ее сумка раскрылась и из нее на пол высыпались камни. Это были семь редчайших самоцветов: альмарилл, дергорилл, мирофрилл, лорелрилл, гарфоврилл, зиллерилл и рилирилл.
Лицо короля внезапно просияло и он воскликнул, обращаясь к своей жене:
– Уина, это же те самые камни, которые украли Зефира и Бомбира, когда мы нашли сокровища моей семьи в Черной пещере! Откуда они у тебя? – обратился уже к Зольвайг король гномов.
Зольвайг рассказала о встрече с двумя гномами.
– Видимо, я перепутала сумки, когда уходила... – Зольвайг смущенно потупила взор.
– Эти камни издревле являются важнейшими атрибутами королевской власти, – пояснил Пуарин. – Если бы ты сейчас смогла вставить их в кольчугу, то моя честь будет спасена.
Девушка кивнула в знак согласия и снова отправилась в кузницу. Там все еще находился Генрих. Прежде, чем Зольвайг рассказала ему о случившемся, принц притянул девушку к себе и поцеловал.
– Я сделал для тебя это, – принц вручил Зольвайг пару золотых туфель. – Настанет время и ты наденешь их как королева.
Генрих и Зольвайг вставили камни в кольчугу и вместе вернулись к ожидавшему их королю. Коронация началась.

@темы: внеконкурсные работы, Сеттинг "Семь королевств"

---

Сеттинг. Семь королевств. Первая глава.

[mike ainsel]

ВНИМАНИЕ! СЕТТИНГ ЗАВЕРШЕН И БОЛЬШЕ НЕ РЕДАКТИРУЕТСЯ, ДОБАВЛЯЮТСЯ ТОЛЬКО ДОПОЛНЕНИЯ КОНКУРСАНТОВ!

Старые новости

Внимание! Аттеншн! Сеттинг еще не закончен, белые места будут закрыты в течение сегодняшнего дня.
UPD: Дорогие конкурсанты, выложите, пожалуйста, АНОНИМНО в комментариях фотографии ваших героев. До Воскресенья) Гугл вам в помощь. Или пришлите их Администратору конкурса.
UPD2: Обновлены данные по Вестфалии и Тюрингии. Также общественность теперь знает настоящее имя Золушки.)
UPD3: Общественность теперь знает еще и настоящее имя Спящей красавицы)
UPD4: Добавлена информация по недостающим персонажам. Обновлена информация по Королеве Мачехе, Солдату, Портняжке, Белоснежке, Крысолову.
UPD5: Добавлены фотографии Кота в сапогах, Рапунцель, Спящей красавицы, Добавлены данные по коту в сапогах.
Добавлены данные сеттинга по королю Дроздобороду.
UPD7: Добавлены фото оборотня и дракона.
UPD8: Добавлены фото Дроздоборода и Снежной королевы, добавлено дополнение по Оборотню.
UPD9: Добавлено дополнение по Оборотню. Добавлены Фото Солдата Стефана и дополнение по нему(образцовое, кстати!)
UPD10: Добавлено фото Гэн..Глупого Ганса. Лица там, конечно не разглядеть, но, полагаю, удачливый наблюдатель может поймать взгляд пронзительно синих глаз из-под широких полей шляпы)
UPD11: Добавлено фото Крысолова, Королевы Мачехи, Румпельштильцхена. Обновлена информация по Крысолову, Королеве Мачехе.
UPD12: Добавлено фото и дополнение по Синей Бороде.
UPD13: Добавлено дополнение по Коту в Сапогах
UPD14: Добавлено дополнение по Королю Дроздобороду. По его словам, ожидается война на севере через 2,5 года после начала событий.
UPD15: Обновленный список участников:
1. mike ainsel
2. marichi devi
3. Черный Шут
4. Стрикс
5. Видана
6. Buran
7. Фигня
8. nebelhaft
9. Omega
10. Маргарита Шредингерра
11. metatext
12. j-Walker
13. мелучи
14. Askii
15. Nosema
16. rmp
17. По ту сторону..
UPD16: Добавлено дополнение по Рапунцель
UPD17: Обновленный список участников
UPD18: Обновленный список участников:

Обновленный список участников:

1. mike ainsel
2. marichi devi
3. Черный Шут
4. Стрикс
5. Видана
6. Buran
7. Фигня
8. nebelhaft
9. Omega
10. Маргарита Шредингерра
11. metatext
12. j-Walker
13. мелучи
14. Askii
15. Nosema
16. rmp
17. По ту сторону..
18. Jessica Mortimer

также в связи со сложностью выцепления из комментариев дополнений по героям прошу всех проверить своих питомцев, все ли про них сказано. Если не все - отпишите в комментах.
UPD19: Добавлено фото Белоснежки.
UPD20: Добавлены фото Золушки и Баньши




Новые новости:

КОНКУРС ЗАВЕРШЕН




Долгие годы затишья и изобилья пришли в Семь королевств. Отгремевшие бури прошлых дней покрылись пылью в памяти людей. Поблекла история войны Баварии с Красным Драконом, а леденящий ужас перед Срединными землями превратился
в привычную обыденность страшных сказок для детей.
Зимы стали мягкими, и ледяное войско побежденной Снежной королевы уже больше тридцати лет не грозит Срединным землям, запертым на Карантин.
Купцы проложили новые маршруты, расположенные на торговых путях, богатеют города Брабанта, расцвела торговля Севера с южными королевствами - Вестфалией и Баварией.
Верно ли, что те, кто не помнят своего прошлого - живут долго и счастливо? Или в будущем их ждет кара за непочтение к памяти предков?
Новое поколение, не знающее своих отцов, выросло в Семи королевствах. На западе молодой король Дроздобород заканчивает модернизацию брабантской армии, на востоке, в Баварии, принц Генрих достиг совершеннолетия и, говорят, ищет себе жену, чтобы вступить на престол своего отца.
Зашевелилась Тьма Срединных земель, и впервые за тридцать лет граница Карантина снова начала медленно наступать на земли Королевств. Герои старых сказок оказались куда как реальными, в Вольных городах объявили охоту на бродячих крысоловов, а Северную Ведьму Готель все чаще стали встречать в южных королевствах.
Поговаривают, что и самого Гаммельнского крысолова видели во Франкфурте-на-Майне.
Что ждет Королевства, великие бури или эра процветания? Боюсь, даже Создатель не смог бы ответить на этот вопрос.

Писано в в первый день осени 1516 года от сотворения мира.

Королевства:

Королевства:
Язык во всех королевствах: Всеобщий.

1. Вольные северные города под протекторатом Северной ведьмы Готель()Бремен, Гамбург, Ганновер, формальная столица Киел
Валюта - талеры.

2. Брабант на западе, небольшое, но аггрессивное королевство, управляемое королем Дроздобородом, со столицей в Кёльне.
Валюта:дукаты
До образования Срединных земель Брабант явно нацеливался на захват Оснабрюка и Ганновера, а также поддерживал постоянный вялотекущий конфликт на Северной границе Вестфалии. Однако Карантин помешал планам тогдашнего короля Брабанта, заставив снять значительную часть войск с театра военных действий. Его сын, молодой король Дроздобород, демонстративно отказался от политики отца после вступления на престол, продолжив тем не менее укреплять армию для борьбы с Срединной тьмой. Из всех королевств Брабант - наиболее технически развит.

3. Вестфалия на югозападе. Столица - Маннхейм
Валюта: Вестфальские кроны, но ввиду плохой экономической обстановки и сильной инфляции их активно вытесняют брабантские дукаты.
Единственная страна, где с престолонаследием все в порядке: курфюрст правит последние 25 лет, вдовец, дочь от первого брака (мы-то знаем, что это Белоснежка, но не суть…) без вести пропала 4 года назад, есть несовершеннолетний сын и жена (красавица, но со сложным характером)
Экономическая ситуация сложная ввиду нарушенных торговых связей с Богемией и в особенности - с Гаммельном, бывшей столицей магии (читай – науки), откуда некогда не вернулись (и не привезли в казну налоги) десять крупнейших купцов королевства. Претендуя на былые лавры Гаммельна, стольный град Вестфалии стал, усилиями супруги Курфюрста, прибежищем колдунов всех мастей и просто шарлатанов.
Последние несколько лет Вестфалия - источник дешевой рабочей силы для развивающегося Брабанта. Основными источниками дохода казны в настоящий момент являются вестфальские гастарбайтеры и экспорт фруктов в северные города.

4. Бавария на юго-востоке - управляется королевой -регентшей.
Валюта: фунты
В родовом замке маршала Иоганна растет принц Генрих(которому на днях исполнилось 18), отец принца был сожжен драконом Зилантом во время неудачной антидраконьей кампании в Богемии.
Столица Баварии - Регенсбург(переименован в честь королевы мачехи).
Престолонаследие в связи с древним проклятьем передается через женскую линию, но потомкам мужского пола(то есть принц может претендовать на престол только обзаведясь женой. В свою очередь регистрация браков в Баварии разрешена с 18 лет).

5. Богемия на востоке - управляется красным драконом Зилантом.
Валюта: овцы
Кто там правил до этого - никого уже и не волнует, так как их всех дракон съел, а кого не съел - тех сожрал. Формально столица - обугленные развалины Праги. Кстати, Зилант сжег все мало мальски значимые богемские города, поэтому нынешняя Богемия - это страна овец, пастухов и мелких хуторов. Настоящий драконий рай.

6. Тюрингия на северо-востоке - - управляется узурпировавшим трон Готрубом-Великаном (по слухам – людоедом). Столица - Лейпциг
Валюта:франки
Готруб славится огромным ростом (порядка 2,5 м), нечеловеческой силой и, по некоторым сведениям, обладает способностью к оборотничеству.
Не женат. Жаждет признания на международной арене, склоняет к военному Альянсу поочередно всех подряд, а также находится в поисках супруги королевского рода, которая могла бы упрочить его политическое положение.
Захват власти произошел порядка двадцати лет назад, под шумок антидраконьей компании Баварии. С тех пор экономическое положение Тюрингии существенно пошатнулось ввиду непомерных налогов и массовых репрессий.


7. Земли Срединной Тьмы образовались с момента карантина Гаммельна.
Валюта:человеческие души
Магическая обстановка на них с тех пор начала неуклонно ухудшаться, а оставшееся в живых население со все возрастающей скоростью мигрировало в сопредельные королевства. Мир в Королевствах во многом обусловлен наличием Срединных Земель, так как чудовища, которых они периодически выплевывают из своих недр, требуют от Королевств содержания значительных гарнизонов на границах.
Более 30 лет сами границы оставались стабильными, но полгода назад маги всех королевств почуяли сильный выброс магической энергии в самом центре Земель. С этого момента количество чудовищ, появляющихся на границах неуклонно нарастает, а сами границы начали медленное расширение. Единственные незатронутые королевства - земли под протекторатом Северной ведьмы Готель и Богемия.

Гаммельн- Город-призрак в самом центре Срединной тьмы. После до конца неясной страшной трагедии был закрыт на Карантин со всеми Срединными Землями. Никто не знает, что там на самом деле произошло, хотя рассказывают, что Гаммельнский Крысолов имеет к происшедшему самое прямое отношение. Еще говорят, будто в самом центре развалин города свила логово непроглядная Тьма, а в лунные ночи Дьявол прогуливается по опустевшим улицам Гаммельна, постукивая тросточкой.
Официальная причина Карантина Гаммельна - эпидемия ветряной оспы, случившаяся в Гаммельне 30 лет назад, и унесшая жизни большинства жителей.


Герои:

1. Синяя Борода

1. Синяя Борода-
Жиль, маркиз де Рэ. Поддерживает слух о том, что борода его естественно-синего цвета. Сам же покупает синее зелье-краситель у Румпельштильцхена.
Тщательно следит за модой, импозантен, хорош собой, богат. В молодости поддерживал Жанну д'Арк, после её сожжения был вынужден вернуться в фамильное имение под Маннхеймом. Женат, между прочим, в 6й раз."

Дополнение:
Двор в Маннхейме считает его шизанутым, из-за синей бороды, распутства, диких выходок, и дурацких шуток. Ходят слухи, что за краску для своей бороды он платит Румпелю своими женами.
Пользуется большой популярностью у бывших аристократок двора Снежной королевы, осевших в Маннхейме(В свое время они пытались последовать за госпожой в ссылку, но дальше Маннхейма их не пустили). Придворные с легкой завистью шепчутся о диких оргиях, регулярно происходящих в поместье Синей бороды.

Фото:
На войне во Франции:


После войны, в Маннхейме:

2. Золушка

2. Золушка- фанатичная трудоголичка Зольвайг. Выросла в лесу в окрестностях Нюрнберга, до появления в жизни отца мачехи и сестер не подозревала, что женщина может заниматься чем-то, кроме мытья посуды и штопки одежды. Закомплексована, потому тиха и покорна. На досуге вяжет крючком кружевные воротники и салфетки.
Крестница (а на самом деле племянница по материнской линии) северной ведьмы-феи Готель"

Фото:
До побега из дома:


После побега из дома:

3. Рапунцель

3. Рапунцель-Падчерица Ведьмы-Феи, в некотором смысле двоюродная сестра Золушки. Заперта в башне на полпути между Бременом и Оснабрюком за легкое поведение, недостойное приличной девицы, с отягчающими обстоятелсьствами.
Способна из ничего сделать салатик, скандал и трагедию. Очень хочет замуж. Изо всех сил.

Дополнение:
Физически не покидает пределов своей башни. Так что ежели кому переночевать или побеседовать на привале - милости просим. Принцы на белых конях с серьёзными намерениями, без в\п и ж\п, с ч\ю принимаются на ночлег по одному (конь ночует снаружи!).
Рапунцель, как человек долго живущий в уединениии на природе, пожалуй обладает взаимопониманием с животными и птицами (это единственный присущий ей магический навык) и знает прикладную медицину (лекарственные травы, глины и типа того)

Фото:

4. Дева озера

4. Дева озера Нимуэ =)
Обладает информацией обо всем, даже о вероятностях будущего. Чтобы отсечь от себя поток любопытствующих, готовых даже утонуть ради знания о победителе конкурса племенных бычков в следующем году, пускает слухи о собственной злонравности, скверном характере и прогрессирующем безумии. Дружит с Румпельштильцхеном.

5. Оборотень

5. Оборотень Гервиг.
Благодаря трезвому уму и уравновешенному характеру полностью приспособился к городской жизни. Из своего положения даже научился извлекать выгоду, выполняя деликатные поручения власть имущих, к примеру, короля Брабанта. Примерный семьянин.

Дополнение:
Оборотень - ему за 30, он вдовец, воспитывает маленькую дочь Кристину (9 лет). В Вольфсбурге живет последние пять лет, держит книжную лавку, но скорее коллекционер, чем торговец. Образован, умен, уравновешен. В городе живет под именем Гервига Граумана, одинаково любезен со всеми, ни с кем, впрочем, не близок.
Король Брабанта знает некоторые его тайны, потому имеет на него несомненное влияние.
О том, что оборотень - оборотень, никто, естественно, не знает(кроме короля Брабанта?). Секрет тщательно охраняется Гервигом в целях сохранности жизни его и его дочери.


Фото:
В ипостаси оборотня

В ипостаси человека

6. Белоснежка

6. Белоснежка Дочь градоначальника.
Умна, независима, склонна принимать рискованные решения. По праву может считаться одним из лучших специалистов по вопросам Срединной Тьмы, так как справедливо полагает, что однажды случившееся может повториться в другом месте. Любит изображать из себя лучезарную дурочку. Страдает от аллергии на яблоки.

Фото:

7. Спящая Красавица / Царевна Шиповничек

7. Спящая Красавица / Царевна Шиповничек - В некотором роде, принцесса Розетта - достопримечательность славного города Аугсбурга. Дивно хороша собой, но спит без просыпа. (по этой причине о ее характере сложно что-то сказать), вопреки расхожим слухам не всякий поцелуй способен ее разбудить. Удобно расположилась в центральном парке ""Розенгартен"" в специально оборудованном павильоне. Туда пускают посетителей за символическую плату) за гораздо менее символическую плату мимо кассы посетителей пускают в неприемные часы с целью попытать счастья и разбудить Спящую Красавицу. Но куда чаще разбудить удается охранную сигнализацию, состоящую из наемной бригады гномских головорезов.
Королева-мачеха слегка опасается пробуждения Спящей Красавицы, так как это может создать политический казус и проблемы престолонаследия, но не может от неё избавиться из-за её популярности последней. Да и в конце концов, Красавица спит уже 200 лет.

Фото:

8. Ведьма - фея

8. Ведьма - фея- Готель. Проживает в Киеле, где заняла освободившийся замок Снежной королевы, сразу после смещения последней. Говорят, что Готель часто видят в пределах всех королевств, и что у неё есть специальные порталы для мгновенных перемещений, выглядящие в конечной точке как ведьмовские избушки. Обветренные капитаны крутобоких ладей из восточной Тартарии привозят ей дань мехами, золотом и пенькой. Характер её переменчив, Готель может и помочь, и насмеяться. Но даже если помогает, то помощь её часто не дешева. Осуществляет протекторат Вольных Городов.

9. Ведьма - злая королева / Мачеха

9. Ведьма - злая королева / МачехаБаварская королева-регентша. Алиса.
С принцем Генрихом имеет весьма натянутые отношения, не в последнюю очередь из-за ненависти к ней Генриха(спасибо Иоганну). Отлично понимает, что вступление Генриха на престол будет означать конец её царствованию, если не жизни, поэтому не прочь избавиться от принца(последнего защищает верный маршал Иоганн). Впрочем и текущее состояние её вполне устраивает.
Сложная фигура. В свои двадцать лет после смерти законного супруга осталась один на один с полным врагов двором, но смогла удержать власть путем сложных интриг.
Алиса любит ставить перед собой масштабные цели и достигать их максимально эффективным образом. Эффективность в ее понимании не имеет ничего общего с моралью, поэтому среднестатистическому обывателю может показаться монстром. Между тем, одинаково равнодушна и к адептам Света, и к адептам Тьмы. Главное, чтобы не мешали.

Дополнение:
Любить и жаловать, право слово, не обязательно.
Дополнительно: Ходят слухи что Королева в последний год стала сдавать... А с пару месяцев назад вообще объявила о том что готова удалиться с престола, отдав его законному наследнику. Разумеется, как только тот изволит жениться. На достойной девушке. Посему, разосланы приглашения на смотрины. С проживанием кандидаток в королевы за счёт государства на територии дворцового комплекса.

Фото:

10. Герой-хитрец (Джек, Храбрый портняжка)

10. Герой-хитрец (Джек, Храбрый портняжка) - известный на весь Бремен портной Джек, говорят, камзолы у него заказывал, бывало, сам Синяя Борода. Любитель хорошо погулять, знаком, в частности знаком с солдатом Стефаном, тоже завсегдатаем таверн.
Втайне мечтает о титуле.

Фото:

11. Солдат (хитрец на службе)

11. Солдат (хитрец на службе) - Баварец по происхождению, Стефан, во время участия в неудачной антидраконьей компании дезертировал из армии Баварского короля, чем спас себе жизнь. Будучи объявлен дезертиром - отправился бродяжничать по королевствам и в конце концов осел в вольном городе Бремен.
Мучается посттравматическим синдромом после войны с Красным Драконом. Временами испытывает галлюцинации. Страдает от невозможности найти свое место в мирной жизни и тоски по родине. В целом трагический персонаж.

Дополнение:
Стефан до определённого момента пребывает в состоянии перманентного алкогольного опьянения. С наступлением дня Х пускается в путешествие. Его можно встретить на маршруте Бремен - Ганновер - Вольфсбург - Магдебург - Галле - Лейпциг - Дрезден.
В Бремене и Дрездене пообщаться с ним не удастся (будет пьян), а в других местах он со страстью ввяжется в любую авантюру, которая не потребует отклониться от маршрута и подразумевает помощь попавшим в беду. Стрелять он не может, но ничего не боится и ловок в драке. О себе ни слова не расскажет, от Галле до Дрездена может отпускать солдатские и трактирные шуточки. В указанных городах его можно встретить на главной улице или в кабаке, но нигде, кроме Бремена и Дрездена он не будет совершенно пьян.
Путешествует пешком конечно же. Денег-то нету.

Фото:
До войны:


После войны:

12. Принц / рыцарь (Пецарь Рычального образа)

12. Принц / рыцарь (Пецарь Рычального образа) -Генрих, принц Баварский. Достиг Совершеннолетия в Августе нынешнего года. Отец сожжен драконом Зилантом после неудачной компании против Богемии, мать умерла при родах(говорят, не без помощи ведьмы Готель, которой заручилась будущая Королева-мачеха) . Детские годы провел с юной мачехой, на которой старый король женился перед отъездом на свою последнюю войну. Мачеху Генрих ненавидит и считает виновной в смерти матери, не в последнюю очередь находясь под влиянием Иоганна, бывшего маршала прежнего короля. Иоганн выжил в драконьей войне, оставшись верным старому королю, попал в опалу и тайно вывез Генриха из дворца в его отрочестве. Генрих воспитан Иоганном в лучших рыцарских традициях, и в гостях никогда не бросает обглоданные кости под стол, если хозяин не держит собак.

13. Дракон

13. Дракон-Зилант. Красный дракон, иммунен к волшебству, прилетел около 20 лет назад с Востока. Никто не знает, почему он покинул свое прежнее обиталище, но первым же делом по прибытии в Богемию он сжег столицу Богемии, Прагу, оставив нетронутым только королевский дворец, в котором поселился. Также уничтожил все крупные города Богемии и установил запрет на их строительство. С тех пор требует с жителей королевства ежемесячную дань скотом. Если дань не собирают - жрет вместо неё должников.
Через несколько лет после воцарения Зиланта Баварские войска во главе с тогдашним королем попытались согнать Зиланта с насиженного места, что для них закончилось закончилось весьма печально. Старый король(отец принца Генриха) превратился в обугленную головешку, оставив малолетнего сына с юной королевой-мачехой.
Ведьма Готель дракона боится, Срединная Тьма тоже не заступает за границы его страны. Поэтому жить в Богемии голодно, но безопасно. Последнее время в Богемию наметился отток беженцев из сопредельных королевств.

Фото:

14. Карлик(гном, Румпельштильцхен, Андварри)

14. Карлик(гном, Румпельштильцхен, Андварри)- Румельштильцхен - одна из шишек местной темномагической мафии. Торгует информацией, чудесами и чужими секретами на развес. По некоторым данным, связан с Гаммельнским крысоловом или даже состоит у него на службе. Единственный точно знает от чего на самом деле уснула, и как разбудить Спящую красавицу. Ходят слухи, что Румпельштильцхен владеет волшебным умением подземного перемещения, которое позволяет ему появляться в самых неожиданных местах.

15. Гаммельнский крысолов

15. Гаммельнский крысолов - мрачная фигура, Говорят, он в молодости был третьеразрядным флейтистом, но продал свою душу дьяволу за вечную жизнь и искусство игры. Рассказывают также страшные сказки про трагедию в городе Гаммельн, к которой Крысолов якобы имел отношение. Впрочем по официальной версии - Гаммельн всего лишь поразила ветряная оспа, что и заставило Королевства заключить Гаммельн и окрестные земли в карантин. Говорят, что его недавно видели во Франкфурте, разезжающего в коляске, запряженной шестеркой огромных крыс, ростом с собаку.
В Вольных городах под протекторатом Готель между тем запретили музыкальные инструменты и активно вешают крысоловов по малейшему поводу.

Дополнение:
На вид - около 30, впрочем, 30 лет назад выглядел так же, да и 40, пожалуй, тоже, но кто же об этом помнит...
Бледный, мрачный, темноволосый, имеет косой шрам через левый глаз и еще один на переносице.
Отдает предпочтение одежде темных тонов и красному вину. Где-то в глубине сундуков хранит пестрый костюм трубадура, надень его сейчас, и Крысолова не узнал бы никто. Ну разве очень внимательный наблюдатель, да и то только по флейте, которая сама по себе произведение искусства.

Действительно связан с Румпельштильцхеном, впрочем, понять, как именно нельзя, а из них двоих никто не скажет. Тот же внимательный наблюдатель мог бы отметить, как часто повозка, запряженная шестью вороными (нет, не крысами), появляется в окрестностях Коффбуса, но где тот наблюдатель...

Мало кто знает настоящее имя Крысолова - Кассиан (по клику большая картинка левого изображения)

Фото:

16. Гензель и Гретель

16. Гензель и Гретель- Бедные сиротки, после того как их отец окончательно сошел с ума от голода, разделены расстоянием. Гензель оставлен во Франкфурте у троюродной прабабки, в то время как Гретель отправилась учиться в Гейдельберг, надеясь выбиться в люди и стала первой девушкой, принятой в Гейдельбергский университет. А ведь ходят слухи, что Крысолов объявился во Франкфурте.

17. Король-трикстер / король-воспитатель (Дроздобород)

17. Король-трикстер / король-воспитатель (Дроздобород) - Король Брабанта, был любимым и единственным ребенком в семье, впрочем, оба родителя его скончались. Мама от эпидемии коклюша, а папа приставился при не совсем ясных обстоятельствах от мгновенно проявившегося посреди лета воспаления легких, когда будущему королю Дроздобороду было 16 лет. Отец, впрочем, перед смертью успел научить сына всему, потребному будущему государю, от танцев до политических игрищ.
В свой 21 год король Дроздобород умен, жесток и красив, при этом определенно имеет тиранические наклонности. Контрол-фрик и манипулятор, он отладил и так уже неплохие механизмы управления королевством до часовой точности, любит играть людьми, но никогда не бывает излишне жестоким. Нужно правильно понимать, что критерий лишней жестокости находится только в его голове. Впрочем, по отношению к себе он проявляет такие же требования.
По возрасту уже должен был бы жениться, но в сторону законного брака смотрит довольно косо, предпочитая короткие романы с фаворитками. На балах ласково называет аппетитных фрейлин пышечками.
Если бы не Срединная тьма, уже давно отправился бы в завоевательные походы. И зовут его, кстати, Джон.

Дополнение:
Внимание всем участникам: примерно через 2, 5 года от начала отсчета ожидаются осадки, снег и похолодание массированные боевые действия на территории Вольных городов с участием магии и войск Брабанта. На текущий момент достоверно известно, что без единого выстрела падет Ганновер и будет взят Вольфсбург.


Фото:

18. Снежная королева

18. Снежная королева - после эпохального проигрыша в "Скрэббл" отправлена в исправительный лагерь в провинциальном городке Саарбрюкен. Где не бывает снега. Зато в большом количестве бывают куры, овцы и навоз... В отсутствие снега и холода Снежная Королева лишена сил, и впала в затяжную депрессию. Тоже очень трагический характер.

Фото:

19. Глупец (Глупый Ганс)

19. Глупец (Глупый Ганс)
Пожилой свинопас. Мастер парадоксов и идиотских поступков, чей истинный смысл может быть ясен только посвященному. Однажды встретился с королем Дроздобородом, перемолвился с ним парой фраз и подкинул в воздух шляпу, а тот оказался так умен, что немедленно пересмотрел ряд своих задумок государственного масштаба.

Дополнение:
Давно отошел от своего основного занятия, да так давно, что никто уже и не помнит, когда именно и был ли Ганс вообще свинопасом. Никогда не снимает шляпу, поэтому его лицо довольно трудно разглядеть. Любит представляться разными именами, особенно часто называет себя Оливером. Почему, никто не знает, но списывают это на его обычное чудачество. Так же никто точно не знает, где он живет и есть ли у него свой дом, хотя сам Ганс утверждает, что давно и прочно обосновался в Хайдельберге. Бытует мнение, что Ганс якобы обладает пророческим даром и парадоксальной мудростью, поэтому многие (и среди них есть даже короли) стремятся с ним повидаться и поболтать о том, о сем. Говорит очень тихо, так что расслышать его довольно трудно, поэтому каждый понимает откровения Глупого Ганса в меру своего воображения. Увлекается техническим прогрессом и магией (хотя некоторые утверждают, что магией вовсе даже не увлекается, а искусно ею владеет), поэтому его часто можно встретить на улицах Кельна и Маннхейма.


Фото:

20. Кот в сапогах

20. Кот в сапогах
Как все коты способен устраиваться по жизни с величайшим комфортом. При этом имеет один небольшой душевный изъян (с кошачьей точки зрения, разумеется). Все дело в том, что порой кот испытывает нестерпимое желание найти какого-нибудь бедолагу и помочь ему выпутаться из сложной ситуации. Важно заметить, что кот считает себя способным помочь не просто отдельному человеку, а целому народу.

Дополнительно: Кот-в-сапогах-с-шерстяными-носками:
Кот в сапогах сам родом из Испании, хотя его часто принимают за француза. И сапоги у него были не всегда. Волшебный персонаж, точнее, что он собой представляет, он действительно похож на кота своей повышенной мохнатостью, но тогда уж на очень крупного, так как рост имел полуметровый. Раньше, на родине, он предпочитал обитать за печками, но все равно у него мерзли лапы, вот потому-то и выпросил сапоги у хозяина, которому достался в наследство. Кстати, отец его хозяина был известным фокусником, и однажды он решил испробовать настоящую магию. Начертив кривую пентаграмку, маг-неумеха не заметил, как в темноте в его фигуру прыгнул маленький котенок. А когда котенок стал размером с небольшого человека...
Да, и он совершенно не выносит сквозняков. Возможно, вся эта история с людоедом потребовалась Коту из-за того, что замок людоеда был оснащен огромным количеством каминов. Так или иначе, это было давно, и сейчас Кот живет в небольшом коттедже, построенном им недалеко от местечка Коффбус, так как там достаточно много древесины, заготавливаемой под дрова, и по разумным ценам. И безумно приятно сидеть в гостиной у камина, наблюдая, как за окном разыгрывается осень.

Вообще, Кот любит респектабельность, которую в любой ситуации обеспечит себе своим умом.
Он ненавидит холода и сквозняки, а значит, на горы он в здравом уме и памяти не пойдет.
Однако, оказаться он там, все же, мог, ценя, как ни что другое, жизни людей. )

Отфыркиваться, правда, долго будет!

Фото:

21. Баньши

21. Баньши Выглядит как прекрасная молодая женщина с длинными волосами, которым не позавидует разве что Рапунцель. Потеряла свой гребень и теперь безутешна, отчего людям, живущим по соседствую, все чаще и чаще приходится слышать стенания и рыдания по ночам. Впрочем, разве дело в гребне?

Фото:

Карта:

Карта:

запись создана: 26.11.2010 в 15:07

@темы: условия конкурса, Сеттинг "Семь королевств"

---

[sherga]

Напоминаю, что рассказы по Семи Королевствам следует прислать мне (проще всего - на у-мыл) сегодня (см. сюда, в четвертый пункт.
На данный момент у меня их целых два.

@темы: Сеттинг "Семь королевств", организационное

---

Предложение по оценкам

[mike ainsel]

Дорогие друзья!

Я предлагаю ввести дополнительную к основной систему оценки рассказов по количеству рецензий.

Не секрет, что числовое выражение оценок и итоговое распределение мест зачастую кажется игрокам неверным(мне - так каждый конкурс)
кроме того, медленно, но верно становится традицией писать краткие отзывы, почему конкурсант проголосовал именно так, а не иначе.

Соответственно, по результатам конкурса я предлагаю всем желающим написать краткие рецензии или отзывы произвольной длины на понравившиеся им рассказы. Рассказ, набравший наибольшее число таких отзывов, получит приз зрительских симпатий, а авторы - замечательную обратную связь.
Если хочется - можно прокомментировать и непонравившиеся, но с указанием, что отзыв не участвует параллельной оценке.

Вопрос: Что вы про это думаете?

1. Хорошая идея, почему бы и нет		13	(48.15%)
2. Грелочной системы оценки вполне достаточно		2	(7.41%)
3. mike ainsel, ты уже надоел со своими голосованиями		4	(14.81%)
4. mike ainsel, ты няшка, и мы тебя тоже любим		7	(25.93%)
5. Я-Маргарита Шредингерра, и считаю, что mike ainsel совершенно прав!		1	(3.7%)
Всего:		27 Всего проголосовало: 20

@темы: приз зрительских симпатий, организационное

---

Сеттинг "Семь королевств". Только без паники.

[mike ainsel]

Дорогие конкурсанты!
Чтобы предотвратить развал и брожение, ниже приводится дальнейшая последовательность действий:
1) Отдельные раздолбаи Могучая кучка дописывает сеттинг.
2) До Воскресенья этой недели мы просим конкурсантов выложить в комментариях к сеттинговой записи:
www.diary.ru/~allcontests/p135651692.htm?from=l...
фотографии своих героев. АНОНИМНО!
3) До Вторника следующей недели конкурсанты могут дописывать детали биографии, планируемых похождений и внутреннего мира своих героев, и АНОНИМНО! выкладывать их в комментарии к сеттинговой записи:
www.diary.ru/~allcontests/p135651692.htm?from=l...
4) Рассказы сдаются в Воскресенье следующей недели.

@темы: условия конкурса, Сеттинг "Семь королевств"

---

Описание сеттинга и героев

[mike ainsel]

Друзья, несомненно, вы в данный момент уже начали продумывать свои рассказы ведь начали же?).
Могучая кучка - тоже люди, занятые по горло, поэтому подождите немного, выложим детализированный сеттинг завтра утром.

@темы: условия конкурса, Сеттинг "Семь королевств", организационное

---

случилось чудо и победил сеттинг № 2

[Конкурсы-шмонкурсы]

Герои:
1. Синяя Борода
2. Золушка
3. Рапунцель
4. Дева озера
5. Оборотень
6. Белоснежка
7. Спящая Красавица / Царевна Шиповничек
8. Ведьма - фея
9. Ведьма - злая королева / Мачеха
10. Герой-хитрец (Джек, Храбрый портняжка)
11. Солдат (хитрец на службе)
12. Принц / рыцарь (Пецарь Рычального образа)
13. Дракон
14. Карлик(гном, Румпельштильцхен, Андварри)
15. Гаммельнский крысолов
16. Гензель и Гретель
17. Король-трикстер / король-воспитатель (Король Дроздобород и т.п.)
18. Снежная королева
19. Глупец (Глупый Ганс)
20. Кот в сапогах
21. Баньши

Итак, друзья, набирайтесь терпения, пока могучая кучка пропишет детали сеттинга, а администратор произведет жеребьевку. Заранее просим прощения за возможную задержку в прорисовке сеттинга. Могучая кучка то работает, то танцует, то возрождается в сектах.

@темы: Сеттинг "Семь королевств", организационное

---

[sherga]

Итак, все же победил

европейский сеттинг

европейский сеттинг:
Герои:
1. Синяя Борода
2. Золушка
3. Рапунцель
4. Дева озера
5. Оборотень
6. Белоснежка
7. Спящая Красавица / Царевна Шиповничек
8. Ведьма - фея
9. Ведьма - злая королева / Мачеха
10. Герой-хитрец (Джек, Храбрый портняжка)
11. Солдат (хитрец на службе)
12. Принц / рыцарь (Пецарь Рычального образа)
13. Дракон
14. Карлик(гном, Румпельштильцхен, Андварри)
15. Гаммельнский крысолов
16. Гензель и Гретель
17. Король-трикстер / король-воспитатель (Король Дроздобород и т.п.)
18. Снежная королева
19. Глупец (Глупый Ганс)
20. Кот в сапогах
21. Баньши

Скоро всем разошлю их героев.

@темы: Сеттинг "Семь королевств", организационное

---

Конкурс рассказов по сеттингу Русские-народные сказки

[mike ainsel]

Итак, дорогие друзья, победил
Сеттинг № 1. Русские народные сказки.

Герои:
1. Кощей
2. Яга
3. Змей
4. Кот-Баюн
5. Иван Царевич
6. Емеля
7. Богатырь (видимо, это именно это слово)
8. Царь Горох
9. Василиса
10. Водяной
11. Домовой
12. Марья-Искусница
13. Дева-богатырка
14. Соловей-разбойник
15. Финист-ясный сокол
16. Сивка-бурка
17. Морозко
18. Дева-птица (Сирин, Гамаюн, Алконост и проч.)
19. Сестрица Алёнушка
20. Мавка (навка, русалка)
21. Серый Волк

В ближайшее время к вечеру будет произведено распределение героев между следующими участниками:
1. mike ainsel
2. marichi devi
3. Черный Шут
4. Стрикс
5. Видана
6. Buran
7. Фигня
8. nebelhaft
9. Omega
10. Маргарита Шредингерра
11. metatext
12. j-Walker
13. мелучи
14. Askii
15. Nosema

Также будет детализирован сеттинг.

@темы: Сеттинг "Семь королевств", организационное

---

Очередной конкурс

[mike ainsel]

Дорогие участники сообщества.
ОборзевОбозрев результаты голосования, мы предлагаем вам провести до конца этого года аж два конкурса.
а) Конкурс рассказов в рамках одного сеттинга в течение аж двух! недель 22.11-05.12 со стандартным ограничением.
б) Конкурс рассказов-писем в последнюю неделю этого года. 22.12-28.12 с ограничением по объему 1 лист А4.

Так как рассказы дорогие участники конкурса сдают вечно не вовремя, то мы решили выделить аж целую специальную неделю на раскачку и кое-какие интересности. Кроме того, из-за ограниченности времени маленькая, но могучая кучка™ маньяков фанатов пейсателей во главе с уважаемым администратором конкурса приняла авторитарное решение по вариантам возможных сеттингов, оставив среди них всего два на ваш выбор.

Итак, правила конкурса рассказов по сеттингу:
1. Все рассказы пишутся в рамках одного и того же сеттинга - среды действия художественных произведений(см. определение сеттинга в Википедии).
2. Жанр рассказа выбирается автором.
3. В рамках сеттинга предлагается набор главных героев для рассказов. После выбора сеттинга герои распределяются случайным образом по одному на каждого участника конкурса без повторений.
4. Чужие герои сеттинга могут также быть использованы в рассказах, но их участие не должно противоречить информации о них, выложенной в сообществе.
5. После выбора участниками из двух предлагаемых сеттингов могучей кучкой™ будет произведена определенная детализация сеттинга с относительно точным указанием времени, места, географии и, возможно, географического положения главных героев друг относительно друга/их фотографий.
6. В течение первой недели конкурса участники могут продумывать свои будущие рассказы и характеры своих героев, анонимно выкладывая часть этих данных в кратком содержании в сообщество. Если в рассказе конкурсанта присутствуют чужие герои, то их образ не должен противоречить выложенной информации.
7. Прием дополнений по данным о героях заканчивается в последний день первой недели конкурса, вторая неделя отводится на написание рассказов.
8. Возможно анонимное общение и договоренности в сообществе между конкурсантами по поводу их героев, чтобы сделать их рассказы еще более связными. Однако, это общение должно быть открыто для других конкурсантов.

График:
22.11 - стартует конкурс, выбирается сеттинг, распределяются герои, регистрируются участники(могут быть зарегистрированы и позже, но не поздней 26.11).
23.11 - могучая кучка™ детализирует сеттинг в меру своей могучей лени
24.11-28.11 - конкурсанты продумывают свои рассказы, дополняют образы своих героев, обмениваются данными с другими конкурсантами.
29.11-5.12 - пишутся рассказы.
6.12 - выкладываются рассказы, и производится их оценка.
7.12 - заслуженный отдых, выпивка, еда, награждение победителей и теде.

Сеттинг № 1. Русские народные сказки.

Герои

Герои:
1. Кощей
2. Яга
3. Змей
4. Кот-Баюн
5. Иван Царевич
6. Емеля
7. Богатырь (видимо, это именно это слово)
8. Царь Горох
9. Василиса
10. Водяной
11. Домовой
12. Марья-Искусница
13. Дева-богатырка
14. Соловей-разбойник
15. Финист-ясный сокол
16. Сивка-бурка
17. Морозко
18. Дева-птица (Сирин, Гамаюн, Алконост и проч.)
19. Сестрица Алёнушка
20. Мавка (навка, русалка)
21. Серый Волк


Сеттинг № 2. Европейские сказки.

Герои

Герои:
1. Синяя Борода
2. Золушка
3. Рапунцель
4. Дева озера
5. Оборотень
6. Белоснежка
7. Спящая Красавица / Царевна Шиповничек
8. Ведьма - фея
9. Ведьма - злая королева / Мачеха
10. Герой-хитрец (Джек, Храбрый портняжка)
11. Солдат (хитрец на службе)
12. Принц / рыцарь (Пецарь Рычального образа)
13. Дракон
14. Карлик(гном, Румпельштильцхен, Андварри)
15. Гаммельнский крысолов
16. Гензель и Гретель
17. Король-трикстер / король-воспитатель (Король Дроздобород и т.п.)
18. Снежная королева
19. Глупец (Глупый Ганс)
20. Кот в сапогах
21. Баньши


Прошу также будущих конкурсантов отметиться в комментариях, чтобы вас посчитали.

PS. Тот факт, что сеттинг сказочный - вовсе не означает, что вам нужно написать сказку. Жанр и сеттинг - разные вещи.
PPS. Чтобы было больше и веселей - продублируйте в своих дневниках)

Вопрос: Мне больше нравится сеттинг

1. №1 Русские народные сказки		11	(42.31%)
2. №2 Европейские сказки		12	(46.15%)
3. Я - Маргарита, и я прекрасна.		3	(11.54%)
Всего:		26

@темы: Сеттинг "Семь королевств", организационное

---

Даты следующего конкурса

[mike ainsel]

Дорогие участники сообщества, предлагается голосование по поводу времени проведения следующего конкурса.
Выбор многовариантный.
Прошу перепостить в дневниках. Чем больше участников, тем меньше возможностей для манипуляций)
Для уменьшения всемирной энтропии, ценные предложения и мысли также можно постить в комментариях.

запись создана: 16.11.2010 в 10:06

Вопрос: Ну когда же уже вы проведете этот ваш конкурс? А?

1. 22.11-28.11		5	(13.89%)
2. 29.11-05.12		4	(11.11%)
3. 06.12-12.12		2	(5.56%)
4. 13.12-19.12		3	(8.33%)
5. 20.12-26.12		1	(2.78%)
6. 22.12-28.12		6	(16.67%)
7. Я Маргарита Шредингерра, и мне все равно, что означают эти ваши дурацкие цифры.		4	(11.11%)
8. Я не mike ainsel, но мне тоже кажется, что нужно провести один конкурс до декабря, а потом еще маленький в предновогоднюю неделю.		6	(16.67%)
9. Я самая важная деталь автомобиля, и до 10.01.2011 просьба беспокоить только графином апельсинового сока		5	(13.89%)
Всего:		36 Всего проголосовало: 19

@темы: обсуждения