Сигурд дал Гудрун вкусить от сердца Фафнира, и стала она с тех пор много злее и умнее.
#10. Персонаж: Снежная Королева
читать дальшеРастопи лед — и он станет водой, дающей жизнь целому миру.
Раздавленная и сломленная, с путающимися мыслями и потухшим взглядом королева ехала на юг. В карете стоял полумрак, за окном пролетали однообразные пейзажи.
Скованные огненной плетью запястья ныли, а на грудь тысячетонной плитой давило лучезарное ожерелье. Хриплое, еле слышное дыхание давалось с трудом, сознание уплывало.
- Думай, думай! Нужно что-то делать! Возможно это твой последний шанс. Боги, как же тяжело дышать! Заморозить коней... коней проще… ударить морозом? Чушь! Я даже на туман сейчас не способна.
Королева попробовала пошевелить пальцами рук, плеть раскаленным ободом тут же впилась в запястья.
-Боги! Какая невыносимая боль!..
Медленно перебирая варианты, королева понимала, что сознание вот-вот потухнет, бархатный мрак небытия был совсем близко.
- Ваше величество, возвращайтесь. Возвращайтесь же! Я немного ослаблю... вот... так уже лучше?!
Боль резко отступила, а сознание немного прояснилось.
Королева отпрянула. Прямо напротив нее в карете сидел некто в черном одеянии. Угольки глаз светились в темноте, неприкрыто изучая королеву. Поймав ее угрожающий взгляд, незнакомец тут же заговорил:
- Перейдем сразу к делу, времени мало. Меня прикрывают трое магов, и пока ваша охрана пребывает в забытьи, я уполномочен передать вам следующее: я послан королем Брабанта, его величеством Дроздобородом. У моего господина и вас весьма схожие устремления и один враг. Мы предлагаем заключить военный союз и выступить общими силами на север.
Он сделал небольшую паузу, пытаясь понять реакцию королевы, и продолжил, стараясь говорить внушительно, но быстро.
- Выгода очевидна. Вы получаете назад северные земли, в частности сам Киель и ваш замок. К Брабанту, с вашего позволения, отойдут Оснабрюк, Бремен и Гамбург, давая нам выход к морю. С нашей стороны хорошо подготовленное войско, с вашей - магия, которая существенно увеличит наши шансы на победу. Неприязнь к Готель свойственна моему господину так же, как и вам, и по справедливости не вы, ваше величество, должны ехать в ссылку, а она. Мой господин гарантирует возмездие и восстановление справедливости!
Последнюю фразу он произнес подчеркнуто воинственно.
- Одно слово, ваше величество, и я заберу вас отсюда, карета ждет. Мы готовы предложить вам комфортное убежище на землях Срединной Тьмы. Смею заметить, что климат там не в сравнение холоднее. Небольшой замок с вышколенными слугами и целый город будут в вашем распоряжении. Все что требуется для вашего отдыха и восстановления сил. Любое ваше желание будет исполнено.
Его голос, звучащий мягко и обволакивающе, тем не менее, был настойчив.
Королева почти сразу поняла, кто перед ней, и все еще тяжело дыша, мрачно рассматривала оборотня. Его руки, покрытые чуть более густыми, чем у людей волосами, сжимали массивный сверток. Королева пыталась проникнуть своим холодом в него, хоть немного зацепить, взять под контроль, однако сил почти не было, и сверток постоянно отвлекал внимание. Предложение военного союза совершенно не трогало королеву. Собраться немного с силами, впиться холодными иглами хоть в одного человека - и она на свободе. Ну а дальше дело за малым. Ей даже было немного жать эту стерву Готель, слишком жестокое будущее было ей уготовано. Подробности мщения приятно леденили ей душу, а губы расплывались в злорадной ухмылке всякий раз, когда она думала об этом.
Тем временем оборотень давно замолчал, увидев тщетность своих попыток заинтересовать королеву, и, размышляя, смотрел на нее. Он отлично помнил, о чем предупреждал его король и чертовски не хотел переходить к плану «Б», однако план «А» совершенно очевидно провалился.
Нервно сглотнув, он хрипло произнес:
- В таком случае, могу ли я узнать, говорит ли вам о чем-нибудь словосочетание «Зеркало Нари»?
Королеву передернуло. В темноте явно что-то происходило, однако даже отменное зрение оборотня не помогло ему разглядеть, как теплый южный воздух Вестфалии подернулся дымкой и зыбко колыхаясь начал структурироваться в ледяные иглы. Издавая тихий шелест, они росли отовсюду. Медленно пронзая пространство, они направлялись к живой плоти.
Не предупреди его король о возможных действиях королевы, еще несколько мгновений - и все бы закончилось фатально. В доли секунды одним быстрым движением оборотень разбил пока еще хрупкие иглы и схватил королеву за руки. Он с силой сжимал ее запястья, окольцованные огненной плетью.
Королеву пронзила нестерпимая боль, и она обмякла. Крепко держа ее, он хрипло зашептал ей в ухо:
- Зеркало было найдено. Оно здесь. У меня. Я уполномочен задействовать его.. в случае .. в случае вашего отказа..
Отчаяние подступало к горлу так, что хотелось рыдать.
Она бежала. Хотелось кричать, что есть мочи.
Не чувствуя себя, спотыкаясь и падая, кусая губы в кровь, она продиралась сквозь еловую чащу. Впереди она увидела слабые лучи света, луна освещала опушку леса и озеро.
С бешено бьющимся сердцем она упала на колени перед черной кромкой воды. Слезы прорывались и текли сплошным потоком, оставляя круги на воде. Боль волнами накатывала на нее, заставляя замирать время. Она посмотрела на свое отражение: совсем детское лицо, такие светлые глаза, нежные с румянцем щеки. А вокруг была черная вода, такая же черная и холодная, как и мир вокруг. Как и люди, что принесли с собой смерть. Как холодные глаза матери, что застыли навсегда.
Она продолжала смотреть на свое отражение в воде и чувствовала, как медленно-медленно за ее спиной растет и сгущается чернота. Внезапно ей захотелось, чтобы эта чернота затопила весь мир, всех живых и ее саму. Словно отвечая ее желанию, воздух зазвенел, и она почувствовала, как мощным потоком безудержный холод входит в нее, затапливая и обжигая.
Боль и сладость. Бездна разверзлась в самом центре ее существа, и ее крик пронзил ночь.
Сознание медленно возвращалось. Она все еще была у воды.
Холодно, ужасно холодно. Лед сковывал нутро, кровь холодела в жилах. Она снова заплакала, слезы стекали по щекам, холодом обжигая кожу. Замерзая на лету, они падали в воду, и следом за ними вода тоже превращалась в лед. Озеро покрылось льдом. Наконец, заледенел весь мир.
На нее смотрела она же, навсегда запечатленная во льду. Нежное лицо с румянцем, такие светлые глаза. Последний взгляд человека.
Это видение преследовало ее с самого детства. Сколько раз она пыталась забыть его, но безжалостная память сохранила все до последней детали.
И боль, и лес.. И заколдованное озеро Нари, к которому опасались подходить даже самые смелые мужчины ее деревни. Считалось, что озеро похищает душу, помещая взамен ее искусную подделку. Вернуть же душу можно, снова заглянув в зеркало озера, однако у подделки никогда не возникнет такого желания, никогда больше ноги не приведут ее к озеру, никогда она не захочет этого.
Королева знала, что лик ее, запечатленный во льду, кто-то бережно вырезал и унес с собой многие годы назад, и что уже никто не помнит, кто это был и что с ним стало. И все-таки, если она когда–нибудь заглянет в этот прозрачный кусок льда, то вернется душа ее, полная жизни. Никогда никого не сможет она заморозить или призвать ледяной снежный ветер. Она снова станет тем хрупким и нежным живым человеком.
Так значит, не пропало зеркало, здесь оно. Как же не вовремя, подумала она.
Досадуя и не желая признавать проигрыш, Королева кусала губы. Мысли лихорадочно вились в голове в поисках выхода.
Она видела и понимала расстановку сил в игре. В ссылке она никому не нужна и если откажется сотрудничать – ее запросто вычеркнут из игры серьезных сил. Более того, даже не уничтожат, попросту сделают человеком. Страшно было даже вообразить такое.
После всего двух сказанных оборотнем фраз она уже все поняла - и какой будет ее выбор, и как сложится дальнейшая судьба. Все было очевидно, другого варианта действительно не было.
- Я согласна, – зло прошипела она.
Оборотень бережно отпустил ее руки и мягко вернулся на свое место напротив.
-Я рад, что вы приняли именно это решение. В таком случае мы начинаем действовать. Сейчас на ваше место сядет актриса, лучшие маги отменно поработали над ее обликом, вы похожи как две капли воды. Она отправится в ссылку за вас. Нас же ожидает карета в направлении Гаммельна. Благодаря нашему человеку в городе объявлена эпидемия, крысы разносят чуму. Не волнуйтесь, он их распустил, он же их и переловит. В городе карантин, все ворота закрыты. Это обеспечит нам хорошее прикрытие для размещения вас в замке и подготовке к боевым действиям. Мы планируем использовать вашу магию для обучения наших воинов. Я вижу, вы более не возражаете.
Королева молчала, отстраненно глядя в окно.
Оборотень кашлянул и продолжил:
- Что ж, отлично. В таком случае предлагаю двинутся в путь, его величество король Брабанта приедет к вам в замок завтра к вечеру, для личного знакомства и обсуждения деталей кампании.
Король прибыл только к ночи.
Королева ожидала его на низеньком диване в гостиной, от скуки разрисовывая окна узорами.
Король был настроен весьма решительно. После краткого знакомства он сразу же начал обсуждать детали нападения, условия раздела земель и специфику использования ледяной магии. Было видно, что он давно одержим этими идеями. Глаза его лихорадочно блестели, лицо было полно энтузиазма.
- Какие условия нам нужны, чтобы ледяной вихрь не подхватил наших людей? Может создать какую-нибудь защиту? Что, если вот здесь мы расположим наших всадников, а тут, - король показал точку на карте, - нам не помешала бы завеса. Ледяной туман, что-то такое.
Королева с интересом наблюдала за его внутренним горением, за жаром, с которым он рассказывал ей все это. И ей хотелось овладеть им, присвоить его, погреть немного свое холодное сердце, ощутить сладкое удовольствие от опустошения еще одного человека. И не важно, что это король, так даже интереснее.
- Что если обучить меня своей магии? Меня и моих воинов? Я не хотел бы попасть в общий котел, когда мы начнем.
- Пожалуй, воинов я обучу защите. Да и тебя обучить своей магии я могу. Однако рано или поздно это убьет тебя. Эта магия не подходит для людей. Чтобы овладеть ей - нужно перестать быть человеком. Ну а если ты перестанешь быть человеком – ты умрешь.
- Да-да. Я знаю, все это требует определенных жертв, но я готов! И я не просто какой-то человек, все-таки я король, – сказал он, с наивной улыбкой.
Королева знала, что он не воспримет всерьез ее предостережения, и знала она, что будет дальше.
Король начал приезжать к ней в замок, время от времени уезжая из Брабанта якобы для проверки границы с Срединной Тьмой, учинял инспекции застав. Сам же под прикрытием спешил в Гаммельн в покои королевы, чтобы снова и снова отдаваться волнительному занятию: создавать кристаллы льда, из воды, из воздуха. Чувствовать холодные пальцы королевы, словно невзначай касающиеся его руки, ощущать ее ледяное дыхание где-то совсем рядом, чтобы утром, обессиленным и счастливым, с затуманенным взором возвращаться к своим обязанностям в королевство.
Королева тем временем проводила свои эксперименты с воинами короля, с местными жителями, да и вообще с каждой живой тварью в окрестностях Гаммельна.
Ей было скучно, и она развлекала себя как могла, создавая самые изощренные заклинания – наплодив множество исковерканных созданий, бродящих по округе и звереющих от концентрации невыносимой ледяной магии. Каждая тварь стремилась покинуть пределы Гаммельна, хотя перейти рвы и заставы было непросто. Однако даже не имеющие ног пытались уползти отсюда. И только Король Брабанта, давно впав в необъяснимую зависимость все чаще и чаще приезжал к Королеве, все дольше не выходил из ее покоев.
В один из дней король имел приватную беседу с гномом Румпельштильцхеном. Последний раз он покупал у него информацию о зеркале Нари, которая оказалась весьма полезна.
Гном завидев короля аж присвистнул:
- Значит добыл таки зеркало и думаешь, что королева под контролем. Как бы не так! Еще недели три-четыре и все, твой ресурс закончится! – без лишних вводных отрезал он.
- Да, я что-то сдал немного. Кашель какой-то непонятный. Видимо в дороге продувает, – вяло отшучивался король, давно зная о резкости гнома и стараясь не принимать это на свой счет.
- Слепец! В ее покоях тебя «продувает». Скоро добьет тебя и за сына твоего возьмется. Ведь она не остановится, и он будет следующим! А потом Брабант покроет ледяная корка… ты этого хочешь? – гном совершенно не собирался расшаркиваться перед королем.
При упоминании о сыне глаза короля впервые за долгое время прояснились и тут же слезы навернулись на них.
- Да я-то ладно… он ей зачем??
- Да все за тем же, жизнь вытянуть да себе забрать! Тебе его защитить как-то надо, молодой ведь еще, многое не понимает. Знаю я средство одно… дам, коли заплатишь!
Король утвердительно кивнул и тут же получил небольшой сверток.
- Медальон саламандры! – гордо заявил гном. - Растапливает сердца. В жерле вулкана выкован. Надень на сына – и под защитой будет он, ничего она не сможет с ним сделать.
Внезапное воспаление легких разыгралась у короля спустя три недели, чем поставила в тупик придворных лекарей. Они обеспокоенно обследовали короля снова и снова, все указывало на пневмонию, и не было бы в этом ничего странного, если бы не жаркое лето, стоявшее на дворе. Болезнь прогрессировала.
Вскоре Король уже не мог выходить из покоев и ездить к границам. Лишенный воздействия королевы – понемногу он вновь становился собою самим и в ошеломлении понимал что же на самом деле происходило все это время.
Не смотря на вернувшееся сознание – болезнь тела и не думала отступать. С каждым днем он становился все бледнее, кашель раздирал его грудь. Он вызвал сына и передал ему все дела, благо о его подготовке к трону он подумал заранее и это была достойная смена. Рассказал и о тайных планах захвата северных земель, и о том где действительно находилась Снежная Королева все эти годы. И о том, что армия, проходившая магическую подготовку под Гаммельном почти готова, устойчивая к холоду и не восприимчивая к ледяной магии. Объяснил как продолжать дело и заклинал его повесить и не снимать никогда тяжелый амулет, с желто-красными камнями. И ни слова об опасности, ни слова о причинах своей болезни.
В ту же ночь король скончался. Пышные проводы и народный траур длился неделю.
Наконец Джон, достойный сын своего отца, был коронован и принял в свои руки судьбу королевства.
Одним из важнейших стратегических дел – было налаживание контакта с Королевой и выяснение подробностей предстоящей кампании. Не мешкая, при первой возможности молодой король отправился по отцовской традиции «осматривать заставы на границе», теперь он начал понимать, отчего отец так подозрительно часто проверял и перепроверял их.
Прибыв в Гаммельн он тут же направился к королеве. Немного волнуясь, он вошел в ее покои. Она знала о его приходе и ждала его, полулежа на своем серебристом диване.
Ослепленный как вспышкой он замер на пороге. Белоснежная кожа королевы светилась в полумраке, блестящие белые волосы ниспадали на плечи и грудь. Глаза источали неземное сияние, и от всего существа ее исходило притягательная сила… словно обещание блаженства выражала ее полуулыбка.
Он не мог пошевелиться, неловко замер ни в силах произнести ни слова. Дерзкий и уверенный в жизни при дворе, знающий толк в аппетитных фаворитках – он растерялся как мальчишка. Мысли лихорадочно роились в голове и вдруг исчезли вовсе. Никогда он не сталкивался с подобным. Никогда не видел ничего более прекрасного. Вся чистота и невинность была в ней, вся красота и сила этого мира. Сам не замечая как - он оказался рядом с ней. Склоняясь к ее губам, полный единственным желание коснуться их, осознавая, что только в этом был смысл всей его предыдущей жизни…
Королева никогда не чувствовала такой страсти и такого вожделения. Она сравнивала ее с тем, что уже испытывала. Нет!... никогда раньше такого не было!
Когда он появился на пороге – она поняла, что более мир не существует. Есть только он. И в нем весь мир. Ни заморозить его, ни опустошить, но слиться с ним хотела она. Стать единым целым… раствориться, никогда более не становясь прежней. Забыться в нем, прорости в каждой его клеточке, стать дыханием. Окружить нежностью, наполнить сладостью, обрести источник. Стать источником. Ощутить невыразимое чувство слияния…
Все вдыхала и вдыхала его запах. Она нежно потянулась к нему в решимости отдать себя… и обожглась, и отпрянула... На губах бушевал злой огонь, а сердце пронзенное тысячью раскаленных кинжалов истекало болью. Осколки надежды были прямо под ее ногами…
Он пришел в себя на заснеженном поле. Запорошенный снегом, обмороженными пальцами сжимая пучки вырванной серой травы. Внутри что-то ныло, обожженные губы потрескались и кровоточили. Совершенно потерянный он встал и поплелся не разбирая дороги.
Кто-то или что-то встало непреодолимой стеной между ним и королевой. Он чувствовал это разделение. Оно причиняло боль, ведь каждая клеточка его тела хотела туда, под это лучезарное сияние, под взгляд ее бездонных глаз. Что-то давило на грудь и обжигало. Он нащупал на груди амулет, что подарил ему отец... и одернул руку. Амулет раскаленным металлом обжег кожу. Только сейчас он увидел, как обуглилась одежда.
Вспышка озарения. В одно мгновение вся мозаика произошедшего сложилась воедино.
… отец, словно одержимый, мечтающий о победах… отец увядающий, побелевший, иссохший… его последние слова об амулете и настоятельное «Не снимай его никогда и убережен будешь!».
Однако никакая потеря не могла сравнится с потерей того источника, что предстал перед нем в тот вечер. Он готов был умереть, потерять всего себя, лишь только бы еще раз увидеть ее светящиеся глаза, еще хоть только раз утонуть в них. Мгновение - и сорванный амулет летит на снег. А он, шедший так медленно вдруг переходит на бег.
Королева стояла перед окном, с отсутствующим взглядом, сосредоточенная, не шелохнувшись она провела так уже много часов. Все силы ее, вся ее мощь потребовались, чтобы найти один единственный кусок льда, в котором сейчас заключалось спасение. Расширяя пределы чувствительности, она ощущала себя снегом под сапогами воинов. Холодным туманом над каждым озером Семи королевств. Растущим снежным комом, с грохотом проносящимся в горах Баварии. Льдинками рек, льдинами морей…
Наконец, она почувствовала его и вырвала из несущих его рук. Подняла в воздух, подхватила северным ветром и притянула к себе.
Ледяной вихрь ворвался в покои королевы, замораживая окна и стены, создавая снежные наносы, гулко воя в комнатах замка. Королева держала в руках знакомый сверток. Замерев в благоговейном страхе и волнении – она помедлила немного, затем резко сорвала потрепанную бумагу.
… такая нежная кожа... такие светлые глаза... она вдохнула жизни.. она глотнула из источника и вдруг …словно дуновение весеннего ветра..
- Королева..!?
Он запыхавшись стоял на пороге…
P.S. Счастливый союз бывшей снежной королевы и наследника Брабантского престола изменил историю. Предстоящая война была отменена. Ведьме Готель были предложены прекрасные южные земли Вестфалии в обмен на северные территории, на что та с удовольствием согласилась. Вольные города добровольно вошли в состав королевства Брабанта вплоть до Тюрингских границ.
Жители семи королевств вздохнули свободно, ничего больше не омрачало их жизнь. В том году, как говорят легенды, за осенью сразу пришла весна…
# 11. Персонаж: Глупый Ганс
читать дальшеСОКРОВИЩА ЧЕРНОЙ ПЕЩЕРЫ
I.
Если Вы сейчас в этот солнечный день ранней осени 1516 года выйдете на Райнгассе в самом сердце Кельна, Вы заметите высокого седого старика с большущей палкой в руках, которая служила ему посохом, в длинном сером плаще и голубой потрепаной широкополой шляпе. Он торопливо шагает в своих высоких черных сапогах вдоль многочисленных торговых лавочек. Вокруг его шеи обмотан серебристый шарф, сливающийся с длинными седыми волосами и бородой. Небесно голубые глаза старика пытливо изучают витрины. Наконец, наш герой останавливается около витрины одной из лавок и начинает негромко хохотать, пританцовывая: настолько его переполняла радость от того, что он наконец нашел, что искал.
Эта лавочка известна тем, что именно здесь и нигде больше можно было купить по весьма разумной цене самые новейшие разработки брабантских инженеров. Здесь были лампы, которые работали от солнечных пластин, магико-механические предметы и животные и многое другое.
Старик вошел внутрь и твердым шагом направился мимо многочисленных полок в самую глубь лавочки, где за прилавком его уже ждал Юрген, пожилой и очень полный хозяин. Его грузный живот растекся по краю прилавка и затрясся от смеха, когда он увидел своего посетителя.
– О-хо-хо-хо, кого я вижу! Никак сам Оливер пожаловал к старому Юргену! Что же, дружище, тебе надо от выжившего из ума старика? И как дела обстоят нынче в Хайдельберге? Когда же ты наконец позовешь в гости своего старого боевого товарища, покажешь своих розовых поросят? – Юрген похлопал себя по животу и подмигнул Гансу своим единственным глазом, второй он потерял во время войны с Красным Драконом Зилантом не без вмешательства того же Глупого Ганса, но это совсем другая история.
– Доброго тебе здравия, старый вояка! – приветствовал Юргена в свою очередь Глупый Ганс, необычно громко для себя, и невольно растянулся в улыбке, так как ему всегда было крайне приятно, когда его называли настоящим именем.
– Дома дела идут неплохо, хоть и процветает нищета. В гости к себе не позову, смотреть у меня дома не на что. Свиньями давно не занимаюсь. Недавно побывал на ярмарке в Маннхейме, приобрел кое-что по мелочи. Надо отметить, что там развелось слишком много шарлатанов, которые пытались меня надуть, – при этих словах Ганс загадочно погладил свою длинную бороду и продолжил. – Но давай к делу: не приходил ли тебе кто-нибудь, чтобы продать маленькую черную коробочку? – Ганс достал свою любимую глиняную трубку и закурил, пуская кольца дыма причудливых форм и расцветок.
– Как же, как же, старый хитрый лис! Захаживал сюда такой один, от него разило спиртным на всю округу! – Юрген всем своим большим телом юркнул под прилавок. – Где же она, дери ее дракон...
Через несколько мгновений из-за прилавка показалось сияющее лицо Юргена, а потом и весь он сам. В руке он держал маленькую коробочку, обтянутую черной кожей. Проверив в своей руке ее вес, он передал коробочку Гансу.
– Не в моих правилах расспрашивать о том, что меня не касается, но скажи мне, Оливер, что там, заморозь его Снежная Королева?
Ганс что-то тихо пробормотал и повисло неловкое молчание, как вдруг старый Юрген разразился оглушительным хохотом:
– А-ха-ха-ха, изумрудная брошка! Неужели древний пройдоха Оливер, известный также как Глупый Ганс, влюбился в какую-нибудь молодую певичку? Вот потеха-то! – Юрген с фантастической скоростью начал лупить себя по толстым ляжкам, лицо его стало багровым, а из глаз полились слезы.
Глупый Ганс прекратил это безобразное веселье строгим постукиванием палки об пол. Надо отметить, что обычно Глупый Ганс говорил довольно тихо, да так, что разобрать его бывало трудно. Дело все было в том, что каждый воспринимал сказанное Гансом в меру своего воображения, так как переспросить старого человека было очень неудобно, а если даже и переспрашивал его кто, то Ганс никогда не повторял свои слова. Говорили даже, что когда-то Ганс пожелал приятного дня самому королю Дроздобороду, после чего король пересмотрел несколько своих задумок государственного масштаба. Что уж королю Дроздобороду послышалось – так и останется навсегда загадкой.
– Юрген, мне понадобятся еще кое-какие вещи, вот перечень, – Ганс протянул хозяину лавки бумагу со списком и мешочек с доброй сотней дукатов. – Собери это все и отправь мне с посыльным в Котбус к среде.
Затем посох старика слегка засветился голубым сиянием. Ганс очертил им в воздухе большой круг с себя ростом и прямо около прилавка открылся магический портал.
– К среде! – еще раз громко повторил Ганс и исчез.
II.
Утро среды выдалось на диву славным. Молодая осень господствовала, кое-где кроны деревьев уже слегка тронула позолота; звери, птицы, люди и прочие существа должны бы начать думать над приготовлениями к зиме, но она была еще довольно далеко, поэтому никто никуда не торопился. Этим дивным утром Кот в сапогах сидел и грелся под солнечными лучами на крыльце своего дома в местечке, что недалеко от Котбуса, закинув на перила свои покрытые густой шерстью лапки, как вдруг заметил вдалеке большую странную компанию: высокий седой старик в сером плаще и с длиннющей палкой в руках шагал прямо к дому Кота в сопровождении нескольких бородатых карликов. Наконец вся эта процессия подтянулась прямо к крыльцу Кота. Поскольку Кот был вежливым, он сказал:
– Доброе утро! – но старик нахмурил свои кустистые брови и пристально посмотрел на Кота небесно голубыми глазами.
– Это что же Вы хотите этим сказать? – спросил старик. – Желаете мне доброго утра, или что это Вы определяете, доброе это утро или нет, и даже если для меня оно недоброе, то Вы этим своим высказыванием хотите, чтобы я думал иначе? Или может оно доброе только потому, что Вы сами сегодня добрый?
– Все сразу, – ответил Кот. – Сегодня такой погожий денек, и к тому же я только собрался завтракать и потому приглашаю Вас всех отведать топленого молока, вафель и самого лучшего пирога бабушки Клархен из соседней деревни, – как можно вежливей ответил Кот, хотя куда там до вежливости, когда к тебе подходит такая странная компания, во главе которой какой-то премерзкий брюзжащий старик.
После упоминания о вафлях и пироге среди карликов стало заметно оживление. Один из них, что стоял рядом с высоким стариком, сказал:
– С удовольствием откушаем Вашего пирога. Еще бы не помешало несколько пинт пива, три кружки эля и бочонок кофе. Молоко мы не любим.
Карлики стали по одному заходить в дом, по пути представляясь хозяину:
– Буля, Дуля! – на вешалке в прихожей оказались два плаща с капюшонами, желтый и коричневый.
– Кала, Фама! – к тем плащам добавились зеленый и красный.
– Дора, Лора, Сара! – фиолетовый, голубой и оранжевый плащи присоединились к предыдущим.
– Уина, Фаина! – розовый, сиреневый плащи закрыли собой зеленый и красный.
– Зефира, Гафира, Бомбира! – бирюзовый, бежевый и бордовый плащи затерялись где-то между фиолетовым, голубым и синим.
За ними следом зашел тот самый карлик, который говорил с Котом.
– Пуарин, – важно представился карлик и повесил свой белый с золотой кисточкой плащ поверх всех остальных.
Когда Кот в сапогах уже окончательно запутался в именах, тщетно пытаясь их все запомнить, в дом молча вошел старик и направился прямо в гостиную, где около камина расположились тринадцать карликов. Как только Кот закрыл дверь, как в нее немедленно постучались. В смятении, Кот в сапогах снова отпер дверь и обнаружил возле нее небольшой холщовый мешок.
– Видимо Юрген прислал то, что я просил! – прогремел из гостиной голос старика. – Оставь посылку в прихожей.
Кот сделал, как велел Ганс, и вспомнил, что обещал накормить гостей. Кот не хотел показаться невежливым и суетливо побежал в подвал за пивом, элем и бочонком кофе.
Наконец, когда все наелись и напились, старик заговорил:
– Уважаемый хозяин этого дома! Да будет шерстка на твоих лапках всегда густой и теплой. Я не представился, так теперь спешу загладить свою вину. У меня много имен, здесь меня знают как Глупого Ганса, но мое настоящее имя Оливер. Я пришел сюда и привел с собой всех этих гномов с одной целью: пригласить тебя принять участие в нашем Приключении, – старик достал глиняную трубку и закурил. – Далее даю слово Пуарину Ниткошиту, наследному принцу гномов.
Карлик откашлялся, устроился поудобнее на стуле, на всякий случай налил себе еще пива и начал повествование:
– Сразу после войны с Зилантом дезертиры похитили у моей семьи сокровища – целый сундук драгоценных камней. Эти драгоценности они надежно спрятали в одной из пещер Рудных гор и поставили на стражу трех горных троллей, но мой отец сумел прознать, в какой пещере они спрятаны и нарисовал карту, как ее найти, а также смог выкрасть ключ от этой пещеры. После своей смерти ключ он отдал своему старшему сыну, то есть мне, а карту – младшему, моему брату. Мой несчастный брат Даунин продал карту за бесценок какому-то лавочнику в Кельне, а там ее купил Глупый Ганс. Ганс нашел меня в Ульме и предложил отправиться вместе с ним за сокровищами, так как довольно опасно отправляться в такое путешествие в одиночку. Так совпало, что сейчас мне нужно выбрать себе жену из двенадцати невест. В моей семье есть традиция: невесты устраивают состязания, и та, которая сможет победить всех остальных, становится женой счастливчика. Традиции нарушать нельзя, а сокровище нужно вернуть нашей семье. Во время похода у невест будет шанс проявить себя, – на этих словах Сара и Гафира многозначительно переглянулись, а Лора обреченно вздохнула.
Все время, что повествовал Пуарин, Кот в сапогах расхаживал по комнате. После того, как гном закончил, Кот еще некоторое время стоял молча у камина. Потом Кот заговорил:
– Повидал я уже приключений, да и, честно говоря, мне совершенно не хочется идти в горы: там слишком холодно, – слегка поежился Кот в сапогах, ведь он был крайне теплолюбивым.
День уже клонился к вечеру, за окном яркие краски стали меркнуть, а звуки становиться все тише и тише. Ганс выпустил кольцо дыма, оно нависло над его головой и начало переливаться разными цветами.
– От этого зависят жизни многих и многих, Кот в сапогах. Я не могу пока раскрыть тебе все карты, но поверь на слово старому человеку: это Приключение станет отправной точкой для многих важных событий. Тьма не дремлет, она лишь ждет подходящего момента, – при этих словах посох Ганса начал тускло мерцать голубым сиянием.
Наступила тишина. С улицы доносились голоса женщин, которые решили немного оглядеть окрестности после сытного обеда. Они пели:
Идем в поход, идем в поход,
Но прежде ты налей
Пьянящий эль и сладкий мед
Во славу королей!
Идем в поход, идем в поход,
Вернется ль тот и этот?
Ты пей скорей, победа ждет
Кровавого рассвета!
Кот в сапогах подкинул дров в камин, потом налил себе немного топленого молока и спросил:
– Но почему вы решили взять меня в свою команду?
– Сундук с сокровищами довольно тяжел, одному Пуарину его не вынести, а женщин просить неудобно, – Глупый Ганс задумчиво смотрел на огонь в камине. – Я помочь не могу, так как должен отвлечь горных троллей и стоять на страже на случай, если Зилант в этот момент будет облетать свои границы или если поблизости окажутся дезертиры. Поэтому нам понадобился участник, который был бы одного роста с гномом и который бы так же хорошо видел в темноте. Вот я и предложил выбрать тебя. Учти, наше Приключение довольно опасное, некоторые могут не вернуться, – в голубых глазах Ганса появился озорной блеск, хотя скорее всего это были просто блики от огня в камине.
– Что ж, – ответил Кот в сапогах. – Опасностей я не боюсь. Тогда в путь, друзья! Я только прихвачу с собой своих верных спутников, двух мышей. Не беспокойтесь! Вы даже не заметите их присутствия, они совсем ненадоедливые, – заверил Кот двух женщин, которые при упоминании о мышах испуганно переглянулись.
Маг открыл портал и пятнадцать путников шагнули навстречу Приключению.
III.
Недалеко от серебряных рудников, там, где река Мюглиц делает наиболее крутой поворот, тринадцать гномов, Кот в сапогах и высокий седой старик разбили лагерь. Именно это место чародей определил как самое безопасное для открытия портала, ведь внезапный выброс магической энергии мог привлечь незваных гостей.
Глупый Ганс развязал свой холщовый мешок (тот самый, который ему прислал Юрген) и извлек оттуда два самых обыкновенных топора. После еще немного покопался и достал маленькую тележку, с ладонь величиной. Ганс раздвинул полы плаща и взорам его друзей предстал пояс со множеством карманов. В каждом кармане что-то было: то сосуд с каким-то непонятным содержимым, то чья-то обглоданная косточка, то перо неизвестной птицы, то какой-то порошок. Поразмыслив, Ганс достал щепотку черного порошка и обильно посыпал им топоры. Те мгновенно взлетели в воздух и стали медленно кружить вокруг старика. Потом Ганс прикрепил к телеге птичье перо, та немедленно начала увеличиваться в размерах, достигнув самого обыкновенного размера.
– Дора и Лора, – позвал Ганс женщин и указал им на топоры. – Это топоры-саморубы, рубят все, на что им укажет хозяин. Называю вас их хозяевами, идите и принесите дров. А это, – Ганс повернул голову в сторону телеги, которая по каким-то только ей известным причинам решила преследовать Фаину, – телега-самокатка. Сложите в нее дрова и она сама их сюда привезет.
Как Ганс сказал, так женщины и сделали. Пока Дора и Гафира ходили за дровами, Глупый Ганс сел на старый пень и закурил свою любимую трубку. Кот в сапогах уже успел устроиться в палатку и укутаться внутри нее в одеяло. Кот хотел еще зажечь керосиновую лампу, но Ганс запретил ему это делать, так как это могло привлечь лишнее внимание. Тогда Кот вежливо попрощался с каждым из своих новых друзей и, сославшись на промозглый холод, отправился спать не поужинав.
Ужин шел в полной тишине, были слышны лишь звуки ночных обитателей леса. Мерно пылали черные языки костра – это Ганс заколдовал его, чтобы он не был виден в ночи. Наконец, когда все закончили, Сара предложила в качестве десерта отведать великолепные вафли Кота. Все отказались, кроме Лоры, известной любительницы сладкого. Надкусив хрустящее лакомство, Лора вдруг поперхнулась и вскочила. Ее глаза были полны ужаса, а дыхание стало хриплым и прерывистым. Через несколько мгновений Лора замертво упала на землю.
– Ты убил Лору! Ты убил Лору! – в ужасе закричала Дора, родная сестра Лоры. Она подбежала к бездыханному телу и тщетно трясла его в надежде, что это вернет сестру. – Кот в сапогах убил Лору!
Вокруг трупа Лоры столплись Пуарин, Ганс, Кот в сапогах, Уина, Сара и Гафира. Остальные женщины принялись испуганно рыдать. Глупый Ганс достал из кармана на своем поясе ухо какого-то зверя и пробку от бутылки, вставил пробку в ухо, что-то пробормотал и бросил это все в сторону женщин – их плачь перестал быть слышен, они открывали и закрывали свои рты как рыбы, но не издавали и звука.
– Это яд! – сказал Пуарин, поглаживая свою аккуратную черную бороду. – Состязания невест бывают довольно жестокими, я не думаю, что Кот в чем-то виноват. Наверняка яд подсыпала одна из женщин.
Тем временем Ганс водил над трупом своим посохом, который теперь слегка светился желтым светом. Через некоторое время он сказал:
– Это не яд. Скажи-ка Кот, с чем были вафли, которые мы ели у тебя дома?
– С черничным вареньем, – ответил Кот.
– А с чем вафли, которые мы взяли с собой? – обратился теперь Ганс к Саре, одной из женщин, которая накрывала ужин.
– Я... я не знаю точно, – всхлипнула Сара, а Гафира ухмыльнулась.
– С малиновым вареньем, – ответил за нее Ганс. – А малина для гномов все равно что яд, это известно всем. Так что здесь никто не виноват, это лишь случайная смерть. Похороните ее со всеми почестями.
Разгадав тайну смерти Лоры, Пуарин, Ганс и Кот легли спать, а одиннадцать женщин укутали тело Лоры в белые погребальные простыни и отправились отдать несчастной последние почести.
IV.
Ночь выдалась холодной для начала осени. Пуарин отправился искать своих невест, которые должны были всю ночь петь Прощальную Песню безвременно ушедшей Лоре.
Пуарин нашел женщин к северу недалеко от лагеря. Они сидели на коленях вокруг кургана из камней и тихо пели. Увидев Пуарина, десять женщин тут же встали (шутка ли, просидеть всю ночь в одном положении, да еще при таком-то холоде), но одна женщина так и осталась неподвижно сидеть. Пуарин подошел к ней – это была Сара. Бедняга чувствовала свою вину за смерть Лоры и так переживала, что в конце концов устала и уснула во время Прощальной Песни, а сон в такую холодную ночь незаметно перешел в смерть.
Наспех похоронив еще одну женщину, наши друзья наконец двинулись в путь на восток. Их прежде веселое настроение сменилось горечью утраты сразу двух путников, а ведь это было только началом их Приключения.
Днем Фама отстала от группы, чтобы собрать кое-каких кореньев для ужина, и не вернулась. Отправленные на поиски Гафира и Кала нашли только красный плащ Фамы. Пуарин предположил, что Фама стала жертвой небольшой группы дезертиров, обособившихся в этих краях.
Вечером, когда друзья снова устроили привал, за дровами отправились Буля и Дуля. Их тела, лежащие неподалеку друг от друга, нашли ближе к реке. Булю было сложно узнать: ее плоть была багровой от множественных ранений, а из головы и живота торчали рукояти топоров. Дуля лежала лицом вниз, вокруг ее правого запястья обвилась гадюка, все еще живая.
Смерти Були и Дули стали последней каплей и в лагере начался беспорядок. Утром следующего дня прежде спокойные женщины были взбудоражены.
– Это топоры Ганса зарубили Булю! – кричала Гафира. – Это старик все подстроил! Ему нужны наши смерти в качестве жертвы за силу, которую ему дает Тьма!
Гафиру поддержали остальные женщины, кроме Уины. Они окружили Ганса, свирепые, готовые разорвать на части, если тот только шевельнется.
– Поблизости бродяжничают совершенно одичавшие после войны дезертиры, – начал Ганс. – Нам постоянно попадаются следы их пребывания...
– Прекрати, старый пройдоха! – глаза Гафиры сверкали ненавистью, ее рыжая бородка встала дыбом, символизируя, что женщина сейчас готова на все. – Мы убьем тебя, заберем карту и сами отыщем сокровища!
В разговор вмешался Пуарин:
– Я требую прекратить этот самосуд! – сверкнул глазами наследный принц. – Наша основная цель – вернуть сокровища, с остальным разберемся позже. Помощь Ганса нам необходима, даже если это будет стоить жизни нескольких из нас.
Гафира нехотя подчинилась и дала знак остальным женщинам, чтоб те отступили от Глупого Ганса. Разрозненная группа двинулась дальше. Впереди шли Ганс и Кот в сапогах, за ними шел Пуарин и совсем вдали плелись Гафира, Кала, Дора, Уина, Фаина, Зефира и Бомбира. Был полдень.
– Здесь нам придется перейти реку вброд, – остановился Ганс. – Я чувствую, что где-то рядом дезертиры, нам лучше избегать встреч с ними.
В этом месте река была неглубокой, по шею Гансу. Поэтому он учтиво предложил остальным спутникам свою помощь при переходе на другой берег. Первым он перенес одного Пуарина, затем: Калу и Дору, Уину и Зефиру, Фаину и Бомбиру. Последними он нес Кота в сапогах и Гафиру. Пройдя почти половину, Ганс, Кот и Гафира услышали сзади свирепое хрипение и звон лезвий. Они обернулись и увидели трех людей.
Незваные гости в одно мгновение догнали Ганса и сбросили с него Кота и Гафиру, те отлетели на противоположный берег и ударились об отвесный каменный выступ. Тела Гафиры и Кота медленно сползли в воду, оставляя за собой алый след.
Трое мужчин окружили Ганса и стали размахивать своими секирами. Они кружили вокруг него, не решаясь близко подойти к магу. Прошла целая вечность, прежде чем Ганс ударил посохом и вода разошлась в разные стороны. Мокрое снаряжение бывших солдат замедлило их движение и Ганс одним резким ударом посоха повалил всех троих и оглушил. В тот же миг толща воды снова сомкнулась, потопив неудачливых грабителей.
Пуарин и женщины тем временем достали тела Гафиры и Кота в сапогах. Гафира была мертва, и Зефира с Бомбирой разбирали ее вещи, складывая наиболее ценные в свои мешки. Дыхание Кота было слабым и сиплым, его голова, сильно разбитая о камни, кровоточила, из-под разорванной одежды выглядывали сломанные кости.
Ганс склонился над Котом и провел над ним своим посохом.
– Ты можешь что-нибудь сделать? – спросил Пуарин.
Немного поразмыслив, Ганс ответил:
– Такие раны я не в силах залечить, но я могу вернуть его к началу, до того дня, как мы пришли к нему в дом и позвали с собой. Это будет стоить мне немалых сил. Я либо надолго потеряю способность к магии, либо за одно мгновение проживу несколько десятков лет.
Ганс достал свою глиняную трубку и закурил. Пуарин разглядывал небольшой футляр, в котором была палатка Кота, а Уина бережно заплетала волосы и бороду Гафиры в косы. Остальные женщины ждали поодаль.
– Я верну его, – твердо сказал Ганс и жестом попросил всех удалиться. Даже две мыши – верные спутники Кота, незаметно куда-то юркнули.
Глупый Ганс снял с себя всю одежду и сложил ее в холщовый мешок, а мешок выкинул в реку. Маг взял свой посох и склонился над Котом. Из глаз и рта Ганса хлынули столпы золотого света, его руки раскинулись в стороны, отбросив посох, и чародей поднялся в воздух на несколько футов, кружась с ужасающей скоростью вокруг своей оси. Над Котом открылся портал и втянул его.
После этого представление закончилось и Ганс упал на землю без сознания. К нему подошел Пуарин и укрыл его своим белым плащом. Через несколько мгновений маг очнулся, его борода и волосы стали совершенно белыми: он истратил три десятка лет, чтобы вернуть Кота к жизни. Уина и Фаина достали белые погребальные простыни и на скорую руку сделали из них одеяние Гансу.
Тела Кота нигде не было видно. Пуарин спросил:
– Что теперь будет с Котом?
– Он вернулся в тот миг, который был до того, как он заметил нас. Он не будет ничего помнить, хотя некоторое время его может немного знобить: все-таки он долго пробыл в холодной воде, – тихо ответил Ганс, но на этот раз его услышали все. – Я его обязательно потом проведаю. Но сейчас нам пора в путь, осталось совсем немного.
Восемь карликов и высокий старик в белых одеждах продолжили свой путь на восток. Они дошли до небольшого озера и Ганс остановился.
– За той скалой Черная пещера. Предлагаю устроить ночлег, а утром уже отправимся за сокровищами.
Так они и сделали.
V.
Солнце уже скрылось, небо было усыпано звездами. Ночная прохлада наполнилась зловонием, исходившим от места обитания трех горных троллей.
– Горные тролли сильны, но тупы, – шепотом сказал Пуарин Гансу. – Нужно их чем-то отвлечь – и тогда мы беспрепятственно войдем в пещеру. Почему ты просто не можешь создать портал в пещеру? – вдруг спросил мага Пуарин. – Мы бы тогда не потеряли столько времени и гномов.
– Тролли тут же почувствуют присутствие магии и пойдут проверить, что происходит, – Ганс устало смотрел из-за выступа сверху, как три огромных тролля около входа в Черную пещеру играют в кости. – Карта самой пещеры высечена на камне, закрывающем проход, с внутренней стороны. Пока мы будем ее изучать, тролли нас мгновенно настигнут.
Отвлечь троллей было хорошим предложением, но единственное, что приходило в голову Гансу, требовало слишком больших жертв, а они и так уже потеряли многих.
– Я думаю, нужно попросить женщин отвлечь их, – словно прочитал мысли мага наследный принц гномов. – Можно послать троих, этого будет достаточно. Солнце уже скрылось и троллей можно увести подальше от пещеры.
– Твой народ – ты и решай, – мудро заметил Ганс.
Пуарин спустился вниз и направился к женщинам. Бомбира, Кала, Дора, Фаина, Уина и Зефира сидели молча в укрытии под скалой. Принц достал семь лучин одинаковой длины и три из них надломил. Взяв лучины в руку так, чтобы не было видно, какие из них короткие, он предложил каждой женщине вытащить одну. Короткие лучины достались Доре, Кале и Фаине. Принц кратко объяснил женщинам свой план, а он был таков: Дора, Кала и Фаина должны занять позицию к северу от входа в пещеру и начать громко спорить, в какую сторону им теперь идти. По сигналу Ганса они должны будут изо всех сил рвануть к озеру: тролли не станут кидаться за ними в воду, так как побоятся далеко уйти от пещеры. Когда все будет закончено, маг и принц за ними вернутся.
Женщины ушли занимать позицию, как им велел Пуарин. Наследный принц вернулся к Гансу. Маг достал из своего холщового мешка маленькую механическую муху и произнес заклинание, слов которого Пуарин не расслышал. Муха ожила и улетела.
Послышались голоса женщин. Тролли прекратили свою игру и один из них прыгнул на самый высокий валун и огляделся.
– Братья, похоже у нас сейчас будет ужин, – сказал тролль и побежал на голоса. Двое других от возбуждения тут же забыли о своих обязанностях и помчались догонять брата. В этот момент маг достал речную ракушку и что-то в нее шепнул.
– Муха сейчас предупредит женщин. Надеюсь, они успеют укрыться, а нам пора за сокровищами.
В пещеру Ганс и Пуарин пробрались безо всякого труда: Пуарин приложил диск, который служил ключом, в отведенное для него отверстие, и камни, загораживающие вход, раздвинулись. Когда Глупый Ганс и принц вошли, камни сдвинулись вновь. В пещере было темно и посох мага ярко засветился голубым сиянием. Двое путников увидели, что внутри пещера представляет собой сложное переплетение туннелей и комнат. Ганс обернулся к входу и увидел высеченную на камне карту пещеры, немного поразмыслил и свернул налево в ближайший коридор. Сундук одиноко стоял, весь покрытый паутиной и плесенью. Карлик и старик подняли его и шагнули в портал.
VI.
Чародей и гном в белом плаще с золотой кисточкой сидели на холме, уже далеко от Черной пещеры, и любовались рассветом. Неподалеку о чем-то беседовали Уина, Зефира и Бомбира. Путники не спешили сразу покидать Рудные горы, сначала нужно было сделать еще одно дело: найти женщин, которые так отважно отвлекли троллей.
Ганс и Пуарин пешком добрались до северной части небольшого озера. Они обошли все вокруг, но не нашли никого. Тогда Ганс снова послал муху разведать, где женщины.
Вскоре посох мага замигал зеленым светом. Ганс достал из своего мешка небольшое зеркало и подозвал Пуарина. Их взору открылась следующая картина: на площадке около входа в пещеру небрежно лежало растерзанное тело одной из женщин, судя по фиолетовому плащу, это была Дора, тело Калы было прикреплено к большому вертелу на костре. Фаины видно не было.
Друзья решили во что бы то ни стало отыскать Фаину, ведь она, возможно, все еще была жива. Путники разделились и отправились на поиски, договорившись втретиться на закате на том же месте. Уина и Пуарин отправились на запад, Бомбира и Зефира на восток, Ганс на юг, а северные окрестности маг и принц уже исследовали до этого и никого не нашли.
Вечером искатели приключений снова собрались вместе, но их по-прежнему было шестеро.
– Мы нашли Фаину, – сказала Уина, родная сестра Фаины, с трудом подавляя рыдания. – Ее тело свисает со скалы. Видимо, она слишком быстро бежала, подскользнулась и сорвалась вниз, ее плащ зацепился за корни деревьев и задушил ее.
Вечером, когда женщины ушли петь Прощальную Песню, чародей и принц сели у костра.
– Ты сказал, что платой за твою помощь будет одна вещь из сундука. Но ты взял не алмаз, не изумруд, а простое золотое кольцо, – Пуарин разглядывал большой, с его кулак величиной, рубин. – Могу я узнать, зачем оно тебе? Я не чувствую в кольце никакой магии.
– Всему свое время, – ответил Ганс и закурил свою трубку. – Всему свое время, – повторил маг, выпуская кольцо, которое тут же принялось переливаться разными цветами.
Утром Пуарин подошел к сундуку с сокровищами и обнаружил, что там недостает нескольких драгоценных камней, да и Зефиры с Бомбирой не было нигде видно. Водрузив сундук на телегу-самокатку, подаренную магом, Пуарин и Уина коротко попрощались с Гансом. Они отправились на юг, в родной Ульм, а чародей открыл портал и был таков.
VII.
Высокий старик в белых одеждах подошел к дому Кота в сапогах, что недалеко от Котбуса. Кот немного удивленно, как показалось старику, посмотрел на гостя. Глупый Ганс тихо поприветствовал его:
– Доброе утро, старый друг!
Но Кот его не расслышал, а старик уже спешным шагом удалился прочь. С Котом было все в порядке, и Ганс мог быть спокоен.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Высокий человек в черном плаще стоял спиной к чародею и ворошил своим мечом угли в камине. Он уже несколько недель ждал мага в этом забытом всеми месте недалеко от Хайдельберга. В доме чародея ему было неуютно, казалось, что за ним неустанно наблюдают, хотя на милю вокруг никого не было.
Маг сидел в кресле, курил глиняную трубку и гладил свою совершенно белую бороду. Его небесно голубые глаза были устремлены в зеркало. Чародей наблюдал, как тысячи гномов в своих темных кузницах куют детали исполинских военных машин. Среди них расхаживал гном в белом плаще и золотой короне с алым рубином, рядом с ним, не отставая ни на шаг, шла женщина в розовом плаще и серебряной короне тонкой работы.
– Ты уверен, что в башне кольцо спрятано надежно? – после долгого молчания спросил человек.
Маг ничего не ответил. Он встал, подошел к окну и стал наблюдать, как ночная тьма медленно окутывает вуалью все вокруг.
Высокий человек вздохнул, спрятал меч в ножны и вышел в ночь.
читать дальшеРастопи лед — и он станет водой, дающей жизнь целому миру.
Раздавленная и сломленная, с путающимися мыслями и потухшим взглядом королева ехала на юг. В карете стоял полумрак, за окном пролетали однообразные пейзажи.
Скованные огненной плетью запястья ныли, а на грудь тысячетонной плитой давило лучезарное ожерелье. Хриплое, еле слышное дыхание давалось с трудом, сознание уплывало.
- Думай, думай! Нужно что-то делать! Возможно это твой последний шанс. Боги, как же тяжело дышать! Заморозить коней... коней проще… ударить морозом? Чушь! Я даже на туман сейчас не способна.
Королева попробовала пошевелить пальцами рук, плеть раскаленным ободом тут же впилась в запястья.
-Боги! Какая невыносимая боль!..
Медленно перебирая варианты, королева понимала, что сознание вот-вот потухнет, бархатный мрак небытия был совсем близко.
- Ваше величество, возвращайтесь. Возвращайтесь же! Я немного ослаблю... вот... так уже лучше?!
Боль резко отступила, а сознание немного прояснилось.
Королева отпрянула. Прямо напротив нее в карете сидел некто в черном одеянии. Угольки глаз светились в темноте, неприкрыто изучая королеву. Поймав ее угрожающий взгляд, незнакомец тут же заговорил:
- Перейдем сразу к делу, времени мало. Меня прикрывают трое магов, и пока ваша охрана пребывает в забытьи, я уполномочен передать вам следующее: я послан королем Брабанта, его величеством Дроздобородом. У моего господина и вас весьма схожие устремления и один враг. Мы предлагаем заключить военный союз и выступить общими силами на север.
Он сделал небольшую паузу, пытаясь понять реакцию королевы, и продолжил, стараясь говорить внушительно, но быстро.
- Выгода очевидна. Вы получаете назад северные земли, в частности сам Киель и ваш замок. К Брабанту, с вашего позволения, отойдут Оснабрюк, Бремен и Гамбург, давая нам выход к морю. С нашей стороны хорошо подготовленное войско, с вашей - магия, которая существенно увеличит наши шансы на победу. Неприязнь к Готель свойственна моему господину так же, как и вам, и по справедливости не вы, ваше величество, должны ехать в ссылку, а она. Мой господин гарантирует возмездие и восстановление справедливости!
Последнюю фразу он произнес подчеркнуто воинственно.
- Одно слово, ваше величество, и я заберу вас отсюда, карета ждет. Мы готовы предложить вам комфортное убежище на землях Срединной Тьмы. Смею заметить, что климат там не в сравнение холоднее. Небольшой замок с вышколенными слугами и целый город будут в вашем распоряжении. Все что требуется для вашего отдыха и восстановления сил. Любое ваше желание будет исполнено.
Его голос, звучащий мягко и обволакивающе, тем не менее, был настойчив.
Королева почти сразу поняла, кто перед ней, и все еще тяжело дыша, мрачно рассматривала оборотня. Его руки, покрытые чуть более густыми, чем у людей волосами, сжимали массивный сверток. Королева пыталась проникнуть своим холодом в него, хоть немного зацепить, взять под контроль, однако сил почти не было, и сверток постоянно отвлекал внимание. Предложение военного союза совершенно не трогало королеву. Собраться немного с силами, впиться холодными иглами хоть в одного человека - и она на свободе. Ну а дальше дело за малым. Ей даже было немного жать эту стерву Готель, слишком жестокое будущее было ей уготовано. Подробности мщения приятно леденили ей душу, а губы расплывались в злорадной ухмылке всякий раз, когда она думала об этом.
Тем временем оборотень давно замолчал, увидев тщетность своих попыток заинтересовать королеву, и, размышляя, смотрел на нее. Он отлично помнил, о чем предупреждал его король и чертовски не хотел переходить к плану «Б», однако план «А» совершенно очевидно провалился.
Нервно сглотнув, он хрипло произнес:
- В таком случае, могу ли я узнать, говорит ли вам о чем-нибудь словосочетание «Зеркало Нари»?
Королеву передернуло. В темноте явно что-то происходило, однако даже отменное зрение оборотня не помогло ему разглядеть, как теплый южный воздух Вестфалии подернулся дымкой и зыбко колыхаясь начал структурироваться в ледяные иглы. Издавая тихий шелест, они росли отовсюду. Медленно пронзая пространство, они направлялись к живой плоти.
Не предупреди его король о возможных действиях королевы, еще несколько мгновений - и все бы закончилось фатально. В доли секунды одним быстрым движением оборотень разбил пока еще хрупкие иглы и схватил королеву за руки. Он с силой сжимал ее запястья, окольцованные огненной плетью.
Королеву пронзила нестерпимая боль, и она обмякла. Крепко держа ее, он хрипло зашептал ей в ухо:
- Зеркало было найдено. Оно здесь. У меня. Я уполномочен задействовать его.. в случае .. в случае вашего отказа..
Отчаяние подступало к горлу так, что хотелось рыдать.
Она бежала. Хотелось кричать, что есть мочи.
Не чувствуя себя, спотыкаясь и падая, кусая губы в кровь, она продиралась сквозь еловую чащу. Впереди она увидела слабые лучи света, луна освещала опушку леса и озеро.
С бешено бьющимся сердцем она упала на колени перед черной кромкой воды. Слезы прорывались и текли сплошным потоком, оставляя круги на воде. Боль волнами накатывала на нее, заставляя замирать время. Она посмотрела на свое отражение: совсем детское лицо, такие светлые глаза, нежные с румянцем щеки. А вокруг была черная вода, такая же черная и холодная, как и мир вокруг. Как и люди, что принесли с собой смерть. Как холодные глаза матери, что застыли навсегда.
Она продолжала смотреть на свое отражение в воде и чувствовала, как медленно-медленно за ее спиной растет и сгущается чернота. Внезапно ей захотелось, чтобы эта чернота затопила весь мир, всех живых и ее саму. Словно отвечая ее желанию, воздух зазвенел, и она почувствовала, как мощным потоком безудержный холод входит в нее, затапливая и обжигая.
Боль и сладость. Бездна разверзлась в самом центре ее существа, и ее крик пронзил ночь.
Сознание медленно возвращалось. Она все еще была у воды.
Холодно, ужасно холодно. Лед сковывал нутро, кровь холодела в жилах. Она снова заплакала, слезы стекали по щекам, холодом обжигая кожу. Замерзая на лету, они падали в воду, и следом за ними вода тоже превращалась в лед. Озеро покрылось льдом. Наконец, заледенел весь мир.
На нее смотрела она же, навсегда запечатленная во льду. Нежное лицо с румянцем, такие светлые глаза. Последний взгляд человека.
Это видение преследовало ее с самого детства. Сколько раз она пыталась забыть его, но безжалостная память сохранила все до последней детали.
И боль, и лес.. И заколдованное озеро Нари, к которому опасались подходить даже самые смелые мужчины ее деревни. Считалось, что озеро похищает душу, помещая взамен ее искусную подделку. Вернуть же душу можно, снова заглянув в зеркало озера, однако у подделки никогда не возникнет такого желания, никогда больше ноги не приведут ее к озеру, никогда она не захочет этого.
Королева знала, что лик ее, запечатленный во льду, кто-то бережно вырезал и унес с собой многие годы назад, и что уже никто не помнит, кто это был и что с ним стало. И все-таки, если она когда–нибудь заглянет в этот прозрачный кусок льда, то вернется душа ее, полная жизни. Никогда никого не сможет она заморозить или призвать ледяной снежный ветер. Она снова станет тем хрупким и нежным живым человеком.
Так значит, не пропало зеркало, здесь оно. Как же не вовремя, подумала она.
Досадуя и не желая признавать проигрыш, Королева кусала губы. Мысли лихорадочно вились в голове в поисках выхода.
Она видела и понимала расстановку сил в игре. В ссылке она никому не нужна и если откажется сотрудничать – ее запросто вычеркнут из игры серьезных сил. Более того, даже не уничтожат, попросту сделают человеком. Страшно было даже вообразить такое.
После всего двух сказанных оборотнем фраз она уже все поняла - и какой будет ее выбор, и как сложится дальнейшая судьба. Все было очевидно, другого варианта действительно не было.
- Я согласна, – зло прошипела она.
Оборотень бережно отпустил ее руки и мягко вернулся на свое место напротив.
-Я рад, что вы приняли именно это решение. В таком случае мы начинаем действовать. Сейчас на ваше место сядет актриса, лучшие маги отменно поработали над ее обликом, вы похожи как две капли воды. Она отправится в ссылку за вас. Нас же ожидает карета в направлении Гаммельна. Благодаря нашему человеку в городе объявлена эпидемия, крысы разносят чуму. Не волнуйтесь, он их распустил, он же их и переловит. В городе карантин, все ворота закрыты. Это обеспечит нам хорошее прикрытие для размещения вас в замке и подготовке к боевым действиям. Мы планируем использовать вашу магию для обучения наших воинов. Я вижу, вы более не возражаете.
Королева молчала, отстраненно глядя в окно.
Оборотень кашлянул и продолжил:
- Что ж, отлично. В таком случае предлагаю двинутся в путь, его величество король Брабанта приедет к вам в замок завтра к вечеру, для личного знакомства и обсуждения деталей кампании.
Король прибыл только к ночи.
Королева ожидала его на низеньком диване в гостиной, от скуки разрисовывая окна узорами.
Король был настроен весьма решительно. После краткого знакомства он сразу же начал обсуждать детали нападения, условия раздела земель и специфику использования ледяной магии. Было видно, что он давно одержим этими идеями. Глаза его лихорадочно блестели, лицо было полно энтузиазма.
- Какие условия нам нужны, чтобы ледяной вихрь не подхватил наших людей? Может создать какую-нибудь защиту? Что, если вот здесь мы расположим наших всадников, а тут, - король показал точку на карте, - нам не помешала бы завеса. Ледяной туман, что-то такое.
Королева с интересом наблюдала за его внутренним горением, за жаром, с которым он рассказывал ей все это. И ей хотелось овладеть им, присвоить его, погреть немного свое холодное сердце, ощутить сладкое удовольствие от опустошения еще одного человека. И не важно, что это король, так даже интереснее.
- Что если обучить меня своей магии? Меня и моих воинов? Я не хотел бы попасть в общий котел, когда мы начнем.
- Пожалуй, воинов я обучу защите. Да и тебя обучить своей магии я могу. Однако рано или поздно это убьет тебя. Эта магия не подходит для людей. Чтобы овладеть ей - нужно перестать быть человеком. Ну а если ты перестанешь быть человеком – ты умрешь.
- Да-да. Я знаю, все это требует определенных жертв, но я готов! И я не просто какой-то человек, все-таки я король, – сказал он, с наивной улыбкой.
Королева знала, что он не воспримет всерьез ее предостережения, и знала она, что будет дальше.
Король начал приезжать к ней в замок, время от времени уезжая из Брабанта якобы для проверки границы с Срединной Тьмой, учинял инспекции застав. Сам же под прикрытием спешил в Гаммельн в покои королевы, чтобы снова и снова отдаваться волнительному занятию: создавать кристаллы льда, из воды, из воздуха. Чувствовать холодные пальцы королевы, словно невзначай касающиеся его руки, ощущать ее ледяное дыхание где-то совсем рядом, чтобы утром, обессиленным и счастливым, с затуманенным взором возвращаться к своим обязанностям в королевство.
Королева тем временем проводила свои эксперименты с воинами короля, с местными жителями, да и вообще с каждой живой тварью в окрестностях Гаммельна.
Ей было скучно, и она развлекала себя как могла, создавая самые изощренные заклинания – наплодив множество исковерканных созданий, бродящих по округе и звереющих от концентрации невыносимой ледяной магии. Каждая тварь стремилась покинуть пределы Гаммельна, хотя перейти рвы и заставы было непросто. Однако даже не имеющие ног пытались уползти отсюда. И только Король Брабанта, давно впав в необъяснимую зависимость все чаще и чаще приезжал к Королеве, все дольше не выходил из ее покоев.
В один из дней король имел приватную беседу с гномом Румпельштильцхеном. Последний раз он покупал у него информацию о зеркале Нари, которая оказалась весьма полезна.
Гном завидев короля аж присвистнул:
- Значит добыл таки зеркало и думаешь, что королева под контролем. Как бы не так! Еще недели три-четыре и все, твой ресурс закончится! – без лишних вводных отрезал он.
- Да, я что-то сдал немного. Кашель какой-то непонятный. Видимо в дороге продувает, – вяло отшучивался король, давно зная о резкости гнома и стараясь не принимать это на свой счет.
- Слепец! В ее покоях тебя «продувает». Скоро добьет тебя и за сына твоего возьмется. Ведь она не остановится, и он будет следующим! А потом Брабант покроет ледяная корка… ты этого хочешь? – гном совершенно не собирался расшаркиваться перед королем.
При упоминании о сыне глаза короля впервые за долгое время прояснились и тут же слезы навернулись на них.
- Да я-то ладно… он ей зачем??
- Да все за тем же, жизнь вытянуть да себе забрать! Тебе его защитить как-то надо, молодой ведь еще, многое не понимает. Знаю я средство одно… дам, коли заплатишь!
Король утвердительно кивнул и тут же получил небольшой сверток.
- Медальон саламандры! – гордо заявил гном. - Растапливает сердца. В жерле вулкана выкован. Надень на сына – и под защитой будет он, ничего она не сможет с ним сделать.
Внезапное воспаление легких разыгралась у короля спустя три недели, чем поставила в тупик придворных лекарей. Они обеспокоенно обследовали короля снова и снова, все указывало на пневмонию, и не было бы в этом ничего странного, если бы не жаркое лето, стоявшее на дворе. Болезнь прогрессировала.
Вскоре Король уже не мог выходить из покоев и ездить к границам. Лишенный воздействия королевы – понемногу он вновь становился собою самим и в ошеломлении понимал что же на самом деле происходило все это время.
Не смотря на вернувшееся сознание – болезнь тела и не думала отступать. С каждым днем он становился все бледнее, кашель раздирал его грудь. Он вызвал сына и передал ему все дела, благо о его подготовке к трону он подумал заранее и это была достойная смена. Рассказал и о тайных планах захвата северных земель, и о том где действительно находилась Снежная Королева все эти годы. И о том, что армия, проходившая магическую подготовку под Гаммельном почти готова, устойчивая к холоду и не восприимчивая к ледяной магии. Объяснил как продолжать дело и заклинал его повесить и не снимать никогда тяжелый амулет, с желто-красными камнями. И ни слова об опасности, ни слова о причинах своей болезни.
В ту же ночь король скончался. Пышные проводы и народный траур длился неделю.
Наконец Джон, достойный сын своего отца, был коронован и принял в свои руки судьбу королевства.
Одним из важнейших стратегических дел – было налаживание контакта с Королевой и выяснение подробностей предстоящей кампании. Не мешкая, при первой возможности молодой король отправился по отцовской традиции «осматривать заставы на границе», теперь он начал понимать, отчего отец так подозрительно часто проверял и перепроверял их.
Прибыв в Гаммельн он тут же направился к королеве. Немного волнуясь, он вошел в ее покои. Она знала о его приходе и ждала его, полулежа на своем серебристом диване.
Ослепленный как вспышкой он замер на пороге. Белоснежная кожа королевы светилась в полумраке, блестящие белые волосы ниспадали на плечи и грудь. Глаза источали неземное сияние, и от всего существа ее исходило притягательная сила… словно обещание блаженства выражала ее полуулыбка.
Он не мог пошевелиться, неловко замер ни в силах произнести ни слова. Дерзкий и уверенный в жизни при дворе, знающий толк в аппетитных фаворитках – он растерялся как мальчишка. Мысли лихорадочно роились в голове и вдруг исчезли вовсе. Никогда он не сталкивался с подобным. Никогда не видел ничего более прекрасного. Вся чистота и невинность была в ней, вся красота и сила этого мира. Сам не замечая как - он оказался рядом с ней. Склоняясь к ее губам, полный единственным желание коснуться их, осознавая, что только в этом был смысл всей его предыдущей жизни…
Королева никогда не чувствовала такой страсти и такого вожделения. Она сравнивала ее с тем, что уже испытывала. Нет!... никогда раньше такого не было!
Когда он появился на пороге – она поняла, что более мир не существует. Есть только он. И в нем весь мир. Ни заморозить его, ни опустошить, но слиться с ним хотела она. Стать единым целым… раствориться, никогда более не становясь прежней. Забыться в нем, прорости в каждой его клеточке, стать дыханием. Окружить нежностью, наполнить сладостью, обрести источник. Стать источником. Ощутить невыразимое чувство слияния…
Все вдыхала и вдыхала его запах. Она нежно потянулась к нему в решимости отдать себя… и обожглась, и отпрянула... На губах бушевал злой огонь, а сердце пронзенное тысячью раскаленных кинжалов истекало болью. Осколки надежды были прямо под ее ногами…
Он пришел в себя на заснеженном поле. Запорошенный снегом, обмороженными пальцами сжимая пучки вырванной серой травы. Внутри что-то ныло, обожженные губы потрескались и кровоточили. Совершенно потерянный он встал и поплелся не разбирая дороги.
Кто-то или что-то встало непреодолимой стеной между ним и королевой. Он чувствовал это разделение. Оно причиняло боль, ведь каждая клеточка его тела хотела туда, под это лучезарное сияние, под взгляд ее бездонных глаз. Что-то давило на грудь и обжигало. Он нащупал на груди амулет, что подарил ему отец... и одернул руку. Амулет раскаленным металлом обжег кожу. Только сейчас он увидел, как обуглилась одежда.
Вспышка озарения. В одно мгновение вся мозаика произошедшего сложилась воедино.
… отец, словно одержимый, мечтающий о победах… отец увядающий, побелевший, иссохший… его последние слова об амулете и настоятельное «Не снимай его никогда и убережен будешь!».
Однако никакая потеря не могла сравнится с потерей того источника, что предстал перед нем в тот вечер. Он готов был умереть, потерять всего себя, лишь только бы еще раз увидеть ее светящиеся глаза, еще хоть только раз утонуть в них. Мгновение - и сорванный амулет летит на снег. А он, шедший так медленно вдруг переходит на бег.
Королева стояла перед окном, с отсутствующим взглядом, сосредоточенная, не шелохнувшись она провела так уже много часов. Все силы ее, вся ее мощь потребовались, чтобы найти один единственный кусок льда, в котором сейчас заключалось спасение. Расширяя пределы чувствительности, она ощущала себя снегом под сапогами воинов. Холодным туманом над каждым озером Семи королевств. Растущим снежным комом, с грохотом проносящимся в горах Баварии. Льдинками рек, льдинами морей…
Наконец, она почувствовала его и вырвала из несущих его рук. Подняла в воздух, подхватила северным ветром и притянула к себе.
Ледяной вихрь ворвался в покои королевы, замораживая окна и стены, создавая снежные наносы, гулко воя в комнатах замка. Королева держала в руках знакомый сверток. Замерев в благоговейном страхе и волнении – она помедлила немного, затем резко сорвала потрепанную бумагу.
… такая нежная кожа... такие светлые глаза... она вдохнула жизни.. она глотнула из источника и вдруг …словно дуновение весеннего ветра..
- Королева..!?
Он запыхавшись стоял на пороге…
P.S. Счастливый союз бывшей снежной королевы и наследника Брабантского престола изменил историю. Предстоящая война была отменена. Ведьме Готель были предложены прекрасные южные земли Вестфалии в обмен на северные территории, на что та с удовольствием согласилась. Вольные города добровольно вошли в состав королевства Брабанта вплоть до Тюрингских границ.
Жители семи королевств вздохнули свободно, ничего больше не омрачало их жизнь. В том году, как говорят легенды, за осенью сразу пришла весна…
# 11. Персонаж: Глупый Ганс
читать дальшеСОКРОВИЩА ЧЕРНОЙ ПЕЩЕРЫ
I.
Если Вы сейчас в этот солнечный день ранней осени 1516 года выйдете на Райнгассе в самом сердце Кельна, Вы заметите высокого седого старика с большущей палкой в руках, которая служила ему посохом, в длинном сером плаще и голубой потрепаной широкополой шляпе. Он торопливо шагает в своих высоких черных сапогах вдоль многочисленных торговых лавочек. Вокруг его шеи обмотан серебристый шарф, сливающийся с длинными седыми волосами и бородой. Небесно голубые глаза старика пытливо изучают витрины. Наконец, наш герой останавливается около витрины одной из лавок и начинает негромко хохотать, пританцовывая: настолько его переполняла радость от того, что он наконец нашел, что искал.
Эта лавочка известна тем, что именно здесь и нигде больше можно было купить по весьма разумной цене самые новейшие разработки брабантских инженеров. Здесь были лампы, которые работали от солнечных пластин, магико-механические предметы и животные и многое другое.
Старик вошел внутрь и твердым шагом направился мимо многочисленных полок в самую глубь лавочки, где за прилавком его уже ждал Юрген, пожилой и очень полный хозяин. Его грузный живот растекся по краю прилавка и затрясся от смеха, когда он увидел своего посетителя.
– О-хо-хо-хо, кого я вижу! Никак сам Оливер пожаловал к старому Юргену! Что же, дружище, тебе надо от выжившего из ума старика? И как дела обстоят нынче в Хайдельберге? Когда же ты наконец позовешь в гости своего старого боевого товарища, покажешь своих розовых поросят? – Юрген похлопал себя по животу и подмигнул Гансу своим единственным глазом, второй он потерял во время войны с Красным Драконом Зилантом не без вмешательства того же Глупого Ганса, но это совсем другая история.
– Доброго тебе здравия, старый вояка! – приветствовал Юргена в свою очередь Глупый Ганс, необычно громко для себя, и невольно растянулся в улыбке, так как ему всегда было крайне приятно, когда его называли настоящим именем.
– Дома дела идут неплохо, хоть и процветает нищета. В гости к себе не позову, смотреть у меня дома не на что. Свиньями давно не занимаюсь. Недавно побывал на ярмарке в Маннхейме, приобрел кое-что по мелочи. Надо отметить, что там развелось слишком много шарлатанов, которые пытались меня надуть, – при этих словах Ганс загадочно погладил свою длинную бороду и продолжил. – Но давай к делу: не приходил ли тебе кто-нибудь, чтобы продать маленькую черную коробочку? – Ганс достал свою любимую глиняную трубку и закурил, пуская кольца дыма причудливых форм и расцветок.
– Как же, как же, старый хитрый лис! Захаживал сюда такой один, от него разило спиртным на всю округу! – Юрген всем своим большим телом юркнул под прилавок. – Где же она, дери ее дракон...
Через несколько мгновений из-за прилавка показалось сияющее лицо Юргена, а потом и весь он сам. В руке он держал маленькую коробочку, обтянутую черной кожей. Проверив в своей руке ее вес, он передал коробочку Гансу.
– Не в моих правилах расспрашивать о том, что меня не касается, но скажи мне, Оливер, что там, заморозь его Снежная Королева?
Ганс что-то тихо пробормотал и повисло неловкое молчание, как вдруг старый Юрген разразился оглушительным хохотом:
– А-ха-ха-ха, изумрудная брошка! Неужели древний пройдоха Оливер, известный также как Глупый Ганс, влюбился в какую-нибудь молодую певичку? Вот потеха-то! – Юрген с фантастической скоростью начал лупить себя по толстым ляжкам, лицо его стало багровым, а из глаз полились слезы.
Глупый Ганс прекратил это безобразное веселье строгим постукиванием палки об пол. Надо отметить, что обычно Глупый Ганс говорил довольно тихо, да так, что разобрать его бывало трудно. Дело все было в том, что каждый воспринимал сказанное Гансом в меру своего воображения, так как переспросить старого человека было очень неудобно, а если даже и переспрашивал его кто, то Ганс никогда не повторял свои слова. Говорили даже, что когда-то Ганс пожелал приятного дня самому королю Дроздобороду, после чего король пересмотрел несколько своих задумок государственного масштаба. Что уж королю Дроздобороду послышалось – так и останется навсегда загадкой.
– Юрген, мне понадобятся еще кое-какие вещи, вот перечень, – Ганс протянул хозяину лавки бумагу со списком и мешочек с доброй сотней дукатов. – Собери это все и отправь мне с посыльным в Котбус к среде.
Затем посох старика слегка засветился голубым сиянием. Ганс очертил им в воздухе большой круг с себя ростом и прямо около прилавка открылся магический портал.
– К среде! – еще раз громко повторил Ганс и исчез.
II.
Утро среды выдалось на диву славным. Молодая осень господствовала, кое-где кроны деревьев уже слегка тронула позолота; звери, птицы, люди и прочие существа должны бы начать думать над приготовлениями к зиме, но она была еще довольно далеко, поэтому никто никуда не торопился. Этим дивным утром Кот в сапогах сидел и грелся под солнечными лучами на крыльце своего дома в местечке, что недалеко от Котбуса, закинув на перила свои покрытые густой шерстью лапки, как вдруг заметил вдалеке большую странную компанию: высокий седой старик в сером плаще и с длиннющей палкой в руках шагал прямо к дому Кота в сопровождении нескольких бородатых карликов. Наконец вся эта процессия подтянулась прямо к крыльцу Кота. Поскольку Кот был вежливым, он сказал:
– Доброе утро! – но старик нахмурил свои кустистые брови и пристально посмотрел на Кота небесно голубыми глазами.
– Это что же Вы хотите этим сказать? – спросил старик. – Желаете мне доброго утра, или что это Вы определяете, доброе это утро или нет, и даже если для меня оно недоброе, то Вы этим своим высказыванием хотите, чтобы я думал иначе? Или может оно доброе только потому, что Вы сами сегодня добрый?
– Все сразу, – ответил Кот. – Сегодня такой погожий денек, и к тому же я только собрался завтракать и потому приглашаю Вас всех отведать топленого молока, вафель и самого лучшего пирога бабушки Клархен из соседней деревни, – как можно вежливей ответил Кот, хотя куда там до вежливости, когда к тебе подходит такая странная компания, во главе которой какой-то премерзкий брюзжащий старик.
После упоминания о вафлях и пироге среди карликов стало заметно оживление. Один из них, что стоял рядом с высоким стариком, сказал:
– С удовольствием откушаем Вашего пирога. Еще бы не помешало несколько пинт пива, три кружки эля и бочонок кофе. Молоко мы не любим.
Карлики стали по одному заходить в дом, по пути представляясь хозяину:
– Буля, Дуля! – на вешалке в прихожей оказались два плаща с капюшонами, желтый и коричневый.
– Кала, Фама! – к тем плащам добавились зеленый и красный.
– Дора, Лора, Сара! – фиолетовый, голубой и оранжевый плащи присоединились к предыдущим.
– Уина, Фаина! – розовый, сиреневый плащи закрыли собой зеленый и красный.
– Зефира, Гафира, Бомбира! – бирюзовый, бежевый и бордовый плащи затерялись где-то между фиолетовым, голубым и синим.
За ними следом зашел тот самый карлик, который говорил с Котом.
– Пуарин, – важно представился карлик и повесил свой белый с золотой кисточкой плащ поверх всех остальных.
Когда Кот в сапогах уже окончательно запутался в именах, тщетно пытаясь их все запомнить, в дом молча вошел старик и направился прямо в гостиную, где около камина расположились тринадцать карликов. Как только Кот закрыл дверь, как в нее немедленно постучались. В смятении, Кот в сапогах снова отпер дверь и обнаружил возле нее небольшой холщовый мешок.
– Видимо Юрген прислал то, что я просил! – прогремел из гостиной голос старика. – Оставь посылку в прихожей.
Кот сделал, как велел Ганс, и вспомнил, что обещал накормить гостей. Кот не хотел показаться невежливым и суетливо побежал в подвал за пивом, элем и бочонком кофе.
Наконец, когда все наелись и напились, старик заговорил:
– Уважаемый хозяин этого дома! Да будет шерстка на твоих лапках всегда густой и теплой. Я не представился, так теперь спешу загладить свою вину. У меня много имен, здесь меня знают как Глупого Ганса, но мое настоящее имя Оливер. Я пришел сюда и привел с собой всех этих гномов с одной целью: пригласить тебя принять участие в нашем Приключении, – старик достал глиняную трубку и закурил. – Далее даю слово Пуарину Ниткошиту, наследному принцу гномов.
Карлик откашлялся, устроился поудобнее на стуле, на всякий случай налил себе еще пива и начал повествование:
– Сразу после войны с Зилантом дезертиры похитили у моей семьи сокровища – целый сундук драгоценных камней. Эти драгоценности они надежно спрятали в одной из пещер Рудных гор и поставили на стражу трех горных троллей, но мой отец сумел прознать, в какой пещере они спрятаны и нарисовал карту, как ее найти, а также смог выкрасть ключ от этой пещеры. После своей смерти ключ он отдал своему старшему сыну, то есть мне, а карту – младшему, моему брату. Мой несчастный брат Даунин продал карту за бесценок какому-то лавочнику в Кельне, а там ее купил Глупый Ганс. Ганс нашел меня в Ульме и предложил отправиться вместе с ним за сокровищами, так как довольно опасно отправляться в такое путешествие в одиночку. Так совпало, что сейчас мне нужно выбрать себе жену из двенадцати невест. В моей семье есть традиция: невесты устраивают состязания, и та, которая сможет победить всех остальных, становится женой счастливчика. Традиции нарушать нельзя, а сокровище нужно вернуть нашей семье. Во время похода у невест будет шанс проявить себя, – на этих словах Сара и Гафира многозначительно переглянулись, а Лора обреченно вздохнула.
Все время, что повествовал Пуарин, Кот в сапогах расхаживал по комнате. После того, как гном закончил, Кот еще некоторое время стоял молча у камина. Потом Кот заговорил:
– Повидал я уже приключений, да и, честно говоря, мне совершенно не хочется идти в горы: там слишком холодно, – слегка поежился Кот в сапогах, ведь он был крайне теплолюбивым.
День уже клонился к вечеру, за окном яркие краски стали меркнуть, а звуки становиться все тише и тише. Ганс выпустил кольцо дыма, оно нависло над его головой и начало переливаться разными цветами.
– От этого зависят жизни многих и многих, Кот в сапогах. Я не могу пока раскрыть тебе все карты, но поверь на слово старому человеку: это Приключение станет отправной точкой для многих важных событий. Тьма не дремлет, она лишь ждет подходящего момента, – при этих словах посох Ганса начал тускло мерцать голубым сиянием.
Наступила тишина. С улицы доносились голоса женщин, которые решили немного оглядеть окрестности после сытного обеда. Они пели:
Идем в поход, идем в поход,
Но прежде ты налей
Пьянящий эль и сладкий мед
Во славу королей!
Идем в поход, идем в поход,
Вернется ль тот и этот?
Ты пей скорей, победа ждет
Кровавого рассвета!
Кот в сапогах подкинул дров в камин, потом налил себе немного топленого молока и спросил:
– Но почему вы решили взять меня в свою команду?
– Сундук с сокровищами довольно тяжел, одному Пуарину его не вынести, а женщин просить неудобно, – Глупый Ганс задумчиво смотрел на огонь в камине. – Я помочь не могу, так как должен отвлечь горных троллей и стоять на страже на случай, если Зилант в этот момент будет облетать свои границы или если поблизости окажутся дезертиры. Поэтому нам понадобился участник, который был бы одного роста с гномом и который бы так же хорошо видел в темноте. Вот я и предложил выбрать тебя. Учти, наше Приключение довольно опасное, некоторые могут не вернуться, – в голубых глазах Ганса появился озорной блеск, хотя скорее всего это были просто блики от огня в камине.
– Что ж, – ответил Кот в сапогах. – Опасностей я не боюсь. Тогда в путь, друзья! Я только прихвачу с собой своих верных спутников, двух мышей. Не беспокойтесь! Вы даже не заметите их присутствия, они совсем ненадоедливые, – заверил Кот двух женщин, которые при упоминании о мышах испуганно переглянулись.
Маг открыл портал и пятнадцать путников шагнули навстречу Приключению.
III.
Недалеко от серебряных рудников, там, где река Мюглиц делает наиболее крутой поворот, тринадцать гномов, Кот в сапогах и высокий седой старик разбили лагерь. Именно это место чародей определил как самое безопасное для открытия портала, ведь внезапный выброс магической энергии мог привлечь незваных гостей.
Глупый Ганс развязал свой холщовый мешок (тот самый, который ему прислал Юрген) и извлек оттуда два самых обыкновенных топора. После еще немного покопался и достал маленькую тележку, с ладонь величиной. Ганс раздвинул полы плаща и взорам его друзей предстал пояс со множеством карманов. В каждом кармане что-то было: то сосуд с каким-то непонятным содержимым, то чья-то обглоданная косточка, то перо неизвестной птицы, то какой-то порошок. Поразмыслив, Ганс достал щепотку черного порошка и обильно посыпал им топоры. Те мгновенно взлетели в воздух и стали медленно кружить вокруг старика. Потом Ганс прикрепил к телеге птичье перо, та немедленно начала увеличиваться в размерах, достигнув самого обыкновенного размера.
– Дора и Лора, – позвал Ганс женщин и указал им на топоры. – Это топоры-саморубы, рубят все, на что им укажет хозяин. Называю вас их хозяевами, идите и принесите дров. А это, – Ганс повернул голову в сторону телеги, которая по каким-то только ей известным причинам решила преследовать Фаину, – телега-самокатка. Сложите в нее дрова и она сама их сюда привезет.
Как Ганс сказал, так женщины и сделали. Пока Дора и Гафира ходили за дровами, Глупый Ганс сел на старый пень и закурил свою любимую трубку. Кот в сапогах уже успел устроиться в палатку и укутаться внутри нее в одеяло. Кот хотел еще зажечь керосиновую лампу, но Ганс запретил ему это делать, так как это могло привлечь лишнее внимание. Тогда Кот вежливо попрощался с каждым из своих новых друзей и, сославшись на промозглый холод, отправился спать не поужинав.
Ужин шел в полной тишине, были слышны лишь звуки ночных обитателей леса. Мерно пылали черные языки костра – это Ганс заколдовал его, чтобы он не был виден в ночи. Наконец, когда все закончили, Сара предложила в качестве десерта отведать великолепные вафли Кота. Все отказались, кроме Лоры, известной любительницы сладкого. Надкусив хрустящее лакомство, Лора вдруг поперхнулась и вскочила. Ее глаза были полны ужаса, а дыхание стало хриплым и прерывистым. Через несколько мгновений Лора замертво упала на землю.
– Ты убил Лору! Ты убил Лору! – в ужасе закричала Дора, родная сестра Лоры. Она подбежала к бездыханному телу и тщетно трясла его в надежде, что это вернет сестру. – Кот в сапогах убил Лору!
Вокруг трупа Лоры столплись Пуарин, Ганс, Кот в сапогах, Уина, Сара и Гафира. Остальные женщины принялись испуганно рыдать. Глупый Ганс достал из кармана на своем поясе ухо какого-то зверя и пробку от бутылки, вставил пробку в ухо, что-то пробормотал и бросил это все в сторону женщин – их плачь перестал быть слышен, они открывали и закрывали свои рты как рыбы, но не издавали и звука.
– Это яд! – сказал Пуарин, поглаживая свою аккуратную черную бороду. – Состязания невест бывают довольно жестокими, я не думаю, что Кот в чем-то виноват. Наверняка яд подсыпала одна из женщин.
Тем временем Ганс водил над трупом своим посохом, который теперь слегка светился желтым светом. Через некоторое время он сказал:
– Это не яд. Скажи-ка Кот, с чем были вафли, которые мы ели у тебя дома?
– С черничным вареньем, – ответил Кот.
– А с чем вафли, которые мы взяли с собой? – обратился теперь Ганс к Саре, одной из женщин, которая накрывала ужин.
– Я... я не знаю точно, – всхлипнула Сара, а Гафира ухмыльнулась.
– С малиновым вареньем, – ответил за нее Ганс. – А малина для гномов все равно что яд, это известно всем. Так что здесь никто не виноват, это лишь случайная смерть. Похороните ее со всеми почестями.
Разгадав тайну смерти Лоры, Пуарин, Ганс и Кот легли спать, а одиннадцать женщин укутали тело Лоры в белые погребальные простыни и отправились отдать несчастной последние почести.
IV.
Ночь выдалась холодной для начала осени. Пуарин отправился искать своих невест, которые должны были всю ночь петь Прощальную Песню безвременно ушедшей Лоре.
Пуарин нашел женщин к северу недалеко от лагеря. Они сидели на коленях вокруг кургана из камней и тихо пели. Увидев Пуарина, десять женщин тут же встали (шутка ли, просидеть всю ночь в одном положении, да еще при таком-то холоде), но одна женщина так и осталась неподвижно сидеть. Пуарин подошел к ней – это была Сара. Бедняга чувствовала свою вину за смерть Лоры и так переживала, что в конце концов устала и уснула во время Прощальной Песни, а сон в такую холодную ночь незаметно перешел в смерть.
Наспех похоронив еще одну женщину, наши друзья наконец двинулись в путь на восток. Их прежде веселое настроение сменилось горечью утраты сразу двух путников, а ведь это было только началом их Приключения.
Днем Фама отстала от группы, чтобы собрать кое-каких кореньев для ужина, и не вернулась. Отправленные на поиски Гафира и Кала нашли только красный плащ Фамы. Пуарин предположил, что Фама стала жертвой небольшой группы дезертиров, обособившихся в этих краях.
Вечером, когда друзья снова устроили привал, за дровами отправились Буля и Дуля. Их тела, лежащие неподалеку друг от друга, нашли ближе к реке. Булю было сложно узнать: ее плоть была багровой от множественных ранений, а из головы и живота торчали рукояти топоров. Дуля лежала лицом вниз, вокруг ее правого запястья обвилась гадюка, все еще живая.
Смерти Були и Дули стали последней каплей и в лагере начался беспорядок. Утром следующего дня прежде спокойные женщины были взбудоражены.
– Это топоры Ганса зарубили Булю! – кричала Гафира. – Это старик все подстроил! Ему нужны наши смерти в качестве жертвы за силу, которую ему дает Тьма!
Гафиру поддержали остальные женщины, кроме Уины. Они окружили Ганса, свирепые, готовые разорвать на части, если тот только шевельнется.
– Поблизости бродяжничают совершенно одичавшие после войны дезертиры, – начал Ганс. – Нам постоянно попадаются следы их пребывания...
– Прекрати, старый пройдоха! – глаза Гафиры сверкали ненавистью, ее рыжая бородка встала дыбом, символизируя, что женщина сейчас готова на все. – Мы убьем тебя, заберем карту и сами отыщем сокровища!
В разговор вмешался Пуарин:
– Я требую прекратить этот самосуд! – сверкнул глазами наследный принц. – Наша основная цель – вернуть сокровища, с остальным разберемся позже. Помощь Ганса нам необходима, даже если это будет стоить жизни нескольких из нас.
Гафира нехотя подчинилась и дала знак остальным женщинам, чтоб те отступили от Глупого Ганса. Разрозненная группа двинулась дальше. Впереди шли Ганс и Кот в сапогах, за ними шел Пуарин и совсем вдали плелись Гафира, Кала, Дора, Уина, Фаина, Зефира и Бомбира. Был полдень.
– Здесь нам придется перейти реку вброд, – остановился Ганс. – Я чувствую, что где-то рядом дезертиры, нам лучше избегать встреч с ними.
В этом месте река была неглубокой, по шею Гансу. Поэтому он учтиво предложил остальным спутникам свою помощь при переходе на другой берег. Первым он перенес одного Пуарина, затем: Калу и Дору, Уину и Зефиру, Фаину и Бомбиру. Последними он нес Кота в сапогах и Гафиру. Пройдя почти половину, Ганс, Кот и Гафира услышали сзади свирепое хрипение и звон лезвий. Они обернулись и увидели трех людей.
Незваные гости в одно мгновение догнали Ганса и сбросили с него Кота и Гафиру, те отлетели на противоположный берег и ударились об отвесный каменный выступ. Тела Гафиры и Кота медленно сползли в воду, оставляя за собой алый след.
Трое мужчин окружили Ганса и стали размахивать своими секирами. Они кружили вокруг него, не решаясь близко подойти к магу. Прошла целая вечность, прежде чем Ганс ударил посохом и вода разошлась в разные стороны. Мокрое снаряжение бывших солдат замедлило их движение и Ганс одним резким ударом посоха повалил всех троих и оглушил. В тот же миг толща воды снова сомкнулась, потопив неудачливых грабителей.
Пуарин и женщины тем временем достали тела Гафиры и Кота в сапогах. Гафира была мертва, и Зефира с Бомбирой разбирали ее вещи, складывая наиболее ценные в свои мешки. Дыхание Кота было слабым и сиплым, его голова, сильно разбитая о камни, кровоточила, из-под разорванной одежды выглядывали сломанные кости.
Ганс склонился над Котом и провел над ним своим посохом.
– Ты можешь что-нибудь сделать? – спросил Пуарин.
Немного поразмыслив, Ганс ответил:
– Такие раны я не в силах залечить, но я могу вернуть его к началу, до того дня, как мы пришли к нему в дом и позвали с собой. Это будет стоить мне немалых сил. Я либо надолго потеряю способность к магии, либо за одно мгновение проживу несколько десятков лет.
Ганс достал свою глиняную трубку и закурил. Пуарин разглядывал небольшой футляр, в котором была палатка Кота, а Уина бережно заплетала волосы и бороду Гафиры в косы. Остальные женщины ждали поодаль.
– Я верну его, – твердо сказал Ганс и жестом попросил всех удалиться. Даже две мыши – верные спутники Кота, незаметно куда-то юркнули.
Глупый Ганс снял с себя всю одежду и сложил ее в холщовый мешок, а мешок выкинул в реку. Маг взял свой посох и склонился над Котом. Из глаз и рта Ганса хлынули столпы золотого света, его руки раскинулись в стороны, отбросив посох, и чародей поднялся в воздух на несколько футов, кружась с ужасающей скоростью вокруг своей оси. Над Котом открылся портал и втянул его.
После этого представление закончилось и Ганс упал на землю без сознания. К нему подошел Пуарин и укрыл его своим белым плащом. Через несколько мгновений маг очнулся, его борода и волосы стали совершенно белыми: он истратил три десятка лет, чтобы вернуть Кота к жизни. Уина и Фаина достали белые погребальные простыни и на скорую руку сделали из них одеяние Гансу.
Тела Кота нигде не было видно. Пуарин спросил:
– Что теперь будет с Котом?
– Он вернулся в тот миг, который был до того, как он заметил нас. Он не будет ничего помнить, хотя некоторое время его может немного знобить: все-таки он долго пробыл в холодной воде, – тихо ответил Ганс, но на этот раз его услышали все. – Я его обязательно потом проведаю. Но сейчас нам пора в путь, осталось совсем немного.
Восемь карликов и высокий старик в белых одеждах продолжили свой путь на восток. Они дошли до небольшого озера и Ганс остановился.
– За той скалой Черная пещера. Предлагаю устроить ночлег, а утром уже отправимся за сокровищами.
Так они и сделали.
V.
Солнце уже скрылось, небо было усыпано звездами. Ночная прохлада наполнилась зловонием, исходившим от места обитания трех горных троллей.
– Горные тролли сильны, но тупы, – шепотом сказал Пуарин Гансу. – Нужно их чем-то отвлечь – и тогда мы беспрепятственно войдем в пещеру. Почему ты просто не можешь создать портал в пещеру? – вдруг спросил мага Пуарин. – Мы бы тогда не потеряли столько времени и гномов.
– Тролли тут же почувствуют присутствие магии и пойдут проверить, что происходит, – Ганс устало смотрел из-за выступа сверху, как три огромных тролля около входа в Черную пещеру играют в кости. – Карта самой пещеры высечена на камне, закрывающем проход, с внутренней стороны. Пока мы будем ее изучать, тролли нас мгновенно настигнут.
Отвлечь троллей было хорошим предложением, но единственное, что приходило в голову Гансу, требовало слишком больших жертв, а они и так уже потеряли многих.
– Я думаю, нужно попросить женщин отвлечь их, – словно прочитал мысли мага наследный принц гномов. – Можно послать троих, этого будет достаточно. Солнце уже скрылось и троллей можно увести подальше от пещеры.
– Твой народ – ты и решай, – мудро заметил Ганс.
Пуарин спустился вниз и направился к женщинам. Бомбира, Кала, Дора, Фаина, Уина и Зефира сидели молча в укрытии под скалой. Принц достал семь лучин одинаковой длины и три из них надломил. Взяв лучины в руку так, чтобы не было видно, какие из них короткие, он предложил каждой женщине вытащить одну. Короткие лучины достались Доре, Кале и Фаине. Принц кратко объяснил женщинам свой план, а он был таков: Дора, Кала и Фаина должны занять позицию к северу от входа в пещеру и начать громко спорить, в какую сторону им теперь идти. По сигналу Ганса они должны будут изо всех сил рвануть к озеру: тролли не станут кидаться за ними в воду, так как побоятся далеко уйти от пещеры. Когда все будет закончено, маг и принц за ними вернутся.
Женщины ушли занимать позицию, как им велел Пуарин. Наследный принц вернулся к Гансу. Маг достал из своего холщового мешка маленькую механическую муху и произнес заклинание, слов которого Пуарин не расслышал. Муха ожила и улетела.
Послышались голоса женщин. Тролли прекратили свою игру и один из них прыгнул на самый высокий валун и огляделся.
– Братья, похоже у нас сейчас будет ужин, – сказал тролль и побежал на голоса. Двое других от возбуждения тут же забыли о своих обязанностях и помчались догонять брата. В этот момент маг достал речную ракушку и что-то в нее шепнул.
– Муха сейчас предупредит женщин. Надеюсь, они успеют укрыться, а нам пора за сокровищами.
В пещеру Ганс и Пуарин пробрались безо всякого труда: Пуарин приложил диск, который служил ключом, в отведенное для него отверстие, и камни, загораживающие вход, раздвинулись. Когда Глупый Ганс и принц вошли, камни сдвинулись вновь. В пещере было темно и посох мага ярко засветился голубым сиянием. Двое путников увидели, что внутри пещера представляет собой сложное переплетение туннелей и комнат. Ганс обернулся к входу и увидел высеченную на камне карту пещеры, немного поразмыслил и свернул налево в ближайший коридор. Сундук одиноко стоял, весь покрытый паутиной и плесенью. Карлик и старик подняли его и шагнули в портал.
VI.
Чародей и гном в белом плаще с золотой кисточкой сидели на холме, уже далеко от Черной пещеры, и любовались рассветом. Неподалеку о чем-то беседовали Уина, Зефира и Бомбира. Путники не спешили сразу покидать Рудные горы, сначала нужно было сделать еще одно дело: найти женщин, которые так отважно отвлекли троллей.
Ганс и Пуарин пешком добрались до северной части небольшого озера. Они обошли все вокруг, но не нашли никого. Тогда Ганс снова послал муху разведать, где женщины.
Вскоре посох мага замигал зеленым светом. Ганс достал из своего мешка небольшое зеркало и подозвал Пуарина. Их взору открылась следующая картина: на площадке около входа в пещеру небрежно лежало растерзанное тело одной из женщин, судя по фиолетовому плащу, это была Дора, тело Калы было прикреплено к большому вертелу на костре. Фаины видно не было.
Друзья решили во что бы то ни стало отыскать Фаину, ведь она, возможно, все еще была жива. Путники разделились и отправились на поиски, договорившись втретиться на закате на том же месте. Уина и Пуарин отправились на запад, Бомбира и Зефира на восток, Ганс на юг, а северные окрестности маг и принц уже исследовали до этого и никого не нашли.
Вечером искатели приключений снова собрались вместе, но их по-прежнему было шестеро.
– Мы нашли Фаину, – сказала Уина, родная сестра Фаины, с трудом подавляя рыдания. – Ее тело свисает со скалы. Видимо, она слишком быстро бежала, подскользнулась и сорвалась вниз, ее плащ зацепился за корни деревьев и задушил ее.
Вечером, когда женщины ушли петь Прощальную Песню, чародей и принц сели у костра.
– Ты сказал, что платой за твою помощь будет одна вещь из сундука. Но ты взял не алмаз, не изумруд, а простое золотое кольцо, – Пуарин разглядывал большой, с его кулак величиной, рубин. – Могу я узнать, зачем оно тебе? Я не чувствую в кольце никакой магии.
– Всему свое время, – ответил Ганс и закурил свою трубку. – Всему свое время, – повторил маг, выпуская кольцо, которое тут же принялось переливаться разными цветами.
Утром Пуарин подошел к сундуку с сокровищами и обнаружил, что там недостает нескольких драгоценных камней, да и Зефиры с Бомбирой не было нигде видно. Водрузив сундук на телегу-самокатку, подаренную магом, Пуарин и Уина коротко попрощались с Гансом. Они отправились на юг, в родной Ульм, а чародей открыл портал и был таков.
VII.
Высокий старик в белых одеждах подошел к дому Кота в сапогах, что недалеко от Котбуса. Кот немного удивленно, как показалось старику, посмотрел на гостя. Глупый Ганс тихо поприветствовал его:
– Доброе утро, старый друг!
Но Кот его не расслышал, а старик уже спешным шагом удалился прочь. С Котом было все в порядке, и Ганс мог быть спокоен.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Высокий человек в черном плаще стоял спиной к чародею и ворошил своим мечом угли в камине. Он уже несколько недель ждал мага в этом забытом всеми месте недалеко от Хайдельберга. В доме чародея ему было неуютно, казалось, что за ним неустанно наблюдают, хотя на милю вокруг никого не было.
Маг сидел в кресле, курил глиняную трубку и гладил свою совершенно белую бороду. Его небесно голубые глаза были устремлены в зеркало. Чародей наблюдал, как тысячи гномов в своих темных кузницах куют детали исполинских военных машин. Среди них расхаживал гном в белом плаще и золотой короне с алым рубином, рядом с ним, не отставая ни на шаг, шла женщина в розовом плаще и серебряной короне тонкой работы.
– Ты уверен, что в башне кольцо спрятано надежно? – после долгого молчания спросил человек.
Маг ничего не ответил. Он встал, подошел к окну и стал наблюдать, как ночная тьма медленно окутывает вуалью все вокруг.
Высокий человек вздохнул, спрятал меч в ножны и вышел в ночь.
-
-
10.12.2010 в 16:46-
-
10.12.2010 в 17:04-
-
10.12.2010 в 17:20Гость, кто-то же должен был немного разбавить все эти больные любови-моркови и трагические судьбы))
Nosema, спасибо!
-
-
10.12.2010 в 18:10Попробую еще раз попозже.
-
-
10.12.2010 в 18:23-
-
10.12.2010 в 21:24Гендальф, Гюльчатай и Повелитель Мух в одном флаконе говорят о широте кругозора автора как минимум)))
-
-
10.12.2010 в 23:49Глупый Ганс фанфик!)
-
-
11.12.2010 в 02:13Ганс, я периодически хохотало. Автор явно задался целью снизить уровень всеобщего пафоса, разрушить пару-тройку писательских стереотипов, что ему удалось.
-
-
11.12.2010 в 11:21Глупый Ганс - очень интересно, местами забавно.