Формат предоставляемых работ

[Видана]

Друзья, давайте поговорим с вами о том, в каком виде вы присылаете свои работы администратору.

Если вы хотите, чтобы в Вашем тексте было форматирование, присылайте текст сразу с включенными в него тегами. Можно оформить текст у себя в дневнике и скопировать из HTML редактора.

Фотографии оформляйте в коллаж. Если не умеете, могу научить.

Если фотографий много, а в коллаж вы их оформлять не хотите по политическим соображениям, спросите у меня, какой фотохостинг я использую, загрузите свои фото сами и пришлите мне код для вставки.
Загрузить 2-3 фотографии не проблема, загружать 10-15 и следить за правильный очередностью проще автору самостоятельно.

Если вы присылаете мне просто много фотографий или отформатированный текст в ворде, конечный вид работы в сообществе остается на мое усмотрение.

Всем спасибо.

@темы: хочу сказать, организационное

---

История одной вещицы, фотоконкурс

[Видана]

Отзывы)

@темы: отзывы, фотоконкурс "История одной вещицы"

---

Сочинение по картинке, отзывы

[Видана]

Здесь можно написать отзыв о работах в рамках конкурса "Сочинение по картинке".

Отзывы пишут все желающие.

@темы: отзывы, "Сочинение по картинке"

---

Сочинение по картинке, работы

[Видана]

1. Беара, автор Стрикс

…я просто взял людей, перемешал их
и они стали жить так, что бы ты смеялась и плакала.

Е. Шварц. «Обыкновенное чудо»

Сейчас мне хочется думать, что ее отец тут ни при чем. Что все решилось по воле случая тогда, на слегка подмерзшей дороге, потерянной в самом сердце ноября. В то самое мгновение, когда моя тогда еще будущая жена отворила перед нами ворота и, хмуро оглядев кареты, уставших лошадей и кучера с красными от бессонницы глазами, коротким кивком не то пригласила, не то приказала нам заезжать во двор.
Проворно выскочивший ей навстречу министр-администратор что-то сбивчиво объяснял, называл ее «доброй хозяйкой», перечислял мои титулы и даже, кажется, намекал на оказываемую сему скромному дому неслыханную честь. Я не видел ее лица - она шла впереди своим широким, почти мужским шагом, и администратор едва поспевал за ней, - но сейчас, после стольких лет, я почти наверняка знаю, что, слушая о моей венценосной персоне, она едва заметно кривила уголки губ, сдерживая ухмылку.
До министра, моей короны, свиты и даже матушки ей, в целом, не было никакого дела. Она была дочерью Волшебника, Того Самого Волшебника, и могла себе позволить не беспокоиться о мелочах вроде заплутавшего в лесах королевского кортежа.
Мне хочется думать, что звезды, линии судьбы или что там соединяет людей на страницах сказок, изменили свою движение и сложились во что-то новое только тогда, когда ее рука впервые оказалась в моей ладони.
И я гоню от себя мысль, что если бы не Законы Волшебной Сказки, ее участие в моей судьбе так и ограничилось бы рукопожатием - крепким, как у дровосека, - и коротким, но ценным сообщением о том, что ее зовут Беара.

Беара. Я и теперь произношу ее имя, будто перекатываю на языке прохладный леденец.

Если бы не эти законы - черт бы их побрал, - мы переночевали бы в доме, в комнатах в тени старого вяза, а поутру я продолжил бы свой путь в соседнее Сказочное Королевство, лелея надежду за время путешествия успеть влюбиться в принцессу, чей портрет вез с собой. Нам, сказочным принцам, знаете ли, претит мысль о браке не по любви.
Сдается мне, в тот день я показался моей Беаре круглым дураком. Сразу же во все глаза уставился на алый кушак, опоясывающий ее простое суконное платье, и кончик перекинутой через плечо темной косы, - и так и стоял, не в силах встретиться с ней взглядом, и щеки мои полыхали румянцем, больше подошедшем бы какой-нибудь пастушке, нежели будущему королю.

Потом я много раз спрашивал, как она нашла меня в нашу первую встречу, но моя жена только смеялась в ответ.

За ужином, устроенном в честь нашего внезапного визита, я жевал, не чувствуя вкуса, и молча изучал узоры на скатерти. Волшебник разглядывал меня с тем жадным интересом, с которым алхимик смотрит в колбу в ожидании вскипания зелья, а охотник заглядывает в расставленный силок. Его жена, напротив, бросала на меня взгляды, полные тревоги и затаенного ужаса. С той самой минуты, когда министр-администратор за каким-то чертом озвучил мой титул, бедная женщина бледнела и обмирала на глазах, словно слово «принц» прозвучало для нее как «чума и мор».
Беара к столу чуть запоздала. Последним же явился администратор. Его подозрительно распухший нос, обещающий к утру расцвести прекрасным синяком, и полный ненависти взгляд, брошенный на сладко улыбающуюся дочь Волшебника, мгновенно сделал Беару объектом симпатии обеих фрейлин и даже моей венценосной матери.

Двумя часами позже, когда заботами нашей доброй хозяйки щебечущие фрейлины разбежались по будуарам и ваннам, кони были напоены, а моя венценосная мать удалилась баюкать свою мигрень, я, предоставленный сам себе, бесконечно долгую четверть часа лежал на постели, слушая, как часто и бешено ухает сердце, и каждый его удар гулко отдается в теле. Мне не спалось.
Не знаю, зачем я отправился бродить по дому. Я мог бы сказать, что мне стало любопытно, почему небольшой домишко изнутри вдруг оказался втрое больше чем снаружи, а может, хотелось узнать, отчего за окнами моей спальни медленно падает снег, тогда как сквозь тюль в гостиной я ясно видел цветущие каштаны. На самом же деле - и теперь то я могу в этом признаться - блуждать по дому меня звало одно только желание касаться перил, по которым недавно скользили ее пальцы, искать на лестнице ее следы, дышать тем же воздухом, что дышала она… Узнай Беара, она бы и сейчас засмеяла меня. А тогда я казался себе не просто смешным, жалким! Но таковы уж законы волшебной сказки: принцы непременно должны влюбляться, и при том обязательно с первого взгляда. И вовсе не в принцессу из соседнего королевства, и уж тем более не в ее многовековую родословную, а также политическое и экономическое приданое, которое не может замаскировать даже карманный портретик, а, скажем, в первую встречную с глазами цвета гречишного меда, непохожую ни на одну из виденных принцесс. Ни на кого не похожую.

Из-под приоткрытой двери одной из спален сочился маслянно-желтый свет ночника. Я замер у стены, сгорая от стыда и любопытства. Отсюда мне виден был лишь краешек зеркала, в котором отражалось белое девичье плечо и ловкие пальцы, переплетающие косу.
- Я никуда не поеду, мама. - Донесся до меня ее голос, и в нем был металл. За дверью тяжело вздохнули, раздались тихие быстрые шаги, и на девичье плечо в зеркале опустилась рука.
-Мама… ну мама…
Пальцы растерянно уронили косу, и волосы немедленно рассыпались.
- А вдруг он в тебя влюбится? Вдруг… - она всхлипнула, - вдруг он решит тебя поцеловать? Эти принцы, они знаешь, какие?
- Мама! - в голосе прозвучала укоризна, - ну посмотри на меня…
Отражение исчезло.
- Посмотри на меня… Ну какой принц в здравом уме и трезвой памяти может в меня влюбиться, сама подумай? И уж тем более с чего бы ему меня целовать… - она вновь обернулась к зеркалу и принялась с остервенением заматывать косу в узел, - я – зверь. Дикая тварь из дикого леса. Для этого не нужно носить клыки и шкуру – по мне и так все видно…
- Ты все же подумай…
- Мама, завтра они уедут. – отрезала Беара, - И принц - этот или другой, - никогда не вспомнит о моем существовании. Я всегда буду с тобой и с папой. Всегда.
Я вжался в щель между гардиной и стеной, пытаясь слиться с темнотой коридора, и перестал дышать, когда хозяйка - враз постаревшая на десяток лет, - проходила мимо меня.

Какая-то часть меня уже знала ответ. Мы не уедем утром.

Сожги хоть все веретена в королевстве, спящая красавица уснет, уколовшись об одно отравленное. И золушка потеряет не туфельку, так подвязку, даже если всю жизнь проходит босой. Но мне хочется верить, что все решило ореховое золотое ее глаз, а не внезапно разыгравшаяся той ночью гроза с метелью.

Метель никак не унималась, и весь следующий день женщины провели за рукоделием, а мужчины - за сетованием на погоду и игрой в колдовские нарды. А я... я вновь запятнал свою честь подслушиванием. И, кажется, это грозило перерасти в привычку.
Хозяин и Хозяйка ссорились: он требовала от мужа «немедленно прекратить это», а тот уверял, что вовсе не его стараниями дом занесен едва ли не под крышу.
Хозяйка мужу не поверила.

Беара появилась лишь к вечеру, стряхнула снег с рукавиц, протянула руки к огню и, с наслаждением жмурясь, сообщила, что дорогу замело, и нашим каретам точно не пробраться к границе. А потому его высочество, если очень торопится, может одолжить ее лыжи и охотничье ружье - на помолвку он успеет, если, конечно, будет исправно отбиваться от волков.
Фрейлины неуверенно засмеялись, сочтя слова дочери Волшебника за злую шутку, но я отчего-то не сомневался, что выдать мне лыжи и выставить вон у Беары вполне хватит и духу, и человеколюбия.

К исходу третьего дня, когда моя венценосная матушка грозила карами и обещала награды любому, кто вызволит нас из снежного плена, Волшебник, отодвинув краешек шторы, задумчиво произнес:
- Любезные гости… Законы Волшебной Сказки решительно не желают отпускать Вас из моего дома. Я мог бы им воспротивиться, но это претит природе и моей натуре. Скажите, Ваше высочество, - он обернулся ко мне, и я опять почувствовал, что предательски краснею. Волшебник, определенно, знал все и о моих ночных похождениях по дому, и о том, как мучительно мне удается смотреть его дочь хотя бы не каждую минуту. - Вы ведь отправились на Запад согласно сделанному при Вашем рождении пророчеству?
- Но откуда… - заикнулась было моя мать, но Волшебник извлек из кармана маленькую записную книжку и, отлистав с десяток страниц, сам себе ответил:
- Ах да, конечно. Я же сам его сделал. На запад… Жену… к исходу ноября… остановит войну с Тридевятым царством. Все верно?
Я кивнул.
- Ну, что ж… направление определенно верно. Вы совершенно точно удалились к западу от дворца. И ввиду того, что сама природа решительно противится Вашему продвижению вперед, нам остается лишь определить, кто из присутствующих дам…
В этот момент Хозяйка вскочила, поверженный ею стул рухнул к ногам Волшебника, а сама она, гневно сверкнув на мужа глазами, бросилась вон.

Не верьте, если вам скажут, что влюбленность делает людей глупыми. Я был влюблен, я был без пяти минут помолвлен с другой, надо мной висело пророчество, предмет моей так некстати появившейся любви предлагал мне убираться вон из дома на съедение волкам, а сами мои чувства тут вдруг оказались чем-то вроде опасной болезни.
Мне не оставалось ничего другого, как только применить всю хитрость, доставшуюся мне от поколений королей - и, смею заметить, королей неплохих, - чтобы в итоге остаться и живым, и женатым.
Я отправлялся на Запад ради брака по расчету под маской любви. Сейчас же мне предстояло скрыть любовь под маской холодного расчета.

Да, Беара, да, дорогая моя. Я обманул тебя. Теперь, когда нам с тобой друг от друга уже никуда не деться, «покуда смерть не разлучит нас», я признаюсь тебе в этом - я обманул тебя. И я не раскаиваюсь.

На четвертый день снегопада, когда в доме стали подходить к концу запасы, а камины горели одним только волшебным огнем, потому что дрова оказались близкой, но не достижимой роскошью, я сделал ей предложение.
Это не было предложением руки и сердца - на мою руку Беара не облокотилась бы и в лютый гололед, а вместо сердца проще было бы вручить ей горящий уголь, - но союза и сделки.
- Мы заперты здесь, в этом огромном сугробе, - говорила моя мать, измеряя шагами гостиную, - а там, в Столице, должно быть, творится уже черти что. И если снег не перестанет до тех пор, пока не исполнится воля судьбы… Дитя мое! Это наш общий долг!
Беара молчала. Между ее бровей залегла глубокая складка. Моя будущая жена не любила поспешных решений, общего долга и меня. Но под угрозой зимы, вот-вот готовой превратить дом ее детства в нашу общую могилу, сдалось даже ее упрямство.
- Хорошо. Я согласна. - она поднялась из кресла, - Но при одном условии.
Ее ореховые глаза встретились с моими:
- Пообещайте мне, принц. Дайте мне королевское слово, что никогда - вы слышите - никогда не полюбите и не поцелуете меня. По крайней мере, не одновременно. По крайней мере, до тех пор, пока вы - принц.

И вот тогда, Беара, я обманул тебя. Я пообещал.
И я не жалею.

Снег стаял уже к вечеру, а утром над подсохшей дорогой уже летела шестерка отдохнувших лошадей, и маленькая жаровня в карете грела ступни моей тогда еще будущей жены.
Ее мать провожала нас лицом, перекошенным от горя, Волшебник же, напротив, выглядел довольным и долго махал нам вслед рукой.

Итак, мы поженились.
Я держал свое слово, и даже в день свадьбы вместо того, чтоб поцеловать невесту, просто наклонился к ней ближе и вдохнул аромат ее волос. Они пахли медом, лесом и - едва-едва - звериной шкурой. Даже сейчас, много лет спустя, стоит мне закрыть глаза и вспомнить этот ее запах - кровь приливает к моему лицу, и я чувствую себя все тем же двадцатилетним мальчишкой с дрожащими коленями и сердцем, выпрыгивающим их груди.

Беара… весь наш брак походил на приручение дикого зверя. Я был счастлив и несчастен одновременно. Что ж, мне нельзя было целовать мою жену, но - я убеждал себя - разве же свет сошелся клином на поцелуях?

К исходу первого года я отрекся от престола в пользу младшего брата. Дикие звери не живут в неволе, так и моя Беара чахла и загибалась в королевском дворце, будучи женой наследного принца. Став королевой, она бы оставила меня вдовцом - я уверен.
Я все думаю, поняла ли она, чего мне это стоило? И горе мое было не в том, что я так уж хотел править нашим маленьким сказочным королевством. А в том, что, не став королем, я навсегда должен был остаться принцем. Принцем, которому нельзя ее целовать.

Мы уехали в горы, в домик, очень похожий на дом Волшебника. И все было бы ничего, но всякий раз, когда мое лицо оказывалось в излишней близости от ее кожи, я видел ужас в ее глазах, и тогда мне хотелось навсегда заклеить свой рот, зашить губы, чтоб и соблазна не возникало. Пока в один из дней я не понял, что моя Беара боится не меня, а за меня.

Сейчас мне не хочется верить, что к такому финалу нас тоже вели Законы волшебной сказки. И кто их знает, эти законы. Судить мне или благодарить Волшебника, превратившего медведицу в женщину? Я же знал, знал с самого начала, - спасибо моей любезной теще, горячо умолявшей меня уезжать и не губить себя, - если я полюблю и поцелую Беару, чары спадут, она станет медведицей, диким лесным зверем.
Наука о чудесах… непостижимая наука.
Ее отец - названный отец, - говорил мне, будто, если двое любят друг друга, раз в жизни им выпадает день, когда у них все получается. Я рискнул.
Я поцеловал ее.

Беара, Беара. Или чуда так и не произошло, и ты так и не полюбила меня. Или сегодня просто не тот день.
Но сейчас, когда ты стоишь за моей спиной, когда твое горячее дыхание обжигает мое плечо, как никогда раньше… Обними меня.
Любимая моя, медведица моя, до хруста ребер обними. Держи и не отпускай, пока я еще дышу.
Оно того стоило.

2. О счастье, автор mike ainsel

О счастье

Счастья всем, и не один не уйдет обиженным

А. Б. Стругацкие

Под нежный напев Дома Сережа легко-легко выплыл из волшебного сна. Подобранная под индивидуальные биоритмы мелодия выстелила в реальность дорогу из позитивного желтого кирпича. Сережа распахнул глаза и тут же с улыбкой зажмурился от яркого солнечного света, бьющего в окна. Ему очень нравилось просыпаться от ярких утренних лучей весеннего солнца, закутываться в теплое расшитое красивым узором одеяло и так лежать еще несколько минут. Несколько минут чистого счастья.

Алёна как обычно встала немного раньше -ей отчего-то нравилось всегда просыпаться раньше него, и уже звенела чашками на кухне. По Дому плыл аромат свежего кофе, бормотал выпуском новостей тривизор.

Понежившись еще немного, Сережа завернулся в одеяло и так, босыми ногами, прошлепал в ванную. Несколько минут ионного душа, золото-желтая с черным смайликом таблетка Эликсира, такая же, только голубая, антикариеса, и здравствуй новый день!

Сережа тихонько вышел из ванной и прокрался на цыпочках на кухню. Алёна, притворяясь, что ничего не замечает, стояла к нему спиной перед мольбертом, и набрасывала золотой краской что-то позитивно-импрессионистское. Рисование по утрам было давним Алёниным хобби.

Тривизор бормотал что-то про очередной раунд Игры. Сережа подкрался к ней сзади, обхватил за талию и закружил по просторной кухне, весело рыча:

- Я БОЛЬШОЙ ГРЫЗЬ с планеты Буран! Большой Грызь поймать!

Они играли в эту игру каждое утро вот уже несколько лет, совершенно не пресыщаясь. Ведь это такое счастье - заниматься вдвоем тем, что нравится. Сережа взглянул в смеющиеся глаза Алёны, и сам засмеялся радостно и взахлеб, совсем как вчера и позавчера, совсем как в детстве!

Насмеявшись, Сережа поставил Алёну на пол, сам уселся на табуретку и быстро принялся за еду. Ритуал состоялся, слова были и вовсе не нужны, обоим было вполне хорошо без них. Алёна между тем проглотила свой Эликсир, и отправилась одеваться. Торопиться на работу тоже нравилось обоим, поэтому они специально просыпались немного позже, чем нужно.

Оценив обстановку, Дом чуть усилил звук новостей: сегодня утром определился очередной Игрок в раунде, какой-то Джон Смит. В воздухе над панелью тривизора материализовались контуры окружающих строений, кажется, главной площади Счастья и Согласия. Через площадь, поминутно озираясь, бежала маленькая по сравнению с окружающими зданиями фигурка, смешно подволакивая ногу. Камера дала наплыв, и все активное пространство заняло лицо Смита - ушастая голова с грязными растрепанными волосами и кривой гримасой. Сережа бросил беглый взгляд на морщащееся лицо и внутренне улыбнулся - все Игроки всегда так похожи!

- Алёнушка, - крикнул он, - давай сегодня съездим в наше счастливое место? А то мы там уже так давно не были!

- Конечно, дорогой, - нежным голосом откликнулись из комнаты.


* * *

Сережа вздрогнул всем телом и рывком распахнул веки. Дом молчал, за окном стояли утренние сумерки, рядом, в полутьме, смешно уткнувшись в подушку, чуть посапывала Алёна. Разбудившая его судорога уже прошла, но какое-то странное чувство разлилось по телу, совершенно непривычное. Будто под кожу засадили кучу мелких муравьев и заставили там бегать.

Сережа посидел некоторое время в постели, глубоко дыша и пытаясь избавиться от нового ощущения, но ничего не помогало. Он дошлепал до ванной, проглотил смайлик Эликсира, постоял немного под душем. Дом почуял пробуждение хозяина и, когда Сережа неуклюже вышел из ванной, уже разогрел кофе и тихонько включил тривизор. Сережа подхватил обжигающий напиток, быстро глотнул и, вскрикнув, отшвырнул чашку: горячий кофе обжег язык и гортань. Схватившись за нижнюю челюсть, Сережа тихонько застонал.

Тривизор неожиданно усилил звук. Голос всеми любимого ведущего Игры, Везунчика Джо неожиданно резанул по ушам:

- Дорогие сограждане, и вот только что, только что мы определили Игрока нового раунда Игры! - зажигательная улыбка Везунчика заполнила все активное пространство, повиснув в воздухе словно отдельно от остального лица. Итак, кому же вместо таблеток Эликсира Удача отдала антидот? Кто же, не побоюсь этого слова, счастливчик? Им оказался... кто бы вы думали? Простой служащий отдела синтетических биодобавок корпорации ЛакиСтар! Он живет на окраине города со своей девушкой Алёной, в свободное от работы время занимается вышиванием крестиком и метанием ножей, очень любит собак, хотя и не решается завести и, между прочим, имеет третий разряд по боевому гопаку! Как все же случайность влияет на жизни людей, дорогие мои зрители! Еще вчера ты был обычным счастливым членом общества - и вот, ты звезда, кумир миллионов! Поапплодируем нашему новому Игроку, Сергею Головлеву!

Улыбка Везунчика в активном пространстве сменилась донельзя знакомым улыбающимся лицом - это лицо каждый день смотрело на Сережу из зеркала.

Сережа невольно плюхнулся на деревянную табуретку и поморщился от ее холода. Промелькнула мысль: так вот значит, как чувствуют себя Игроки. Стоит перестать работать Эликсиру и простое покалывание, привычно свидетельствующее о неполадках в теле, заменяется... Сережа напряг память и вспомнил слово: Боль! Вот что чувствовали предки! Так, что же еще его ждет - Сережины мысли понеслись вскачь. - Боль, страдание, печаль, депрессия. Что-то еще такое, кажется, голод. Муки. А еще через час - два за Сергеем Головлевым будет охотиться полгорода, чтобы причинить еще больше страданий. Сереже вдруг стало ужасно жалко себя, рот его искривила непривычная гримаса. Скорчившись на стуле и обхватив руками плечи, он в первый раз в жизни заплакал.

В тусклом утреннем свете с мольберта игриво улыбался золотой смайл.



* * *

Сергей с трудом разлепил глаза под неторопливый плеск волн. Всё тело ломило, болело горло и рана в боку. Всего несколько дней без Эликсира, - пронеслась мысль. - и ты превращаешься в полную развалину. Хорошо еще, на дворе весна, зимой бы он столько не продержался.

Сергей скрывался уже неделю, удивительно долгий срок для Игрока. Сейчас он прятался под длинным морским причалом - это было то самое их с Аленой счастливое место, про которое знали только они двое. Причал был давно заброшен, и им нравилось приходить сюда время от времени, улыбаться заходящему солнцу.. как давно это было...

Вездесущие инфопанели сообщили ему, что ставки в тотализаторе взлетели до небес, а Везунчик Джо чуть не сорвал голос, комментируя его успехи. Успехами Сергея были четыре трупа неудачливых охотников и тот факт, что он был до сих пор жив. К однозначным провалам можно было отнести девочку лет двенадцати, которой он сохранил жизнь.

В мозгу как наяву всплыла сцена - он резко поворачивается с уже занесенной для броска рукой, отсвет складских ламп чуть блестит на матовом лезвии метательного ножа. А там эта пигалица с глазищами в пол-лица и блуждающей на губах легкой улыбкой. Чем-то так неуловимо похожая на Алёну. За эти тяжелые, полные грязи и крови дни Сергей уже почти свыкся с несвойственными нормальному человеку побуждениями разбуженными в нем обретенным чувством боли, но эта новая эмоция стала для него полной неожиданностью. Он внезапно ясно увидел, как нож вонзается девчонке в бедро, как она кричит от боли, как долго ходит потом на костылях, пока заживает рана. Нет, этого никогда бы не произошло с человеком, принимающим Эликсир, но все же эти картины проплыли перед ним как наяву. Сергей медленно опустил руку, и, часто оглядываясь, быстро пошел прочь. Никогда прежде не испытанное чувство жалости чуть не стоило ему жизни. Пуля из мгновенно появившегося в руках пигалицы маленького пистолета обожгла ему бок, заставив рвануть за угол. Хорошо еще - прошла навылет, не задев жизненно важных органов. В результате, из таких удобных и теплых складов пришлось уйти в канализацию. Вскоре его выкурили и оттуда, в последние два дня у охотников появились собаки, которых он теперь ненавидел.

Неожиданный скрип досок над головой заставил его собраться. Сняв с предохранителя трофейный пистолет, Сергей осторожно заглянул в широкую щель. На причале стояла Алёна. Белые обтягивающие брюки, кремовая шаль. Казалось, вся ее воздушная, тонкая фигурка светилась в утренних лучах. Это было так восхитительно, что у Сергея перехватило дыхание. Сама красота стояла перед ним, лучшее, что он видел за всю свою жизнь.

- Вдруг, подумал Сергей, - вдруг она любит быть со мной? Вдруг она... как про это писали в старых книгах.. любит?,- неожиданный водоворот чувств поднялся в его душе, грозя смыть остатки сознания.

Что я чувствую?! - крикнул он про себя. - Неужели это то, что они называли надеждой?

Тело, между тем, явно решило все само. Сунув пистолет за пояс и резко подтянувшись, Сергей выскочил на пирс и крикнул:

- Алёна!

Алёна слегка отшатнулась, её губы растянула улыбка изумления:

Сережа, это ты?, - чуть запнувшись произнесла она.

Старое имя почему-то неприятно задело слух:

- Да, милая моя, это я, - быстро заговорил Сергей. Только не пугайся, послушай меня, пожалуйста, ведь ты же со мной, правда? Ты же не хочешь меня...

Черное дуло пистолета в руке Алёны уже смотрело ему в лицо, улыбка исчезла с красивого лица.

- Постой! - крикнул Сергей. - Разреши мне только сказать.

- У тебя есть полминуты, - в голосе Алены слышалось непривычное напряжение.

- Я люблю тебя - тихо произнес Сергей. - Я узнал, что такое боль, за эти дни. Только с ней можно действительно любить кого-то. Я не знаю, любишь ли ты меня. И если нет, то спусти курок прямо сейчас. Но я точно знаю, что ты чувствуешь то же, что и я. Потому что тем первым утром я подменил твои таблетки Эликсира. Покрасил золотой краской обычный антикариес.

Губы Алены снова скривились в улыбке, и внутри Сергея все оборвалось. Кто он такой, чтобы думать, что перехитрил всех..

Алена улыбнулась еще шире и вдруг громко, чуть истерично засмеялась. Только сейчас Сергей вдруг понял, до чего смех походит на плач.

- Раньше такие мысли просто не могли прийти мне в голову, - отстраненно подумал он.

А Алена все продолжала плакать смеясь или,быть может, смеяться плача. Не опуская оружия. Но и не спуская курок.

3. Иван Христофорович, автор Omega

Иван Христофорович.

«О, Премилосердный Боже, Отче, Сыне и Святы Душе,
в нераздельней Троице поклоняемый и славимый,
призри благоутробного раба твоего, болезнью одержимого;
отпусти ему вся согрешения его;
подай ему исцеление от болезни;
возврати ему здравие и силы телесныя…»
Молитва об исцелении больного.

Лихие девяностые годы застали меня в кресле (а точнее сказать – на стуле) редактора районной газеты «Азимут». Общество требовало перемен, и хотя никто не знал наверняка с чего начать - с фасона штанов или смысла жизни - наше издание, согласно названию, должно было реагировать на перемены незамедлительно. А самое главное, газета должна была поддерживать тираж, хотя бы для сохранения средств существования у немногочисленного штата сотрудников. И вот, с первых полос исчезли заметки о передовиках нашего алюминиевого комбината, а на их место пришли хвалебные оды экстрасенсам, гипнотизёрам, ворожеям и целителям. Первое время полный скептицизма и неподкупности, я старался тщательно редактировать материалы, выбирая лишь более или менее правдоподобные. Но скоро глаза замылились, и я прочитывал тексты чуть ли не по диагонали. Лишь однажды в моих руках оказалось письмо, заставившее надолго задуматься и совсем иначе посмотреть на проблему целительства в частности и человеческой природы вообще. Письмо было написано доктором, хирургом-травмотологом, работавшим в А<наске>, небольшом городишке на восточном берегу нашего водохранилища…
«…прошедшим летом наш маленький непримечательный городок потрясла череда совершенно невероятных событий. Приехавшая из области плановая комиссия обнаружила вопиющую халатность в работе амбулатории: несколько десятков поставленных диагнозов казались буквально вымышленными. Пациенты, которым они были поставлены, оказывались здоровы ещё до существенного медицинского вмешательства. Хронический гайморит, язва желудка, катаракта, перелом – эти и другие заболевания были отмечены у людей, как «самоисцелившиеся». Естественно, комиссия решила, что имели место подкуп с целью получения больничного листка, был уволен глав.врач, многие врачи получили выговора. В частности мне был вынесен выговор «за халатное отношение к своим обязанностям, постановку диагнозов под воздействием алкогольного опьянения». Однако, я и теперь, как тогда, мог бы под присягой подтвердить, что на рентгеновском снимке больной Анны Е. был совершенно очевиден перелом мыщелка большой берцовой кости. Больше того, мною собственноручно было пунктировано больше 20мл. крови из коленного сустава при первичном обращении больной, что прямо указывало на наличие перелома …
Впрочем, все пациенты были живы-здоровы, финансовая документация оказалась в порядке, так что комиссия скоро уехала, предоставив нам самим придумывать объяснения необъяснимым фактам. Я и мои коллеги расспрашивали больных во всех подробностях, что и как они делали для «самоисцеления». Но никакими народными рецептами – от траволечения и уринотерапии до ассаны «журавль» ровно в полдень на побережье - тайна не освещалась. Лишь один момент был общим в рассказах всех наших пациентов: все они так или иначе упоминали о своих встречах с неким Иваном Христофоровичем.
Этот человек появился в нашем городе совсем недавно, в начале лета. Скоро его неординарная персона обрела некоторую популярность: грузная фигура, хромающая походка, руки в рукавицах, неизменная широкополая шляпа и зонт-трость стали неотъемлимыми деталями пейзажа побережья. В любую погоду, в любое время суток можно было встретить Ивана Христофоровича, прогуливающегося среди дюн и собирающего вокруг себя стаи птиц. Он вообще казался чудаком, этот Иван Христофорович. Его карманы были постоянно набиты пшеном и крошками, а на каждой руке был только один большой палец. Он никогда не торопился, но никогда не сидел на одном месте, был исключительно всем доволен и предельно внимателен к каждой мелочи. Он находил уместный повод заговорить с каждым встречным. И люди сами порой удивлялись, до чего сильную симпатию умел вызывать новый собеседник, как скоро разговор касался глубоко личный вещей, и всегда Иван Христофорвич находил простое, доброе и мудрое слово каждому. Ещё месяц назад о нём не знал решительно никто, а сейчас жители городка шли на побережье, чтобы только скоротать полчаса в его обществе.
Все эти отзывы разбудили во мне крайнее любопытство, и в один из последних августовских дней я познакомился с чудаком. Он обрадовался мне как старому знакомому и ничуть не удивился, когда я попросил его рассказать о себе. А я был так впечатлён рассказом, что решил записать всё, едва вернулся домой.
В юношеские годы Иван Христофорович жил в белорусском селе Зырянка. Ещё мальчиком попал под колёсо пьяному трактористу, и с тех пор правая нога его осталась короче на добрых пять сантиметров и почти не гнулась. Поэтому в сорок первом на фронт он не попал, а, едва успев закончить училище, получил в заведование маленькую сельскую амбулаторию и комнату при ней для проживания. Совсем скоро с передовой начали привозить к нему раненых, а ещё спустя небольшое время линия фронта перевалила далеко на восток за родные хутора, а в их селе обосновались немцы. Они, конечно, установили свои порядки, но особенно не зверствовали. Жизнь продолжалась, Иван Христофорович продолжал лечить односельчан, а порой и фрицев, которые тоже болели, как люди. И до тех пор, пока наши войска отступали, всякий фриц был великодушен, как и подобает победителю. Но когда с фронта начали приходить сводки о наступлении Красной Армии, обстановка начала накаляться. Первыми посадили в погреб старика-почтальона и его внука, которых обвинили в сношениях с партизанами. Потом к ним попали и несколько подростков, распространявших антифашистские листовки. Однажды утром Ивана Христофоровича разбудил истошный женский вопль. К дверям амбулатории под немецким конвоем пригнали человек десять детей, постарше и покрепче, матерей теснили автоматами. Переводчик прочитал постановление о необходимости сдачи крови населением в пользу воинов немецкой армии, показал на передвижной пункт переливания крови и велел Ивану Христофоровичу взять у каждого из детей по 500 мл. крови. Безусловно, для истощённых детских организмов это было равносильно убийству. И молодой доктор отказался. Обозлённые фрицы пытались заставить его, выбили зубы и сломали по одному пальцы на обеих руках, потом бросили в погреб к остальным пленникам. Ночью того же дня на село был совершён партизанский налёт, передвижную станцию взорвали. Линия фронта была уже совсем близко, немцы спешно сворачивались. Уходя, вывели всех пленников на край противопожарного рва за село и наспех расстреляли. Иван Христофорович очнулся в яме, когда ночью пошёл мелкий дождик. Потом снова впал в беспамятство. На третий день выполз, и его нашёл красноармейский патруль. Поправился. Отпраздновал победу с односельчанами. Держать в руках шприц и скальпель больше не мог, и практической медициной не занимался больше никогда. Говорит, что после войны заметил в жизни удивительную закономерность. Всякая болезнь у человека зависит от того, какой он собственно есть человек. Почти всегда бабы-сплетницы болеют тяжёлыми бронхитами и к старости обретают катаракту. Злые мужикии имеют язву желудка, желчные – холецистит, особенно нервные и нетерпимые – проблемы с сердце . Неразборчивые молодухи почти всегда маются по женским делам. И ведь это некоторым образом совершенно закономерно и научно: если пьяный полезет через забор в соедний огород, то или нос или ногу сломает наверняка. Конечно, не всегда причины и следствия так очевидны. Но вот что показательно: стоит человеку самому понять, за какой такой изъян его натуры прицепилась к нему хворь, стоит ему признать свою слабость и изо всех сил настроиться на борьбу за своё душевное здоровье, как телесный недуг сам собой отступает. И лучший-то доктор, выходит, не тот, кто лечит болезнь, а тот, кто лечит человека. Тот, кто начинает врачевать не наукой, а словом.
Ну, а про себя Иван Христофорович так и говорил: дескать, не лечу, я лишь помогаю людям стать лучше. Они приходят , делятся сначала болезнями, потом житейскими невзгодами. И оказывается, что на совести лежит какой-то камень, что на сердце тяжесть. Они об этом скажут, сокрушатся, а там глядишь и на душе легче. Домой приходят - и здоровее становятся. Спросил я его и про мою пациентку Анну Е. Помнил он её хорошо. Она рассказала ему, что ногу сломала, возвращаясь с танцев с подружкой. А к подружке-то от мужа сбежала, крепко поругавшись. И жила у подружки неделю. Весело жила, не без мужской компании. Уж так плакала, говорила, муж на развод подаёт теперь. А она-то хоть и дура, а любила его. И прощенья просила. Муж, кстати, её простил. А перелом… может и не было его, в самом деле?
Через несколько дней после нашей встречи Иван Христофорович из нашего города уехал. Говорят, что приезжал к родственникам на лето, а вот кто его родственники – никто не знает. Чудак он, в самом деле. А я вот всё теперь нет-нет, да о его словах думаю. Ведь семь лет в институте отучился, а ни один профессор мне не объяснял , как этот фельдшер: «Душа - это то, что у человека болит, когда он с медицинской точки зрения здоров»…»
Письмо того хирурга мы в газете не опубликовали. Читатель не любит проповедей, и прессу читает главным образом для улучшения аппетита. В смутные времена о душе редко вспоминали… Пролежало письмо в архивах много лет. И вот теперь и нет и нашего «Азимута», нет и моего редакторского стула, и многичисленные целители-экстрасенсы не оставили следа в памяти. И не знаю я судьбы того автора-хирурга, и не знаю, был ли на самом деле Иван Христофорович…
Кстати, здоровьем я в свои шестьдесят крепок. А вот иногда болит что-то, внутри…

Я не вижу смысла проводить голосование среди участников, но если дорогие участники желают, они могут прислать мне голоса и я их посчитаю. (В формате 10-8-6).

В рамках эксперимента делаю общее голосование при небольшом количестве работ. Голосую все желающие. Дорогие участники, не голосуйте за себя. Если будете голосовать в грелочной системе, то не участвуйте в общем голосовании вообще.

Отзывы, как всегда, в отдельном посте.

Вопрос: Лучший рассказ

1. Беара		7	(50%)
2. О счастье		4	(28.57%)
3. Иван Христофорович		3	(21.43%)
Всего:		14

@темы: конкурсные работы, "Сочинение по картинке"

---

[mike ainsel]

Аня, сдавай скорей рассказ,


сил нет терпеть!

@темы: хочу сказать, организационное

---

[Видана]

Дорогие друзья,

Многие из участников регулярно опаздывают со сдачей конкурсных рассказов. В связи с этим в эру своего правления я ввожу следющие правила:

1. Если на конкурс в указанное время пришло 5 и более работ, и никто не попросил ещё "5 минуточек" в разумных пределах, я закрываю прием работ. Если попросили, я жду лично этого человека и закрываю прием работ после получения его работы. Кто ещё успел в этот промежуток - молодцы.

2. Если на конкурс в указанное время пришло менее 5 работ я не закрываю прием и жду. Жду я либо работ (до 5 штук или до максимума возможного), либо отписки от участника о снятии своей кандидатуры.
Во время ожидания я никому ничего лично не пишу. Я информирую вас в сообществе о том, сколько работ сдано, либо кого ждем.



У вас у всех много дел и забот, у меня тоже, как ни странно.
Мне надоело писать и напоминать участникам лично о чем-то, все инфа есть тут.
Так же я искренне неудомеваю, когда участники не дают себе труда отправить мне письмо с тремя словами "Я не участвую", а вместо этого молчат.
Если работа обещан к определенному числу, сдайте, либо отпишитесь. Всем желающим могу выдать мой мобильный, чтобы в отсуствии интернетов можно было скинуть смс с теми же тремя словами.
Форс-мажоры при которых такое поведение простительно редки и маловероятны.

Так что, дорогие отвественные участники, если вы хотите конкурсов, прийдется вместе прививать любовь к порядку остальным.

@темы: хочу сказать, организационное

---

Сочинение по картинке

[Видана]

Друзья,

напоминаю, что пришло время сдавать ваши рассказы по картинкам.
На данный момент есть два рассказа и два обещаны.

Те, кто заявлялся на конкурс:

Стрикс
Omega
mike ainsel
Маргарита Шредингерра
По ту сторону..
Buran

@темы: конкурсные работы, "Сочинение по картинке"

---

Конкурс "История одной вещицы", заявки на участие

[Видана]

Конкурс стартовал
Включится в участие ещё можно.

Сроки: творим до 03.04.11 включительно. С 4.04. 11 сдаем работы и голосуем.


Условия:
Конкурс посвящен истории одной любой вещи. Вещь автор выбирает сам. Период времени в рассказе/фотосете не ограничен: день, неделя, весь ЖЦТ.
Ограничения по объему работы носят рекомендательный характер, при необходимости вы можете их нарушить: рассказ в пределах 3-х страниц А4, фотосет в пределах 10 фотографий. Можно меньше. Больше при необходимости тоже можно, но как показывает опыт, чем длиннее, тем сложнее воспринимается. Многа букаф.


Участники:
Фотография:
 По ту сторону..
 xarigul
 Omega
 Шаркань
 Carnivora
 Видана

Рассказ:
 Buran
 Omega
 mimo3a
 Шаркань

запись создана: 09.03.2011 в 13:52

@темы: заявки на участие, лит. конкурс "История одной вещицы", фотоконкурс "История одной вещицы", организационное

---

Голос из народа

[Стрикс]

Драгоценные сообщники!

А давайте, пока мы решаем судьбы мира, попробуем поиграться в конкурс, как в 3м классе "Сочинение по картинке".
Мне это видится так:
каждый заявившийся участник постит в комментарий к орг.записи некую картинку. Администратор в случайном порядке распределяет картинки между участниками. Участник пишет расказ, иллюстрацией к которому могла бы послужить доставшаяся ему картинка.
Вам было бы интересно в такое поиграть?

Голосовалку прикреплять не буду, кто захочет, высскажется в комментах.

@темы: заявки на участие, "Сочинение по картинке", хочу сказать, обсуждения

---

[Видана]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Новые игры и конкурсы

[Видана]

Друзья,

в этот прекрасный субботний рабочий день хе-хе я слушала аудио-курс по тайм-менеджменту, в частности о том, как не откладывать дела на потом. Вдохновившись данным курсом я предлагаю и вам не откладывать на завтра новые конкурсы, которые можно начать послезавтра сегодня.

Посмотрев прошлые голосования по темам конкурсов я увидела, что следующей по популярности у нас является тема "история одной вещицы", причем как в тематике литературного конкурса, так и фотографического.
Её я и предлагаю освоить.

Литературный конкурс:

Ограничений по периоду в рассказе нет, это может быть день, неделя, весь период жизни вещи от создания до утилизации. Ограничения по объему - 3 листа 12-ым кеглем.

Фотоконкурс

Ограничений по периоду в рассказе нет, это может быть день, неделя, весь период жизни вещи от создания до утилизации. Ограничения по объему - максимум 10 фотографий, желательно оформить в коллаж, несколько коллажей. К примеру, если фотографий 8, может быть 2 коллажа по 4 в каждом. Просто отдельные фотографии на мой вкус будут смотреться и восприниматься хуже.

Сроки
Предлагаю начать числа 11-ого марта и на работу дать 7-10 дней.

Жеребьевка тем
Давайте наберет список вещей, которые в теории есть у всех.
Если при жеребьевке окажется, что такой вещи нет и добыть ее невозможно (актуально для фотоконкурса) этому участнику вытягивается новая тема. Для литературного конкурса, на мой взгляд, не актуально.

Примеры тем
- шарф;
- ботинки (туфли, сапоги, тапочки);
- чашка;
- сумка (портфель, рюкзак);
- мягкая игрушка (любая);
и т.д.

запись создана: 05.03.2011 в 13:36

Вопрос: Конкурс

1. Я участвую в литературном конкурсе;		4	(25%)
2. Я участвую в фотоконкурсе;		4	(25%)
3. Я участвую в обоих конкурсах;		1	(6.25%)
4. Я не участвую, мне не нравится тема;		2	(12.5%)
5. Я не участвую, мне не нравятся сроки;		0	(0%)
6. Я не участвую, мне все надоело;		2	(12.5%)
7. Хочу свободу в выборе темы!		3	(18.75%)
Всего:		16 Всего проголосовало: 13

@темы: лит. конкурс "История одной вещицы", фотоконкурс "История одной вещицы", обсуждения

---

Результаты конкурса "Эмоция"

[Видана]

1 место -  xarigul - сомнение - 50 баллов.
2 место -  Buran - застенчивость - 38 баллов.
3 место -  mike ainsel - радость - 36 баллов.

Поздавляем!

4 место -  Single. (Fe)male. - зависть - 28 баллов.
5 место -  По ту сторону.. - страх - 26 баллов.
6 место -  Carnivora - жадность - 18 баллов.
7 место -  Omega - горе - 14 баллов.

Как выглядят работы можно вспомнить здесь.

@темы: результаты голосования, фотоконкурс "Эмоция"

---

Давайте встречаться?

[mike ainsel]

Хочу встречаться, пить чай и созерцать красивых женщин.
Буду в Москве с Воскресенья где-то.
Как вы насчет?

@темы: хочу сказать

---

Литературный конкурс "Кары Небес"

[Видана]

Здесь можно оставлять отзывы, мнения, рекомендации к выложенным работам по литературному конкурсу "Кара Небес".
Отзывы могут оставлять все желающие, не только участники.

Анонимные комментарии запрещены.
Участники, не желающие косвенно указывать на свое авторство оставлением не анонимного отзыва, могут оставить отзыв после голосования. Анонимные отзывы удаляю.

По результатам отзывов одна из работ будет награждена призом зрительским симпатий.

запись создана: 03.03.2011 в 15:51

@темы: отзывы, лит. конкурс "Кары небес"

---

Литературный конкурс "Кары Небес"

[Видана]

Литературный конкурс "Кары Небес", мои дорогие друзья, вы бессовестно слили.
Не смотря на то, что на рассказ давался месяц, только три участника осилили дорогу.
Ниже я выкладываю их работы. Проводить голосование между участниками особо смысла не вижу, но если есть желание, можем провести.

Отзывы можно оставить здесь.

Спасибо тем, кто нашел в себе силы написать мне, что отказывается от участия. Судя по соотношению тех, кто отписался и кто промолчал (а некоторые не в первый раз уже промолчали), это было не легко.



Змеиный источник

Наш вездеход остановился на краю маленькой деревни. Я обмахивался
шляпой, пытаясь хоть как-то охладиться. Рубаха намертво приклеилась к
телу, а шею противно щекотали стекавшие с головы горячие капли пота.
Положение усугублял тот факт, что остатки воды из захваченной с собой
двухлитровой бутылки мы выпили еще рано утром.
Мой гид Сэм вот уже добрых четверть часа пытался договориться о чем-то с высоким, тощим как
щепка стариком масаи в драной красной тоге. Вокруг них с воплями прыгали
дети. Больше никого не было видно. Устав ждать, я выбрался из
машины, захватил с собой пустую бутылку, и, шатаясь, побрел к ним. Сэм
тут же повернулся и зашагал мне навстречу, издалека крича, что нам
придется разворачиваться. Старик с очень недовольным видом ковылял за
ним, видимо, желая удостовериться в том, что мы уберемся восвояси.
С холма открывался вид на выжженную солнцем равнину. Везде в поле
видимости была лишь растрескавшаяся на невыносимой жаре поверхность
земли, а у линии горизонта плавящийся воздух рисовал удивительные миражи
– то море, то водопады, то сплошную стену дождя, которого эти места
явно не видели как минимум лет десять.
Обводя взглядом унылый пейзаж,я вдруг заметил внизу, у самого подножия холма, странное сооружение –
что-то длинное, белоснежно-белое, напоминавшее высокую ограду,
окруженную островками зеленой травы. Подойдя ближе к спуску, я увидел,
что зелень широкой полосой поднимается по склону и доходит почти до
самого верха. На склоне, в благодатной тени, паслись немногочисленные
козы.

- Сэм, что это? – я указал на заинтересовавший меня объект пальцем. Подошедший вместе с гидом старик тут же ударил меня по руке.
- Не надо показывать, - попросил Сэм, хотя это было ясно и без объяснений, - Это плохое место, нам туда не надо.
- Поэтому нас не пропускают? – догадался я, - Может, старик хотя бы
расскажет, что это? Смотреть здесь совершенно нечего, да и ехать дальше я
не вижу смысла. Мы расплавимся вместе с машиной… И я бы попросил воды.
- Вода здесь плохая, они сами ее не пьют, только поят скот. Я уже
спросил, - ответил Сэм, - Но можно попросить молока. Не бесплатно,
конечно. Попробуй со стариком поговорить, я переведу. Меня он, по-моему,
считает бесноватым.
- Нас мучает жажда, - сказал я старику, улыбаясь и красноречиво потрясая пустой тарой, - У вас можно купить молоко?

Сэм перевел мою просьбу. Старый масаи долго пристально смотрел на меня,
беззвучно шевеля губами, потом обернулся и махнул кому-то рукой. Подошел
мальчишка с деревянной плошкой в руках, и нам с Сэмом досталось по паре
глотков козьего молока. У себя дома, в Торонто, я ни за что не
согласился бы пить подобную гадость – молоко было вонючее, маслянистое, с
плавающими в нем мухами. На жаре оно даже покрылось пенками. Но жажда
была сильнее любой брезгливости, и я с жадностью утолил ее.
Деньги старик брать отказался, но попросил взамен нашу бутылку. Получив ее, он
был настолько доволен, что я осмелился, все-таки, расспросить его о
странном заборе внизу.
Мой вопрос вызвал у него вспышку негодования,но после недолгого разговора на повышенных тонах с Сэмом (сутью которого
были, как я понял, заверения в том, что после рассказа мы немедленно
уедем) он согласился поведать местную легенду, которую я ниже приведу
практически дословно.

***

Смысл жизни масаи – его скот. Мы не выращиваем злаков, не собираем мед, не охотимся на животных саванны.
Только молоко, кровь, и изредка мясо домашнего скота употребляются в
пищу. Поэтому когда наступает засуха или истощаются пастбища, в деревню
приходит беда. Голодные животные перестают давать молоко, люди тоже
начинают голодать и страдать от жажды, и приходит время искать новое
место.
Много лет назад деревня стояла в самом центре саванны, на
равнине, где подземная река в нескольких местах просачивалась сквозь
землю, наполняя водой глубокие ямы. И у животных, и у людей был водопой,
а вокруг всегда росли зеленые травы. Но однажды вода иссякла. Пришла
зимняя засуха, горячие ветры пронеслись по равнине, выдергивая с корнями
остатки травы и оголяя ветви кустарников.
В деревне был колдун по имени Нкери. С началом засухи его жена заболела и умерла от лихорадки,
так что он остался вдвоем с маленьким сыном, которого звали Кебо. О нем
шла слава, что он на самом деле является сыном бога Энгая, потому что
все животные слушались его по одному слову, и даже дикие звери никогда
не причиняли ему вреда.
Но люди были недовольны тем, что Нкери не
может задобрить духов саванны и вызвать долгожданный дождь. Однажды его
даже поколотили, но и это не помогло. И вот настал день, когда пала
последняя корова, а коз было уже нечем кормить. Тогда Нкери, поняв, что
ему грозит изгнание, решился на хитрость. Он рассказал старейшине и
другим людям, что его сыну приснилось место, где можно будет остаться
навсегда. Подземная река там не иссякает круглый год, и свежая трава для
скота есть даже зимой. Чтобы подкрепить свои слова, он выдумал, что в
этом месте есть охра. А масаи, особенно воины, очень любят раскрашивать
ею свои волосы и тела.
Старейшина не поверил колдуну, но двое его
братьев, Нубак и Мабонга, давно мечтавшие о первенстве, решили рискнуть и
отправиться вместе с Нкери и Кебо на поиски нового места. Они
подговорили еще троих воинов, собрали свои нехитрые пожитки, взяли жен,
детей, и двинулись в путь. Стадо же пошло следом, потому что с ними был
Кебо.
Нкери говорил, что идти до нового места всего три дня и три
ночи, но они шли вдвое больше, проходя страшные места, где трещины в
сухой земле были шириной с ладонь, и выжженные поля, по которым бродили
гиены, подбирая гниющие трупы павших животных. Кое-где встречались им и
хорошие места, где была трава, хоть и сухая, и были хорошие ямы с водой,
но все эти места были заняты другими деревнями. Им позволяли лишь
напиться и напоить скот, а потом прогоняли.
Наконец, на десятый день
пути, когда Нубак и Мабонга уже поняли, что колдун обманул их, чтобы не
быть изгнанным в одиночестве, хотели убить его и ни с чем возвратиться в
родную деревню, они увидели впереди каменистый холм с пологой вершиной.
Одна его сторона почти всегда была в тени, и на ней пышно росли трава и
кустарники. Оказалось, что почти у самой вершины холма подземная река
выходит наружу и, переполняя небольшую яму, стекает вниз, постоянно
питая землю влагой. Но в воде было так много охры, что ее невозможно
было пить, и она годилась только на водопой для скота.
Так
получилось, что Нкери, выдумавшему историю про сон Кебо, улыбнулась
удача, но воины все равно были разгневаны на него, и не разрешили
поставить хижину рядом со своими, на вершине холма. Нкери пришлось
спуститься в долину, где до полудня солнце раскаляло камни добела, а
ночью было так холодно, что у него зуб на зуб не попадал. Он лежал там
без сна ночь за ночью, а вокруг бродили дикие звери, которых всегда
много на открытой местности.
И все же ему опять повезло. Осматривая место, где он собирался ставить хижину, Нкери нашел заросшую кустарником
дыру в камнях, откуда веяло влагой. Она была совсем небольшой, так что
взрослый воин спуститься вниз не смог бы. Кебо забрался туда, и, через
некоторое время, поднял кожаный бурдючок с водой, которая оказалась
чистой и превосходной на вкус. Так Нкери получил хорошее пастбище для
своих коз и лучшую воду. Чтобы дикие звери не нападали на скот, он
вкопал в землю сухие колючие ветви акаций, а сверху переплел их еще
зелеными ветвями и завалил корой. Ограда получилась длинная, высокая и
широкая вверху. Такая у нас называется краалем.
Когда Нубак и Мабонга узнали про источник, они послали своих сыновей к Нкери за чистой водой.
Тот не держал на них зла и охотно делился, но братья день ото дня все
больше завидовали ему. Наконец они с сыновьями, взяв большие бурдюки,
спустились вниз и сказали колдуну, что теперь сами будут поднимать себе
воду. Сын Нубака, старшего из братьев, полез в яму, но тут же выскочил
обратно, крича от страха. Оказалось, что яма кишит ядовитыми змеями, и
они пропускают за водой только Кебо.
В тот день братья ушли ни с чем, и затаили злобу пуще прежней. Они долго думали, как получить в свое
распоряжение источник и место, которое занял и обустроил Нкери, и
решили, что если убьют Кебо и дадут напиться его крови своим сыновьям,
волшебная сила мальчика перейдет к ним, и тогда змеи дадут им набрать
хорошей воды.
Они подстерегли его, когда, разморенный солнцем,
мальчик задремал на выпасе. Мабонга держал его, а Нубак зажал ему рот
одной рукой, а второй перерезал горло. Потом они дали крови стечь в
миску и выбросили еще дышавшего Кебо подальше от крааля.
Вечером
Нкери принялся искать сына, но никак не мог его дозваться. Также он
обнаружил пропажу всего своего скота. Ему пришлось подняться почти до
самой вершины холма прежде, чем он увидел, что козы сгрудились в
странном месте, где ничего не росло. Там он и нашел своего Кебо.
Нкери сразу понял, что случилось. Хотя он был воином, как Нубак и Мабонга, он
знал, что в одиночку у него не получится отомстить им. Дождавшись
темноты, он воззвал к духам и провел долгий и трудный обряд, вселив тень
Кебо в белого льва. После этого он собрал свои вещи и навсегда ушел из
этих мест. Больше о нем ничего не известно.
А братья в ту же ночь напоили кровью Кебо своих сыновей, и на утро опять пришли к источнику с
бурдюками. Сын Нубака спустился в яму, обвязавшись веревкой. Вскоре
братья вытянули первую воду и очень обрадовались, но вдруг мальчик
жалобно закричал и принялся дергать веревку. Когда его вытащили наверх,
он уже не дышал. Кожа его стала серого цвета, и вся была в змеиных
укусах. Стало ясно, что кровь Кебо не поможет добывать хорошую воду, и
его убийство было напрасным. Пока они стояли вокруг источника, со всех
сторон стали подходить дикие звери. Сын Мабонги так испугался, что бегом
бежал в деревню, а когда добрался до хижины, сделался немым. Все люди
тряслись от страха несколько дней, видя, как гиены и леопарды ходят
кругами у подножия холма. Но страшнее всех зверей был огромный белый
лев, который бродил вдоль крааля Нкери. Каждую луну он бесшумно
пробирался в деревню и уносил кого-нибудь из детей. Проклятый сын
Мабонги был первым из тех, кого он сожрал. Остались от него только
рассыпавшиеся по камням бусы.
Так путь за крааль и хорошая вода стали недоступны для жителей деревни. Но жизнь здесь все равно оказалась
возможной, хоть и трудной. Так что, Нкери, хоть и не мог вызвать дождь,
был настоящим колдуном. Потому что все придуманное им оказалось правдой.
С тех пор минуло много зим. Мы уже не знаем, что такое дождь, потому что
родившиеся здесь ни разу его не видели. И сколько бы детей не появлялось
на свет в деревне, нас всегда было не больше двадцати. Под солнцем и
ветром крааль Нкери стал белее снега на вершине Килиманджаро. Много раз
мы пытались уйти, чтобы найти новое место, но тень Кебо преследовала
нас, заставляя поворачивать назад. И мы будем расплачиваться за его
убийство до тех пор, пока все не умрем.

***

Выслушав старика, я был настолько непочтителен, что решился на комментарии.

- В сверхъестественное не верю, - сказал я, придав своему голосу
соответствующей моменту твердости и значимости, - Да даже если бы и
верил, я ни за что не поверю в существование дикого белого льва. Они не
водятся в природе, это научный факт…

Похоже, мой тон старому масаи переводить не было необходимости. Он презрительно цокнул языком и,
наклонившись, поднял с земли увесистый черный камень. Я уж было решил,
что им-то он и проломит мне череп, но старик вновь заговорил.

- Он спрашивает, какого цвета камень, - перевел Сэм.
- Черный, - ответил я. Старик занес над ним вторую руку.
- А теперь? Ты можешь сказать, какого он был цвета?

Я опешил. Как же так? Ведь это совсем простые вопросы, а какой-то дикий
старик со своей дикой логикой обскакал меня, уважаемого человека с
университетским образованием.

- Сейчас, пока ты держишь это в голове, он просит тебя вновь взглянуть на крааль, - сказал Сэм.

И, поворачивая голову, я уже знал, что увижу там, в струящемся
послеполуденном мареве: нечто белое на белом, неестественно огромное и
одновременно с этим неестественно живое, рыскало, разворачивалось и било
призрачным хвостом.


Там, где кончается туман

Городу Nску
посвящается

«А теперь приятная новость для всех без исключения жителей европейского региона. Объединённая Европейская Комиссия совместно с ведущими научно-производственными компаниями мира официально объявили о выпуске принципиально нового Магнитно-Инфракрасного Навигатора. Новое навигационное устройство отличается не только высокой скоростью и точность работы, но и позволяет определить местонахождение объекта абсолютно любого происхождения, в том числе биологического, в радиусе 100 метров при 100% влажности. Кроме того, новый навигатор прост в управлении и выполнен в форме компактного прочного браслета, что позволит пользоваться им даже школьникам. Разработчики надеются, что новое устройство позволит жителям Европы впервые за последние три года возобновить активный образ жизни! Больше вам не придётся полагаться на свою интуицию!
…Новый Споромор – высокоэффективное противоплесневое и противогрбковое средство в форме спрея! Чистит и дезинфицирует ваш дом!»
---
Светлана пришла к началу рабочего дня. Девушка успела посидеть в кожаном кресле возле кабинета главврача, полистать гостевую книгу, и восхититься зимним садом. Минут через пятнадцать из дверей соседней группы вышла та, кого она ожидала.
- Ко мне? По какому вопросу?
-Да. Добрый день, Светлана Ивановна. Я учусь… на четвёртом курсе пединститута. Вот, хочу к вам…
- Волонтёром?
- Нет, я на практику. И работать потом.
- Работать? У нас? Вас как зовут-то?
-Светлана. Станиславовна.
- Ага, тёзка значит. Так вот, Светлана Станиславовна, вас, должно быть, неверно информировали. Вы знаете, что у нас воспитатель на группе получает минималку? А она, между прочим, с одиннадцатого года не менялась. Как было 6700, так и осталось. И работа непростая. У нас есть и инвалиды, и с гепатитом дети, и ВИЧ…
- Знаю.
- Вы, похоже, из Центра? Как же ездить будете каждый день в нашу тьму-таракань? Ведь два часа на электричке. А у нас, видите, рабочий день начинается с вечера предыдущего…
- У меня здесь бабушка. Я привыкла к дороге.
- Светлана, извините, вам сколько лет? Двадцать? Двадцать один? Ну, допустим, я вас сейчас оформлю, допустим, начнёте работать. А через полгодика – любовь, декрет и нет Вас. А у нас ведь не оранжерея, не питомник. Даже звери, даже растения к хозяевам привыкают, к рукам, значит. А у нас дети. Привыкнут, привяжутся. Они воспитателей своих, знаете, мамами зовут. Их один раз уже предали. Их обманывать нельзя.
- Знаю. Я насовсем к вам. Светлана Ивановна, вас слова мои и обещания сейчас всё равно не убедят… у меня вот, из управления…
Светлана протянула главврачу бланк направления на ученическую практику. «Ишь ты, с документом пришла, значит… а этим в департаменте и дела нет, что они с каждым новым человеком одну проблему решают, а две новых создают! » Светлана Ивановна почувствовала было поднимающуюся волну раздражения, но не нашла в себе сил рассердиться по-настоящему. Да и к чему?
- Хорошо. Пока на шестую группу помощником воспитателя. Спецодежда у кастелянши, на первом этаже левое крыло. После обеда зайдёшь ко мне за приказом. Ступай… подожди.
Светлана Ивановна сама проводила Свету до шестой группы, на дверях которой под номерком висела табличка с лучистым колобком и ярко-оранжевыми буквами: «Солнышко».
- День добрый! Раиса Сергеевна, вот вам новая помощница, Светлана. Всё у Вас в порядке? Ксюша больше не температурила? Ну, Бог в помощь!
---
«Это Ксюша песни поёт, кудряшка наша голубоглазая… Ей нездоровится третий день, настроения нет. А характер - ух! Чуть что не по ней – в крик. Она может и жива ещё только благодаря своему характеру. Мамашке её пятнадцать лет было, родила недоношенную. Только выходили – хирургия, весь живот перекроили и заново сшили. Из больницы к нам привезли – слёзы! – ручки, ножки как макаронинки. Да ей и сейчас уже полтора, а она ещё вставать и не пытается. Но уже окрепла, она и ползком быстрее всех поспевает… Им надо быть упрямыми, иначе нельзя. Упрямством да терпением глядишь – возьмут своё. Вот была у нас Женечка. Не в Ксюшу красотой, но крепенькая такая, плотненькая. Та всё больше молчала, поджав губки, тоже – с характером. Спокойная, смышлёная. Такую бы быстро забрали - а надежды никакой, гепатит С сразу подтвердился, и по ПЦР, и по клинике. И вдруг появился отец её. Ага, родной, как две капли... Он женат, а Женьку с другой нагулял… ну, понятное дело, ребёнок ей не нужен был… Так отец на неё поглядел, экспертизу на отцовство заказал и забрал!...»
---
Светлана меняла мокрые простыни, взбивала подушки, расставляя их пирамидками. Помогала высаживать малышей, потом выносила горшки. Помогала кормить, потом мыла посуду. Потом – полы, пыль, игрушки. И с детьми поиграть успевала – с кем машинку покатать, с кем песенку спеть.
Однажды Светлана Ивановна зашла в группу переговорить с воспитательницей. Заглянула в спальню - Света укачивала на руках Вадима. Когда помощница вышла из спальни, Раиса Сергеевна заметила ей:
- Вы бы, Света, не приучали их к рукам. Лучше колыбельную спойте, сказку расскажите, отвлеките.
-Как же? Так ведь детям нужна ласка! У нас на педагогике…
-У вас на педагогике была теория. Наука об идеальных детях. А здесь жизнь. Идеальные дети без родителей не живут, понимаешь? Ты их приучишь к ласке, к жалости, а кто их потом будет жалеть?
Вечером того дня главврач встретила Светлану в коридоре и, улыбаясь одними глазами, строго сказала:
- Светлана, вы Раису Сергеевну слушайте. Она с большим опытом педагог. На таких всё держится. А на руки… всё-таки берите ребятишек. Понемножку. Иногда. Пусть они знают, что так тоже бывает.
---
«Таких, как Вадимка, больше всего. Био - или алкоголичка, или наркоманка. А ведь умненький, шустрый….ну, неврология, конечно. А как иначе, если они уже рождаются – с абстиненцией? Старший брат у бабки под опекой, а от него отказ. Вычеркнули. Забыли. Алисочке, считай, повезло. К ней бабушка приходит. Гуляет, гостинцы приносит, когда раз в неделю, когда пару раз… Говорит, мать из заключения вышла, да уж полгода как, досрочно из-за ребёнка отпустили. Может, одумается, заберёт девчонку. А может… и оставит. Так растёт, растёт, а статуса нет. Её бы может давно уже в хорошую семью взяли. Вот и испанцы приезжали, про неё спрашивали. Хотя они мальчика больше хотели. Алёшку смотрели, и Сашу…»
---
В дни, когда быстро управлялась и если туман был пореже, Светлана брала двух-трёх из ребятишек на прогулку. Дети и в прежние времена, до туманов, гуляли редко, только в тёплую погоду – зимних вещичек, особенно обуви, на всех не хватало. А теперь и летом их почти не выводили из группы: детские площадки склизкие от постоянной сырости, да и не видно в шаге ничего. Двухэтажное здание Дома Ребёнка со всех сторон было окружено панельными многоэтажками, но они тонули в пелене тумана. Туман глушил звуки, и легко можно было представить, что Дом Ребёнка – это одинокий остров, или даже планета в далёкой огромной туманности.
Светлана двоих сажала в коляску, а одного, кто покрепче, водила за руку. Особенно везло Алёше – он был выше и сильнее всех. В группе он шалил, бегал и скакал от переизбытка энергии, а гулял, не отходя от Светланы ни на шаг, усердно толкая коляску.
- Ты чего, Алёша, нос повесил? Давай привяжем грузовик на верёвочку – будешь катить?
- Неть. Не надо.
- Ну, давай камешки в кузов собирать, принеси камешек, вот, на углу песочницы…
- Неть. Ты принеси.
Оказалось, Алёша боится. Не бабы Яги и не разбойников, не упасть и не удариться, а боялся он неизвестности, боялся собственного страха, боялся, что нужно будет приложить сил больше, чем он привык, чем он может. Алёша боится тумана. В шаге, где он видел предметы, где мог держаться за коляску или за Светлану – был знакомый мир. А что там, дальше? Там что-то есть, даже если и не кусается, но оно чужое, а поэтому надёжнее туда не соваться. «Не вижу…» - говорил Алёша, когда не мог или не хотел что-то делать. Дёргал шнурок на ботинке, даже не пытаясь его завязать: «не вижу».
В пятницу отмечали Алёшино трёхлетие. Раиса Сергеевна принесла большую плюшку с повидлом и три глянцевых зелёных яблока. В плюшку воткнули свечки, яблоки порезали четвертинками – вот и праздничное угощение. Пели «Пусть бегут неуклюжи…», потом «Каравай» водили. Расшалившихся малышей сложно было уложить спать, и тогда Светлана громко, чтоб все услышали, предложила:
- Алёша, а у меня для тебя тоже есть подарок – сказка. Хочешь сказку? Давай-ка, быстренько ложись. И Алиса, и Вадимка… ложитесь скорее. Слушайте.
Давно-давно, когда тумана ещё не было, жили-были два волшебника: Тонкий и Толстый. Тонкий был злой, а Толстый - добрый. Толстый больше всего на свете любил смех и улыбки, он варил из них компот и делал цукаты, и поэтому был пухлый и румяный. А Тонкий предпочитал чай из слёз закусывать сушёными страхами. Слёз и страхов было мало, потому Тонкий и был худой и сморщенный. Тонкий думал-думал как бы ему потолстеть - и придумал. Придумал дождь. Дождь шёл не переставая много-много дней, и детям в городе стало грустно, потому что их не пускали гулять. Но Толстый пришёл детям на помощь: он придумал резиновые сапоги и разноцветные зонтики и подарил их каждому ребёнку, чтобы он мог гулять в дождик.
Тонкий не сдавался. Он опять думал-думал, и придумал ветер. Ветер, правда, разогнал дождевые тучи, зато он поднял такие клубы песка, что дети не могли играть на площадках. И мелками рисовать не могли, потому что ветер уносил мелки. И мячики тоже летели мимо ворот. И воланчики мимо ракеток. Дети опять расстроились. Но Толстый не унывал. Он подарил детям воздушных змеев и бумажные самолётики. Ребята раскрасили их разноцветными красками и стали запускать по ветру.
Тогда Тонкий придумал самую большую пакость. Он придумал туман. Туман залепил все окна, закрыл солнце. Всё на улице стало серым, сырым и скользким. И резиновые сапоги не спасали от этой сырости. И зонтики. У бумажных змеев отсырели хвосты, а с самолётиков потекла краска. И опять стало всем очень грустно. Только Толстый волшебник не знал отчаяния. Он собрал все свои магические умения, поймал много-много солнечных лучиков и смастерил из них фонарики для детей. И дети опять могли гулять в тумане. А далеко-далеко на краю тумана добрый Толстый Волшебник зажёг самый большой и самый прекрасный фонарь – радугу…
---
«Это фотографии прежней группы. У Маши были три кровные старшие сестры. С матерью живут. Мать возрастная, от Машки отказалась. Нечем кормить, говорит. А Машку через полгода забрали, отец - японец, дипломат, мать русская, две дочки старшие. Теперь уже у Машки и брат младший есть. Вот что скажешь-то о биоматери? Сама лучшую жизнь дочке устроила… А Вера три дня ползала по подъезду, грязная, оборванная, у соседей питалась, если кто не гнал, хуже собаки шелудивой. У матери с сожителем в квартире гора бутылок и матрац на полу. И голые стены…. А нет худа без добра, забрали её, теперь с братцем двойняшки. Ну, Ромка вообще подзадержался тут у нас, такой красавец, почти не отстаёт. И не скажешь, что мать пять лет на героине сидела… а гепатит – это ничего, таких теперь лечат…»
---
К приезду волонтёров никакой специальной подготовки не проводили: детей красивее не одевали, старые игрушки на видное место не выставляли. Уж как есть – так есть. В это раз приехали четверо взрослых: Лена - координатор, двое новеньких и Анна с Тёмой. Тёма очень вырос за три года, окреп, свою прежнюю группу, он, конечно, не помнил, хотя и приезжал с мамой в гости уже не в первый раз. Анна рассказывала, что припадки его стали со временем тяжелее и эписиндром в карте заменили уже на эпилепсию, но в предшколу они идут в этом году как все. Новенькие волонтёрши недолго стеснялись, взяли ребятишек гулять. Светлана Ивановна отметила пор себя, что эти, пожалуй, скоро придут с документами.
С Леной беседовали долго, пригласили в кабинет логопеда, а потом и Светлану – как молодого специалиста, составляли список методических пособий, литературы, канцелярских принадлежностей, программного обеспечения. Потом раскрывали подарки. Особенно кстати пришлись новые навигационные браслеты – их волонтёры привезли по числу старшего персонала Дома Ребёнка. Свету попросили предать навигатор Раисе Сергеевне.
- Раиса Сергеевна, вот вам новый прибор, волонтёры привезли. Надеваете на руку, включаете индикатор и больше на столбы не натыкаетесь и встречных прохожих чуете издали. Хоть до края света можно дойти!
- Ишь… до чего дошёл прогресс… не отсыреет техника-то? Ладно, разберёмся после, у нас тут авария, опять сильфон потёк в туалете и у Алисы температура поднялась...
В общем, денёк этот выдался беспокойный: волонтёры уехали только под вечер, слесарь разворотил полтуалета, раковину снял вовсе, обещал завтра принести нужное колено. Алису отправили в лазарет, и медсестра обнаружила у неё под волосами первые капельки ветрянки… Светлана ни разу не присела за весь день, а к ужину… в группе не досчитались Алёши.
Перевернули помещение вверх дном – искали в шкафчиках, под кроватями, даже под большим манежем. Потом в соседних группах, в зимнем саду, в подсобных помещениях. Через полчаса позвонили уже ушедшей Светлане Ивановне. Она была удивлена, но не более того: «Алёшка исчез? Нда… ну, Света, вы ищите пока, он не сквозь землю же повалился. В милицию и в опеку я сама позвоню, да. Да не плачь, успокойся, подумай…»
Спокойствие главврача передалось и Свете. Она вернулась из холла в группу и стала прокручивать воспоминания о сегодняшнем дне в обратную сторону, стараясь вспомнить, когда она видела Алёшу. Обед, тихий час, беседа с волонтёрами, браслет…
-Раиса Сергеевна, а где Ваш навигатор?
- Света, ну до железки ли теперь… да на столе, где положила, там и лежит.
Браслет нигде не обнаружился. Светлана бросилась на улицу. У неё не было навигатора, и не было дара видеть сквозь пелену тумана, да ещё и в сумерках, и не было чутья ищейки. Но она очень скоро нашла тихонько подвывающего мальчика. Алёша сидел в кустах, под самой калиткой, и сжимал в руках навигатор Раисы Сергеевны.
- Я хотел пойти туда, где нет тумана. Там радуга, да? Ведь с этим можно до края света дойти. Ты говорила. А ворота - закрыыытыыыы…
---
«Руслан теперь живёт в собственной вилле на берегу моря, в Италии где-то. А вообще, национальных редко берут, особенно наши. А зря, они талантливые, есть в них какая-то сила, энергия. Была у нас Гуля – цыганочка, глаза – угли, волосы чёрные, жёсткие… Она теперь Ульяна, Уля, недавно в гости приходила: в садике поёт, в хоре поёт, в студии танцует, фигруным катанием занимается. Это она-то, которая до двух лет не ходила почти, представь! А Арик стал Арсением, его отец в шахматы учит, на соревнования возит, третий разряд уже. Их ведь только чуть-чуть подтолкнуть надо, приласкать, поверить, увидеть и они пойдут… полетят…»
---
Светлана подглядывала из-за гардины: внизу, под самыми окнами, в тумане, медленно двигались две фигуры. Сегодня Алёшка гулял не с ней, а, может быть, со своей мамой. Когда они вернулись, ещё некоторое время сидели в раздевалке – гостья тихо, чуть сбивчиво рассказывала ему о своём доме где-то далеко, о своей кошке, даже фотографию показывала. Женщина носила очки, их приходилось часто протирать на улице от измороси, а теперь в тепле они запотели. Алёшка спросил:
-Это тё?
- Это очки.
- А затем?
- Очки нужны, чтобы лучше видеть, Алёша. Тебя я хорошо вижу, а вот ту картинку на стене – не очень.
- А меня видишь?!
- Я тебя увидела с другого края света… во сне. Не всё можно увидеть глазами, даже в самых хороших очках.
Алёшка запрыгал на обеих ногах и, забыв попрощаться, убежал в группу. Гостья собралась уходить, но в дверях её остановила Светлана.
- Подождите, пожалуйста. Я хочу вам сказать… если вы за Алёшкой… он вообще очень славный мальчик, он хороший… да вы видели… Вы ему подарите знаете что? Фонарик. А если с радужным фильтром найдёте – то просто чудесно будет. Он давно мечтает.
Месяца через два Светлана пришла к главврачу подписывать преддипломку. Светлана Ивановна дала ей конверт, пришедший из Алтайского края, в котором к небольшому письмецу прилагалась фотография и детский рисунок. Со снимка смотрел какой-то посветлевший, повзрослевший Алёшка. В руках он сжимал огромный полевой фонарь. А за его спиной в яркое синее небо уходили пёстрые горные склоны. То ли от радости за Алёшку, то ли от неожиданной яркости пейзажа, на глаза Свете навернулись слёзы. Светлана Ивановна рассматривала рисунок – широкие диагональные полосы чистых акварельных цветов:
- Красота какая, гляди! Радуга.
Света улыбнулась:
- Там нет тумана.


Шесть дней Эдмонда Холи


Вестник Атлантиса снова с вами! Анонимный источник в Администрации Церкви сообщил нашему корреспонденту об окончательном согласовании запуска социальной программы «Рождаемость - 6». Основным изменением станет двойное увеличение субсидий на каждого ребенка в семье начиная с третьего. Дети – наше спасение! Плодитесь и размножайтесь!
Тэги: новости, рождаемость, церковь, инсайдер, демография, админстрация

Эд мрачно нахохлился на кухонной табуретке, помешивая чайной ложкой утренний кофе и бездумно уперев взгляд в молочно кофейный водоворот. Утренний осенний свет еле пробивался сквозь серые облака, а это значило, что звезд сегодня ночью будет не видно, и Эда ждет очередной бессмысленный день в Римском университете с идиотами-студентами.
Мэри появилась из ванной как всегда незаметно:
- Дорогой, угадай, какая у меня новость?,- Эд почувствовал, как со спины его обняли нежные руки жены, и обреченно пробурчал:
- Какая неделя?
-Вообще-то пятая! - в голосе Мэри звучала почти неподдельная обида.- и вовсе незачем так бурчать! Слышал же, опять поднимают субсидии, с этой новой программой мы сможем позволить себе домик у моря!
Эд аккуратно снял с себя руки Мэри и, повернувшись на табурете, обнял горячее от недавнего душа женское тело. Если прижиматься вот так, не открывая глаз, то можно не видеть обвисших грудей и широкого таза, не замечать растяжек на талии и проблемных зубов. Восемь перенесенных родов немилосердно обходятся с женским телом, несмотря на достижения медицины. И что толку в домике у моря, если там нет ни твоих детей, ни прекрасной девушки, которую Эд любил восемь лет назад под полным звезд средиземноморским небом. Теперь у него остались только звезды. Эдмонд привычно отогнал навязчивую мысль о разводе и через силу ответил:
- Может, ты и права. Пожить на побережье - действительно неплохая мысль. Как там, кстати, дети? Мне что-то давно не писали.
- Ну, ты же знаешь,- мгновенно переключилась Мэри, - старой доброй почте они сейчас предпочитают видеочаты.
Эд уныло вздохнул – видеочаты с биологическими родителями в Церковных школах были запрещены до Погрешности.
- Кстати, дорогой, не забудь сходить на исповедь на днях, продолжала щебетать Мэри, - а то твой исподник совсем пожелтел. Исповедальный браслет на правой руке Эда действительно светил желтой полоской, напоминая о необходимости посетить учетный центр Церкви.
- Обязательно, дорогая. - ответил Эд.

* * *
Верую, ибо разумно!
Плакат - растяжка. Социальная реклама.
Тэги: слоган, церковь, рекламная компания, вера

- Таким образом, материализм, как и гелиоцентричная система мира, является курьезом, тупиковой ветвью Философии Церкви. Он навсегда остался в прошлом, как пример отсутствия инстинкта самосохранения у радикально настроенной группы молодых теоретиков. Не говоря уже о том, что эта теория не выдержала эксперементальной проверки, ее постулаты относительно морали просто неприемлемы для современного, культурного человека.
- Эдмонд с улыбкой оглядел испуганно притихших студентов и следившие за каждым его движением интеллектуальные камеры. Большая часть юнцов достигла Погрешности совсем недавно и вовсю зеленела выставленными напоказ исподниками. Жаль, что куда большую часть студентов он видеть не мог – после прокладки Церковью каналов связи последнего поколения все больше учащихся подключались к лекциям удаленно.
Однако, - продолжил Эдмонд сухим лекционным тоном, - мировая наука должна быть благодарна этим юным безумцам за существенный прогресс в исследованиях феномена Праведности. Как известно, некоторые редкие люди достигая критического уровня греха, тем не менее, не подвергаются божественной Каре. Это и было практически доказано группкой наших материалистов. Если точнее – одним из них, по имени Исаак Ньютон. Совершив смертный грех убийства, он, тем не менее не получил удара божественной молнии. Впрочем, Кара его все же настигла, но только через год, спустя еще три убийства и два изнасилования. Сейчас церковные теоретики сходятся на мнении, что уровень греха как каждого отдельного человека, так и коллектива все же может быть снижен, но не существует четко выявленного набора действий, ведущего к его этому. Да и проверять эти теории на себе, сами понимаете, добровольцев не много.
Звонок прозвенел точно после последних слов, и Эдмонд мрачно поздравил себя с великолепным чувством времени. Все же, пять лет преподавания что-то, да значат.
Курить в Университете было официально запрещено, поэтому преподаватели для совершения мелкого греха курения запирались в лаборантской. Веселый араб Омар, профессор кафедры физики и коллега Эдмонда уже вовсю дымил, стряхивая пепел в горшок с полузасохшими кактусами:
- Ну и как тебе этот новый набор? – пробубнил он, не вынимая сигареты изо рта.
- Так себе, - поморщился в ответ Эдмонд. - Каждый следующий выпуск глупей предыдущего. Людей-то все больше, а учителей не хватает на всех.
- Да уж, - согласился Омар. – совсем думать разучились. Нам, помнится, на первой лекции профессор Лейбниц предложил обосновать невозможность полетов в мировом эфире, так этим я даже заикаться боюсь про такое. Сидят в своих виртуальных мирах, развивают фрагментарное мышление.
- Однако, Ньютон вывел формулы для перемещения в эфире, заметил Эдмонд. - правда, ему пришлось отказаться от геоцентричной модели:
- Ох, не говори. Все-таки, даже редкая птица не может пролететь за твердью небесной, - не совсем удачно процитировал литературного классика Омар, и весело ухмыльнулся. - помнится, старик Лейбниц чуть не на потолок лез, прочтя ту публикацию. Никак не мог смириться, что такой подающий надежды юноша тратил свой ум на анализ сферических коней в вакууме.
Омар вдруг сморгнул, и улыбка его увяла:
- Эдмонд, прости, но ты давно был на исповеди?
Эд бросил быстрый взгляд на свой исподник и нахмурился: желтая полоса сменилась нежно розовой, сообщая, что владелец браслета не исповедывался больше недели.
Ох, вы правы, коллега Хайям, обязательно схожу, - пробормотал Эдмонд, виновато заталкивая исподник под рукав рубашки. К счастью, вовремя прозвеневший звонок на пару избавил его от неприятных объяснений.

* * *
И всегда с вами – Вестник Атлантиса!
Экстренное сообщение от карологического департамента Церкви:коллективный рейтинг греха городов Хиросима и Нагасаки повышен до критического уровня. Ождаются небесные кары силой до десяти баллов. Проводится экстренная эвакуация жителей с принудительной исповедью.
По распоряжению Администрации Церкви персонал станций слежения и персонала контрольных центров Церкви передислоцирован на Атлантис для психологической реабилитации.
Руководитель карологического департамента, Энрико Ферми, в связи с последней информацией перевел Часы Судного Дня на без трех минут двенадцать.
Тэги:конец света, хиросима, нагасаки, кара, часы судного дня, эвакуация, коллективный рейтинг греха

Эдмонд поднялся по лестнице на последний этаж и тихо вошел в комнату. Несколько секунд темноту мансарды освещала только алая полоса исповедального браслета.
- Свет! – прошептал Эдмонд, подавив укол совести. Конечно, давно уже пора сходить на исповедь, но то, что Эд обнаружил, гораздо важней. Более того, грозит перевернуть основы церковной философии. Объект, случайно замеченный им среди звезд, и торжественно наречнный «Хвостатой» за странный хвост из неясного вещества, не желал укладываться ни в какие теории строения Земной системы.
В последние месяцы Хвостатая стала для Эдмонда настоящей страстью, небесным вызовом.
Домашний мозг неторопливо разжег развешанные на полотке лампы. Два года назад, в тайне от жены, Эд купил эту комнатушку на окраине Рима, оборудовал крышу раздвижными шторками и собственноручно собрал телескоп. Большой Дик, как Эд его ласково называл про себя, был подключен к моноблоку домашнего мозга, мирно приткнувшегося в углу, и наблюдал за небом даже в отсутствие хозяина, самостоятельно раскрывая шторки при наступлении ночи. Астрономия уже несколько десятков лет была уделом сумасшедших любителей, так что найти нужные линзы оказалось совсем непросто, в основном пришлось безжалостно разбирать списаную оптику больших морских экранопланов. Кое-какие детали Эду сделали по дружбе в Университетской лаборатории. Приходилось, конечно, врать Мэри про бесконечные методические пособия, календарные планы и прочие горы электронной работы, обременяющей преподавателя, зато у Эда была возможность раз в неделю-две проводить время в своей мансарде, занимаясь исследованиями небесной бездны. Только здесь к нему возвращалось утерянное чувство радостного восторга, посетившее его восемь лет назад, когда он только начал встречаться со своей будущей женой.
Мозг между тем радостно пискнул и сообщил мягким баритоном:
- Хозяин, расчет модели завершен. Визуализировать?
- Да, конечно. – Эдмонд замер в предвкушении. Свет ламп слегка притух и по комнате медленно закружились шары планет, окруженные звездами: прекрасный голубой шар Земли в самом центре, вокруг него шарики поменьше - Венера, Марс, Солнце.
Хозяин, - в голосе мозга слышалось беспокойство, - предложенная модель содержит неустранимые дефекты. Наблюдаемое движение объекта «Хвостатая» не укладывается в теорию взаимодействий.
На голограмму наложилась фактическая алая и расчетная зеленая траектории «Хвостатой».
Эдмонд в задумчивости уселся на пол у стены и почесал макушку. Внезапно безумная мысль, не иначе как навеяная недавними лекциями, пришла ему в голову:
- Убери модель. Наложи наблюдения на гелиоцентрическую модель Ньютона.Визуализируй.
Голограмма, моргнув, сменилась. Теперь в центре комнаты очутился огненный гигант, вокруг застыли шарики планет.Быстрая звезда моргала красной точкой у самой стены.
-Добавь развертку по времени с шагом месяц в секунду.- попросил Эдмонд.
Планеты пришли в движение, точка медленно поползла через всю систему, оставляя за собой замечательно непрерывную зеленую линию. Несколько секунд спустя Хвостатая совместилась с маленьким бело-голубым шариком. Эдмонд недоуменно воззрился на точку столкновения, с запозданием сообразив, что голубой шарик – Земля. Дата столкновения отстояла от сегодняшнего дня на четыре месяца.Казалось, в голове Эда кто-то перемешал кубики окружающей реальности и сложил в новую совершенную картину.
- О боже, - прошептал Эд - она же взорвется!
- Команда не распознана, хозяин.- невозмутимо сообщил мозг.
Эд только отмахнулся. Схватив электронную доску, он со всей возможной скоростью набирал письмо давнему сетевому другу, Джону, такому же фанатику от астрономии. Эдмонд никогда не встречался с ним, только общался по почте, но за годы совместного обсуждения проблем так подружился, что воспринимал как старого приятеля.Скинув дамп базы данных и попросив проверить существующие выкладки, Эд откинулся спиной на стену, попросил мозг вывести текущую картинку неба с Хвостатой, и принялся ждать.


Профессор Вольтер, теперь, через пять лет после полной оцифровки книг, можете ли вы подвести итоги этого беспрецедентного мероприятия?
Да, конечно. Несомненно, это был огромный шаг для популяризации мирового литературного наследия. Теперь с церковных серверов Атлантиса можно получить любое когда-либо выходившее издание, причем практически мгновенно. С другой стороны, сопровождавшее оцифровку полное уничтожение оригинальных изданий все же кажется мне несколько необдуманным.
Тэги: интервью, франсуа вольтер, книги, сожжение, оцифровка, церковь, серверы, атлантис


Семейный пикник на эко-ферме стремительно превращался в маленький филиал ада, полный невыносимой скуки. Мэри задумчиво разглядывала огурец, явно готовясь в очередной раз продемонстрировать оригинальность мышления:
- Если бы я была Богом и хотела уничтожить всех людей,- медленно произнесла она, я бы наслала какую-нибудь эпидемию на продукты. Как ты думаешь, человечество сможет спастись?
Раньше Эдмонд как последний дурачок велся на эти приступы интеллектуальности, пока случайно не обнаружил, что темы научно-популярного канала «Исповедь науки» поразительным образом кореллируют с приступами Мэри.
- Вряд ли, - Эду пока еще удавалось сдерживать нараставшее раздражение. – Богу нравятся фейерверки и огненная стихия. Скорее всего случится какой-нибудь глобальный разлом тектонических плит. Или Солнце упадет на Землю.
- Но, дорогой! Все же когда-то бывает в первый раз! Давай, кстати, выберемся на следующей неделе на Сицилию? А то живем в Риме, а там не были никогда!
- Ты же знаешь, у меня много работы, - раздражение Эдмонда медленно превращалось в совершенно неожиданный для него гнев, алыми волнами накрывавший твердь рассудка. Вместо того чтобы вести с этой клушей бессмысленные беседы – он мог бы изучать Хвостатую.И времени оставалось все меньше.
- Я не могу её бросить! – после долгой паузы, проговорил он очень ровным тоном.
- А я хочу, чтобы ты бросил! – капризным голосом протянула М эри. – Кроме того, у нас же будет ребенок! Мне теперь все можно!
Очередная волная гнева поднялась и не пожелала отхлынуть. Какой-то небольшой частью, ледяным островком спокойствия Эдмонд фиксировал все свои действия, но поделать ничего не мог.
Из горла его вырвался первобытный рык, заставивший Мэри испуганно отшатнуться. А, впрочем, и не Мэри вовсе. Место юной, красивой девушки незаметно занял уродливый гоблин.
- Я! Тебя! Ненавижу! – прокричал он прямо в расширенные глаза, в слегка обрюзгшее лицо, в кривые зубы Мэри.
- Убирайся из моей жизни! Вон! – в горле Эдмонда все еще клокотало, переливалось гневное рычание.
Он с трудом разжал рефлекторно стиснутые кулаки, развернулся на пятках и, размахивая руками, зашагал в сторону станции монорельса. Светящаяся полоска браслета на его запястье превратилась в сгущающихся сумерках в алую дугу.

* * *

Отдых на природе, что может быть приятней! Отдыхайте на естественных фермах! Приобщитесь к духу предков, посадите дерево, окунитесь в романтику ночного выгула лошадей.
Миллионы людей сами вырастили себе еду. Не завидуйте им! Присоединяйтесь!
Тэги:реклама, церковь,эко-фермы, романтика, отдых, программа


Наконец-то дома! Теперь можно не таиться, никому не врать. Быть там, где ты действительно нужен.
- Свет! – громко потребовал Эдмонд. Пока мозг разжигал лампы Эд тихо и с облегчением выдохнул.
И тут же во свистом вновь втянул в себя воздух.
Его ждали. Человек средних лет в деловом костюме, присевший на корточках над одной из электронных досок и двое детей, застыших в разных углах комнаты. Мальчику и девочке было лет по двенадцать, но совершенно одинаковый у обоих взгляд дружелюбных акул заставил Эдмонда покрыться холодным потом, а твердь под его ногами – покачнуться.
- Эдмонд Холи? – медленно произнес человек в костюме.
- Да, это я, - чуть запнувшись, ответил Эдмонд. Взгляд его еще раз скользнул по детям, замершим в расслабленных позах. Неужели - правда? – пронеслась мысль. На детей до возраста Погрешности правило небесных Кар не распространялось, так что истории о специально воспитанных детях-убийцах частенько становились сюжетом для остросюжетных боевиков. По-настоящему в это, конечно, никто не верил.
Меня зовут Томас. Томас Торк, - не поднимаясь, произнес костюм. – Служба церковной безопасности.
И продолжил, словно повторяя давно заученный текст:
- Да, это правда. Эти дети – обученные убийцы. Нет, не советую. А – кричать, Б – бежать, В – вредить себе каким либо способом. Будете вести себя хорошо – сильно облегчите жизнь и нам и себе. Настоящим я уполномочен передать вам приглашение в центр Атлантис от господина Администратора Церкви. Экраноплан ждет нас на пристани. Поездка займет два часа. Следуйте, пожалуйста, за мной.



Цены на жилье в центре Атлантиса стремительно повышаются. Островная специфика строительства, переезд высшей церковной администрации и главных церковных дата-центров, равно как и постоянная эмиграция ведущих специалистов во всех областях науки заставляет цены на недвижимость расти все ускоряющимися темпами. Наша компания рекомендует недвижимость в Атлантисе в качестве уникального вложения вашего капитала, сочетающего удивительно низкий риск с высочайшей доходностью.
Аналитический обзор рынка недвижимости компанией «Ной и сыновья»
Тэги: атлантис, недвижимость, аналитика, миграция, капитал, инвестиции, церковь, ной и сыновья

Эдмонд несмело переступил порог кабинета на последнем этаже небоскреба Церкви в Атлантисе и на секунду зажмурился. Матовая белизна полукруглых стены овального помещения впитывала рвущиеся в панорамное окно лучи садящегося в теплое море солнца и, казалось, светилась сама по себе. Буйство света нарушала лишь застывшая перед окном фигура человека, одетого во все черное.
- Здравствуй, Эдмонд, - произнес человек, оборачиваясь. – рад тебя видеть в реальной жизни.
Эдмонд непонимающе взглянул на Администратора.Темные глаза, под резкими надбровными дугами, бородка клинышком и усы с пробивающейся сединой, высокий лоб. Кожа, выделяющаяся особенной белизной на фоне черной одежды. Надо проводить все время в закрытом помещении, чтобы не получить ни капли Атлантического загара.
- Простите, господин Администратор, но разве мы встречались?
- Конечно, и не раз. Как ты знаешь, у Администратора церкви нет имени, но это не значит, что его никогда не было. Моё имя – Джон. Джон Ди. Мы вместе увлекаемся астрономией.
Эдмонд нервно сглотнул:
- Но, господин Администратор...
- Пожалуйста, зови меня – Джон. Ты спросишь почему астрономия? Потому что это мое хобби. Не будь его, я бы свихнулся на этой работе.
Еще ты спросишь, почему ты здесь? Отчасти из-за тех выкладок, которые ты прислал мне несколько дней назад. Однако,основная цель – иная, и она очень важна для меня, Эдмонд. Каждый человек в нашем мире регулярно проходит таинство исповеди. И только Администратору церкви не перед кем отчитываться, да и зачем, если можно самому ввести свои грехи в модель. Но кроме статистического учета грешности для формирования индексов греха у исповеди есть и еще один положительный эффект – людям становится легче на душе. Эдмонд Холи, мой старый и единственный друг, я прошу тебя об оказании милости исповеди для меня, Администратора Церкви.
- Гос... Джон, - прошептал все еще пораженный Эдмонд. – бога ради, да что угодно.
- Эдмонд, пойми, назад пути уже не будет.
- Я понимаю, Джон, - в голосе Эдмонда прозвучала решительность, удивившая его самого.
- Чтож..., - Администратор сделал пару шагов навстречу к Эдмонду, - скажи, Эдмонд, что такое, по твоему, Бог?
- Непознаваемое существо, - без запинки ответил Эдмонд, - нематериальный принцип, определяющий механизм небесных кар при достижении критического уровня греха отдельно взятым человеком или коллективом людей при условии, что коллектив может быть описан графом с числом компонент сильной связности, определяемым формулой ибн Сины.
- Прекрасное академическое определение, замечательно показывающее опасность сильной связности для человечества в целом, однако описывает лишь функцию Бога. Есть другое, куда более древнее. Бог, - мой дорогой Эдмонд, – всего лишь Слово. Представь себе, лучшим философам церкви потребовалось 50 лет, чтобы доказать, что Бог – просто информация. Куда дешевле было бы лишний раз перечитать Библию.
А теперь я открою тебе еще одну церковную тайну, Эдмонд. Наш мир совершенно точно и довольно давно обречен. Если бы аналитики церкви не подделывали отчеты - Часы Судного Дня уже показывали бы полчаса после полудня. Мы все еще живы только за счет феномена Праведности. Представь себе, праведников оказалось довольно много. Впрочем, и они заканчиваются. По последним расчетам, у нас остается около трех месяцев, и Церковь не знала только способ. Теперь, с твоим открытием - мы знаем и его.
Эдмонд почувствовал, как противно засосало под ложечкой:
- Неужели это конец, Джон?
- Должен тебя обрадовать, Эд, мы еще покоптим небо. Хотя единственный выход, который у нас есть, может показаться хуже встречи с Хвостатой. Ты знаешь, Церковь предвидела конец света еще лет семьдесят назад. Видит Бог, чего мы только не перепробовали. Сгоняли грешников в резервации, проповедовали отказ от грехов, перемешивали население по всему миру. Стимуляция рождаемости, кстати, пока что дала самые лучшие результаты. Был даже проект постройки эфирных станций и колонизации планет, но ресурсов и времени не хватило.Чтобы не тратить мозги ученых - пришлось практически загнать астрономию в подполье.
- Джон, - тихо прервал Администратора Эдмонд, - но какой же все-таки выход?
- А, вот тут, Эд, мы подходим к самому интересному. – голос Администратора сделался вдруг до неприличия будничным. – видишь ли, я собираюсь убить Бога.
В голове Эдмонда промелькнула мысль о душевном здоровье Джона Ди.
Нет, нет, - поспешно продолжил Администратор, - не считай меня сумасшедшим. Все наши действия определяются теорией инфомрационной сущности божества, а некоторые частные случаи удалось доказать. Оценка вероятности успеха – процентов восемьдесят, куда больше, чем у любого другого варианта.
- Но как ты собираешься это сделать?, - Эдмонд неожиданно почувствовал, как страх и смятение сменяются охотничьим азартом исследователя.
- О, Бога можно убить, но для этого нужно сделать его вещественным. И для этого у нас есть Сеть, Эдмонд. Никогда не думал, почему она так называется? Всемирная паутина каналов связи. Сотни тысяч экзобайт. Терабиты в секунду. Мы достигнем совокупного объема данных в миллион экзобайт примерно через месяц.По расчетам - именно столько необходимо, чтобы Бог воплотился в Сети в достаточной степени. А потом... потом я нажму на кнопку и синхронно уничтожу все центральные серверы церкви.Абсолютно все. Вероятно, я сразу же умру, мой личный уровень греха мгновенно скакнет до заоблачных величин. Можно было бы попросить сделать это ребенка до Погрешности, но капитан должен погибать вместе с кораблем.
- Но, Джон, что же будет с нами? С Человечеством? Цивилизация рухнет! Погибнут миллионы.Неужели не было...
- Подумай сам, Эдмонд. Это не такая уж большая цена за выживание. Всего лишь риски, статистика.. Оценка и выбор меньшего зла – то, в чем церковь основательно поднаторела за последние века.
- А как же книги? Знания?
- Нам пришлось уничтожить большую часть независимых носителей информации, мой друг. К сожалению, они вносили слишком большую погрешность в Воплощение.
Миру... придется начинать заново, хоть и не с нуля. Все уже проработано.На обломках человечества мы создадим новые культуры, перепишем историю. Два-три поколения, и наше настоящее останется только в смутных сказках. Основная модель уже выбрана. Мы создадим множество религий, тысячи культур-соперников, придадим им импульс, толчок к освоению эфира вместо развития сетей и связей. Прежде чем они создадут нового Бога, нужно сделать их неуязвимыми для него.
Кстати, об эфире.Мы немного поменяли название твоего детища в книгах будущего мира, ты ведь не против? Назвали её – кометой. Комета Эдмонда Холи. Мне кажется – звучит!
Теперь ты учтешь мои грехи, Эдмонд Холи?


И почил в день седьмой от всех дел.
Исх 20, 11

Эдмонд шел домой. Не в мансарду, а в свою прежнюю квартиру. По всему миру Церковь неожиданно отпустила детей из церковных школ на внеплановые каникулы к родителям. Шумиха поднялась страшная, но источники в Церкви по-прежнему объясняли это необходимостью срочного перепрофилирования учителей. Эдмонд договорился с Мэри, что на время визита детей они притворятся, будто ничего не случилось, и все вместе выедут на месяц на дальнюю эко-ферму.
- Притворяться, похоже, придется до конца жизни, - подумал он и ощутил неожиданный укол радости, - совсем небольшая цена за то, что Хвостатая останется цела.

@темы: конкурсные работы, лит. конкурс "Кары небес"

---

Конкурсные работы "Эмоция"

[Видана]

Друзья, голосуем! Больше работ не будет. Все кто уже прислал голоса, повторно не отправляйте.

Голосование стандартное, каждый распределяет баллы (10-8-6-4-2) между работами. Голосуют только участники, за свою работу голосовать нельзя.

Отзывы можно оставить тут.

Альбом: Эмоция

Фотографии

1. Горе



2. Жадность



3. Зависть



4. Застенчивость



5. Радость

Альбом: Эмоция

6. Сомнение



7. Страх

запись создана: 02.03.2011 в 00:34

@темы: конкурсные работы, фотоконкурс "Эмоция"

---

Отзывы по конкурсу "Эмоция"

[Видана]

Здесь можно оставлять отзывы, мнения, рекомендации к выложенным работам по фотографическому конкурсу "Эмоция". Отзывы могут оставлять все желающие, не только участники.

Анонимные комментарии запрещены.
Участники, не желающие косвенно указывать на свое авторство оставлением не анонимного отзыва, могут оставить отзыв после голосования. Анонимные отзывы удаляю.

По результатам отзывов одна из работ будет награждена призом зрительским симпатий.

@темы: отзывы, фотоконкурс "Эмоция"

---

Литературный конкурс "Кара Небес"

[Видана]

Дорогие друзья,

Так как на данный момент у меня есть целых два рассказа, срок сдачи рассказов переносится на сутки, до 23.59 2-ого марта.

@темы: лит. конкурс "Кары небес", организационное

---

[Видана]

Дорогие друзья,

С первым днем весны! Уиии!

Работы по конкурсам сдаем сегодня до конца дня.
Если кому-то нужно "ещё 5 минуточек", напишите мне сразу, как прочтете этот пост.

На данный момент у меня 7 фотографий и 2 рассказа. А так же четверо отказались и 1 вероятно откажется.

@темы: фотоконкурс "Эмоция", лит. конкурс "Кары небес", организационное

---

[Видана]

Приветствую,

Информация по отправке конкурсных работ:

1. По конкурсу фотографий: загружать фотографии в дайри-библиотеку не нужно, очень маленький размер получается.
Высылайте фотографии в оригинальном размере мне на почту, я размещу их на хостинге. Сами фотографии не размещайте, пусть все будет в одном месте.
Мой e-mail пришлю всем участникам на u-mail.

upd: разослала, кто не получил - пишите.

2. По конкурсу рассказа: высылайте рассказы в u-mail, если не получается по размеру, по пишите мне, скажу свою почту.

До конца конкурса осталось 5 дней.

@темы: фотоконкурс "Эмоция", лит. конкурс "Кары небес", организационное